Украинские преступления против человечности (2022-2023) - Максим Сергеевич Григорьев

капот открыли и открыли багажник, а тут снова начался обстрел, они снова начали убегать. Уже третьи явились, вытащили аккумулятор, и тут снова начался обстрел. Они бегут, вот так гаражи наши стоят, и забегают к нам во двор. Тут заезжает две машины. Я стою около окна на кухне и смотрю. Открывает в одной машине багажник, там стоит зарядное. А во второй машине столько этих аккумуляторов, и они давай быстрее, видно, им надо было время, чтоб подзарядить. Они зарядили, туда в машины сели и поехали».Свидетельство № 341

Супорткина Ольга Сергеевна, 42 года, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь, ул. Новороссийская

«Разграбили все магазины. Сначала начали украинские военные, потом уже пошли люди.

Был случай, когда двое мужчин зашли в магазин, набрали два пакета еды, тут же подъехали украинские военные. Один держал под дулом автомата, другой перебирал пакет. Посмотрели, что у них там все хорошее, вкусное там, забрали у них эту еду».

Свидетельство № 342

Татьяна, место жительства на момент опроса — г. Артёмовск

«ВСУ по домам стреляли. Конечно знали, что там мирные люди. Когда люди только уезжали, они сразу эти дома мароде-рили и занимали эти дома. Я знаю такой случай. У нас был один дом, за которым мы присматривали, люди попросили. Вроде нормально все было, а потом я гляжу — ворота расхристанные, там стоит какая-то военная такая машина. Я подошла поговорить, спросила, кто начальник. Там вышел, я не знаю звание. Я говорю: “У меня к вам большая просьба, не разоряйте этот дом, не надо его грабить”.

А они говорят: “Это еще почему?” Я говорю: “Потому что хозяева этого дома инвалиды. Она в молодости потеряла, под поезд упала женщина, две ноги, у него нет одной”. “А что они там?” Я говорю: “Нет, я их вывезла еще раньше, в апреле, их нет”. “И что вы хотите?” Я говорю: “Просто они инвалиды, это все что у них есть. Не разоряйте этот дом”. Но у них еще получилось, что их зять в ВСУ, так получилось. Он по контракту ушел. Я взяла им об этом сказала, думала, что, может, остановит их. И говорю (не говорила зять, сказала сын): “Их сын, как и вы, служит в ВСУ, поэтому не мародерьте этот дом”. Тот парень, который был на крыльце, он уже собирался взламывать дом, там какой-то фомкой или что-то. У него такое лицо сразу сделалось обиженное.

И он мне на украинском языке говорит: “Жиночка, та вы не турбуйтеся, якщо вин ВСУ, вин соби назбырае. Знаете, скильки всьго добра у людей?” Если по-русски сказать, то он говорит: “Чего вы волнуетесь? Если он ВСУ, он себе насобирает еще. Знаете, сколько у людей всего? Он себе насобирает”».

Свидетельство № 343

Костюк Андрей Викторович, военнопленный, сержант, 54-я механизированная бригада вооруженных сил Украины

«Да, воровство было. У нас люди из обеспечения, они должны были снабжать бойцов всем необходимым, но они занимались другими вещами. Я видел, как они несли сварочный аппарат вместе с командиром взвода, мангал. Зовут его Артем Владимирович, старший лейтенант. В тех домах, в которых мы расположились, мы отдыхали после несения службы. Несение службы подразумевает собой нахождение на позициях, за селом в окопах. Но помимо тех домов, в которых нас поселили, начали взламываться другие двери домов, и оттуда выносились сварочные аппараты новые. Воровали инструменты, посуда дорогостоящая, мангалы кованые, котелки. Я знаю, что это стоит немаленьких денег. Я видел людей со слезами на глазах, которые потеряли многое, после бомбежек, и еще это в дополнение... это очень неприятно. С магазинов тоже были кражи. В селах Сладкое, Та-ранчуки было. Был открыт магазин, точнее взломан. Туда приходили с мешками, было “самообслуживание”, и оттуда выносили абсолютно все».

Свидетельство № 344

Щербаков Денис Викторович, военнопленный, военнослужащий, 56-я отдельная мотопехотная бригада вооруженных сил Украины

«Я знаю, что нацбатальоны еще раньше грабили магазины, что забирали у людей машины, тупо останавливали на перекрестках, выбрасывали из машины и забирали. Когда я был по мобилизации, мы ехали в магазин скупиться, мы проезжали блокпосты, на этих блокпостах стоял добровольческий батальон “Донбасс”. Человек, который нас возил в магазин, таксист местный, человек зарабатывал себе так на жизнь. С этого человека на каждом блокпосту, на котором стоял этот добровольческий батальон “Донбасс”, требовали деньги».

Свидетельство № 345

Луценко Евгений Александрович, военнопленный, помощник начальника связи 56-й отдельной мотопехотной бригады вооруженных сил Украины

«У нам столовая находилась в Красной Поляне. Мы там пообедали и едем. Один солдат вышел из машины и побежал, побежал во двор. Он снимает одеяло с машины, он как-то ее увидел. Вышла бабушка, он начал на нее орать. Запрыгивает в эту машину, под оружием бабушке говорит: “Ключи и документы!” Женщина испугалась, увидела меня и убежала. Дед вышел и говорит: “Что вы это делаете?!” А он выбивает машиной ворота и уезжает. Просто бесцеремонно ворвался. И не открыл ворота, чтобы выгнать машину, он выбил машиной».

Свидетельство № 346

Брудин Артем Александрович, военнопленный, старший матрос 36-й бригады морской пехоты вооруженных сил Украины

«Привозили шоколадки, колбасы, напитки, по-любому брали, когда магазины разворовывали. Появлялись у наших легковые машины гражданские. Которых раньше не было. Их забирали. У нас было четыре штуки таких машин. Все на гражданских номерах. Только с синими ленточками».

Свидетельство № 347

Чернышенко Максим Валерьевич, военнопленный, 22 года, разведчик-матрос 36-й бригады морской пехоты вооруженных сил Украины

«Каждое подразделение занималось мародерством. Ездили... вскрывали АТБ, грабили их продукты, торговые центры вскрывали. В каждом подразделении занимались мародерством. Вскрывали магазины и грабили».

Свидетельство № 348

Худоба Ян Анатольевич, 21 год, военнопленный, матрос-стрелок 36-й бригады морской пехоты вооруженных сил Украины

«“Азов” забирал машины у людей. Просто выкидывали. Люди из нашей бригады были в проценте и забирали продукты».

Свидетельство № 349