Даже Смерть знает мое имя 2 - Евгений Валерьевич Решетов

сидел перед нами. — Тут каждый думает о том, как бы выжить в грядущей кровавой свистопляске. И ещё ни раз эти люди придут в церковь, только уже как просители. Убереги нас, Боже, от клинка вражеского, яда или клыков.

— Малодушный народец, — пробурчал старый некромант, осуждающе покачав головой. — Раньше-то аристократы посмелее были. Ходили с высоко поднятой головой и твёрдым взглядом.

— Да и, девки, небось, раньше симпатичнее были, а трава зеленее, — вставил я, пряча усмешку.

— Откуда вы знаете, Ратников? — удивлённо приподнял бровь старик.

— В книгах читал.

— Хорошие книги. Дадите потом мне почитать.

— Священник идёт, — благоговейно выдохнул Жорка.

В часовне появился разряженный священник. А спустя несколько минут показался и князь, облачённый в шикарный костюм. Правда, физиономия у него была отнюдь не шикарной… Она оказалась помятой, как от долгого сна. На лбу появились морщины, уголки рта опустились, а в глазах плясала тревога, словно он опасался, что кто-то из присутствующих может напасть на него.

Мда-а, князю бы к психологу сходить. Он явно близок к тому, чтобы окончательно сломаться. Ещё одно покушение, и парень превратится в зашуганного затворника, окружённого кучей охраны и боящегося выйти из особняка. Как он вообще собирался войной идти на соседа, если у него нет стержня? Хотя, наверняка, князь думал, что он у него есть. И придворные лизоблюды явно убеждали его в этом.

Тем временем князь встал возле священника и посмотрела в сторону входа. А там показалась Синявская с фатой, падающей на лицо и в белом платье, чей подол волочился по полу.

Народ ахнул, мол, какая красивая невеста. Кто-то ахнул искренне, а кто-то наигранно.

Мне думается, что кое-кто в часовне понимал, кто теперь будет править княжеством. Если молодой князь не выйдет из пике, то Мирослава точно заберёт всю власть себе. Ну или разделит её со своим отцом, который чуть не приплясывал и с трудом давил ликующую улыбку. Видимо, он не до конца понимал, чем чревато такое положение. Ведь кем бы ни был глава княжества он всегда будет на мушке эмиссара. Ну, если, конечно, не примет сторону ящеров.

Между тем началась церемония. Мощный голос священника покатился по часовне, а народ затих и попытался натянуть на свои аристократические физиономии благочестивые выражения.

Мне, если честно, было откровенно скучно. И я ждал, когда всё это закончится и нас поведут в какой-нибудь зал, где людей будут ждать накрытые столы с деликатесами.

Тут же ещё в чём дело… часовня-то маленькая, а народу в неё набилось нехило, потому, даже несмотря на царящую на улице прохладу, внутри стало душновато. На испещрённом пигментными пятнами лбу Стоцкого даже капельки пота выступили. Поэтому старик с большим облегчением встал со скамьи, когда священник объявил князя и Мирославу мужем и женой. Конечно же, они исполнили ритуальный поцелуй, а потом начали получать подарки и поздравления. Тут-то я и понял, что о подарке совсем забыл. Пришлось импровизировать.

— Поздравляю с этим важным этапом, — проговорил я, последним из гостей подойдя к нервно улыбающемуся князю и светящейся Мирославе.

— Спасибо, — за обоих ответила Синявская, посматривая на гостей, потянувшихся к выходу. Слуги повели их на банкет.

— Я долго думал, что вам подарить… Минут пять точно. И решил, что чертежи иномирного оружия будут замечательным подарком на свадьбу, — понизил я голос, чтоб уж точно никто ничего не услышал.

— Да, это вы попали прямо в точку, сударь Ратников! — обрадованно выдохнула Мирослава, крепко держа князя под локоть. — Не томите же. Где эти чертежи? Они с вами?

— Думаю, нам лучше поговорить о них в более подходящем месте. Всё-таки мы в часовне.

— Хорошо, — не слишком довольно согласилась новоиспечённая княжна.

Я ей улыбнулся и поспешил за гостями, уже покинувшими часовню. Они обнаружились в нескольких метрах от неё. И я присоединился к ним.

Слуги провели нас в особняк князя, где в просторном зале с золотой люстрой действительно вытянулись столы с изысканными угощениями, разложенными на серебряных тарелках.

Слуги усадили гостей, исходя из их социального положения, так что я, несмотря на то, что являюсь архимагом, оказался в середине стола, поскольку у меня не было даже самого скромного титула.

И я не знаю, как так вышло: то ли Мирослава пошутила, то ли тёмные боги посмеялись. Но в любом случае, я оказался между братом Коломейцевой и братом Синявской. Обоим хватило ума не возникать, чтобы не испортить свадьбу, так что они уселись на выделенные им стулья, пронзив меня яростными взглядами.

— Судари, а вы знакомы? — спросил я у них, сразу же схватив фужер с пузырящимся шампанским.

— Знакомы, — буркнул Синявский, будучи чуть старше Коломейцева.

— Это хорошо, — улыбнулся я, сделал глоток и продолжил: — У вас больше общего, чем вы думаете. Я вас обоих чуть не убил. Ха-ха. Чего вы набычились? Расслабьтесь. Не убил же.

Но маги не расслабились, а наоборот — напряглись и замолчали, решив игнорировать меня. Они только иногда бросали на меня колючие взгляды. А вот на вошедших в зал князя и княжну эти двое посмотрели деланно преданными, щенячьими взглядами, словно уже готовились что-нибудь выпросить у них: особняк, земельный надел или нечто другое. И они до самого конца банкета широко улыбались им, пока я поглощал наиболее деликатесные деликатесы.

А когда народ начал расходиться, Синявская отвела меня в сторонку и напомнила:

— Чертежи.

— Вы ещё не забыли о них? — с притворным сожалением проговорил я, глянув за окно, где уже появились сумерки.

— Конечно не забыла, — прошипела она, сверкая захмелевшими глазками. — Где они?

— Вы их получите, когда я покину этот мир.

— После вашей смерти? Так я это сейчас устрою, — пошутила Мирослава и пьяно захихикала, прикрывая рот узкой ладошкой.

— А говорят, что у меня юмор так себе, — сокрушённо покачал я головой и добавил: — Если всё получится, то через несколько дней я перенесусь