Маг-гончая - Элейн Каннингем

Хотя башня казалась совершенно гладкой даже с расстояния шага или двух, в розовый камень врезался узкий лестничный пролет. Они карабкались по лестнице с отчаянной поспешностью, забыв о притворстве веселого приключения, и как только добрались до верха, мать согнулась пополам, обхватив руками колени и пытаясь восстановить дыхание. Тзигона едва разобрала ее просьбу сделать свет.

Она знала, какой свет нужно творить во время таких «игр», и быстро произнесла элементарное заклинание. Появился свет, мягче лунного, в форме гигантской слезы, но видимой только ее глазам. Он освещал не предметы материального мира, но облекавшую их магию.

В слабом сиянии открылась призрачная дорожка, протянувшаяся от башни к близлежащей вилле, на самом берегу озера.

Но что-то было не так. Тзигона помнила путь иным. Она бросила на мать вопросительный взгляд, женщина кивнула в ответ. Без дальнейших колебаний Тзигона ступила на пустой воздух. Мать держалась за ее спиной, доверяя дочери увидеть скрытое от ее собственных глаз.

Луна не появлялась той ночью, но неожиданно фигуры беглянок отчетливо нарисовались на фоне огромного сияющего диска. Тзигона пробормотала фразу, подслушанную у нетерпеливого морского капитана, проклинавшего легкомысленную Селун и случающиеся вечно не вовремя приливы. На сей раз, мать не укорила ее за неподобающую речь.

Они добежали до края незримой тропы, вскарабкались по стене странной виллы. Перед ними предстал лестничный пролет, шедший вниз, к внутреннему двору, в центре которого под лунным светом блестел большой овальный бассейн.

— Давай туда, — решила мать. — Похоже на ловушку для речной форели.

Им встречались подобные вещи и прежде за время их «приключений». Рыбные заводи в прибрежных деревнях делались часто, обеспечивая развлечение для детишек и пищу на стол. Короткий тоннель вел в бассейн из озера, магия приманивала рыбу. Плавать в них было рискованно — мощные чары не позволяли проникать внутрь чему-либо кроме рыбы. Выбираться наружу, однако, являлось делом гораздо более легким. До сих пор Тзигоне не попадалось более неприятных сюрпризов, чем покалывание кожи под действием магии или прикосновение рыбы, спешивший на стол чародея.

Они сбежали по лестнице, не отрывая глаз от мозаичного пола внизу. Спуск, казалось, длился куда дольше чем должен был. Тзигона неожиданно заметила как изменяется узор на полу, из запутанного узора красного и насыщенного желтого цветов превращаясь в однотонную полосу оттенка темнейшего сапфира. В блеске плитки заискрились светлячки.

Озадаченная, она остановилась на следующей площадке. Ей в спину неуклюже ткнулась мать; Тзигона оглянулась назад, на пройденный ими путь.

— Смотри, — мрачно указала она вверх. Или вниз, быть может. Бассейн сверкал над их головами, а под ними распростерлась бездна ночного неба. Верх и низ поменялись местами.

— Дворец загадок, — слабым, отчаявшимся голосом выдавила женщина. — Спаси нас, Мистра.

Тренированный взгляд Тзигоны обшарил округу. Несколько пролетов ступеней вели с площадки, некоторые вверх, некоторые вниз, другие вовсе в никуда. Четыре уровня балконов окружали двор, и все уровни казались разбиты на несколько частей. Какие-то из них украшали потолки с замысловатой резьбой, черепицей или рисунками, другим крышей или полом служило ночное небо. Словно некий свихнувшийся маг вставил небольшой кусочек города в гигантский калейдоскоп, разложив реальность на части не поддающиеся пониманию и узнаванию.

Выбрав наугад, она бросила, «Сюда», и метнулась в направлении водопада, пропадавшего в воздухе и вновь возобновлявшего свой ток в паре десятков шагов южнее.

Удача не отвернулась от беглянок, спустя несколько мгновений они очутились перед дверью — настоящей дверью, с задвижкой, и открывавшей дорогу в привычную, устоявшуюся реальность виллы.

Дверь распахнулась, и амулет матери засветился.

Такого никогда прежде не случалось, и пугающая новизна приковала ноги Тзигоны к полу. За один удар сердца светящийся кусочек электрума порозовел от жара. Ее мать вскрикнула и рванула амулет, порвав тонкую цепочку.

Немедленно двор виллы ощетинился магией. Ищущая лоза, расщепленная в невероятном лабиринте, извивалась и сплеталась гигантской змеей, разрезанной на кусочки и бьющейся в предсмертных судорогах.

Но кто-то все же сумел разобраться в указанном магией пути. За стенами виллы раздался крик, дверь с треском распахнулась, сквозь строение раздался топот направляющихся к ним шагов.

Тзигона повернулась, чтобы броситься назад, в безумное пространство двора, потянула за материнскую юбку, не осмеливаясь выдать себя речью. Но женщина мягко разжала крохотные пальцы.

— Иди, — сказала она тихо. — Моя магия почти иссякла. Амулет сломан. Они найдут меня, останусь я или побегу.

— Я тебя не оставлю, — заупрямилась Тзигона.

— Ты должна. Они ищут тебя.

Девочка только кивнула. Почему-то она всегда это знала. Но «знать» и «действовать» не одно и то же, и она не могла заставить себя бросить мать.

Шаги стали громче, тяжкая поступь казалось сотрясает землю. Тзигона шаталась на зыбком от приближающегося ужаса полу. Но она не побежит. Она должна видеть.

— Тзигона! Вернись!

Голос не принадлежал матери, но все же был полон тревоги и заботы. Инстинктивно она повернулась ему навстречу; ее глаза с трудом сфокусировались на лице Маттео.

Весь бледный, он стоял рядом с ней на коленях и тряс ее за плечи.

— Я тут, — слабо выговорила она. — Хватит мне позвоночник ломать…

Маттео отпустил ее, но не отодвинулся.

— Что ты увидела?

Она отвела взгляд.

— Я что-нибудь сказала?

— Ничего понятного. Отдельные слова время от времени. Я что-то услышал насчет жасмина.

— Всегда ненавидела эту пакость. Теперь вспомнила, почему. Я попробую снова, — голос ее окреп. Маттео поджал губы.

— Тзигона, это будет крайне неразумно. В памяти много слоев, и то, что ты проделала, превосходит достижения подавляющего большинства джордайни. Я видел двух других, испытавших транс воспоминаний. Для них это оказалось более выматывающим, чем пробежка или тренировка с оружием. Тебе необходим отдых.

— Я видела мать! — воскликнула девушка. — Я вспомнила ночь, когда нас разлучили. Я бежала, она не сумела. Ты вернул меня прежде, чем я увидела, кто это сделал. Я обязана знать! Иначе я никогда ее не найду.

Маттео помедлил, внимательно всматриваясь в ее лицо.

— Это настолько важно?

— О, ты не поймешь. У тебя никогда не было семьи кроме джордайни. Но я должна разыскать ее.