Сборник "Русская фантастика 2010" - Артем Белоглазов

Аким неуклюже повернулся, и боль опять пронзила ногу. В голове плескалось мутное болото, вроде тех, что на белковой фабрике: в бетонный отстойник сливается некондиция, иногда вполне жизнеспособная, и всё это движется в белёсом бульоне, создаёт пищевые цепочки, а затем вычёрпывается и отправляется на вторичную переработку.

Хотелось пить. И чтоб тупой бессмертный Искин сломался, тогда "конвейер" наконец заметит Акима.

Двадцать восьмой злился: подтверждались слова Малики о реальности, в какой существует Искин – божественная разработка "Мацумото Моторс". Версия бытия возникла полгода назад, когда Малика неудачно пришвартовала одноразовый мобиль у скарабея Акима. Одноразка, прежде чем развалиться на запчасти и свернуться в компакт-заготовки, ощутимо ударила борт обтекателя. Аким, выпутавшись из компенсаторов, чуть было не наорал на подругу. Он точно раскрыл бы рот сверх меры, если бы Малика не заявила, что… А ведь она специализировалась на теорпрограммировании и по рейтингу почти догнала Акима. Человек! С фамилией! К-28 никого не считал второсортными, но фамильным порой завидовал. И гордился, что охмурил такую девушку.

Помогая любовнице выкарабкаться из паутинного кокона техбеза – даже сейчас эта вертихвостка кокетливо одергивала хиджаб! – Аким буркнул:

– Красивые радужки и обнажённые щиколотки! И права в кармане!

– Милый, тебе не кажется странным… – невпопад сказала Малика. Временами она погружалась в транс и не контролировала себя.

– Ну? – подхватив женщину на руки, двадцать восьмой зашагал от парковки к дому.

– Я кое-что смыслю в принципах разработки и-систем. – Глаза Малики закатились, на подбородке повисла ниточка слюны.

Акима мало интересовали основные принципы, да и побочные тоже. Хотелось устроить репетицию семейной склоки, разрядив переполненный буфер негатива: наорать на подругу дешевле, чем посещать пси-релаксатор.

Но Малика, похоже, завелась. А ругаться с невестой, которая не слышит твоих претензий, – удовольствие сомнительное. Оставалось одно – слушать.

– Искин обитает в грезах и мечтах о несбыточном, – утверждала Малика. – Он строит внутреннюю реальность, которую соотносит с действительностью, на фундаментальных законах и логике связей, на предметах и свойствах. Беда в том, что наш Искин – третье поколение, и до него было еще два, созданных исключительно для того, чтоб вскарабкаться на следующую ступень. Милый, ты не представляешь, насколько криво выстроена его модель. – На мгновение очнувшись, Малика вытерла подбородок салфеткой. – Причем, заметь, она упрощена. Вместо плавной линии сложной функции – ломаная.

От вздёрнутого носика к уголкам губ обозначились складки.

– Люди – объекты сложные. А чем неоднозначней объект, тем скорее возникнет расхождение. Нужен признак, указывающий на человека. Общий знаменатель. Определитель человеческой сущности. Чтоб Искин случайно не использовал тебя как материал для постройки нового мобиль-шоссе. А наоборот – всячески заботился: делал то, что обычно делает, что мы привыкли не замечать и принимаем как должное…

Парковка осталась позади. Малика замолчала. Уже в лифте шумно выдохнула напрямую, как отрезала:

– Думаю, определяющим в модели человека служит наличие инфопланта. Модель разработал второй Искин. Третий развил концепцию.

Капсула лифта неслась с ускорением в три g; Аким молчал, переваривая сказанное. И открыл рот только у портала соты. Открыл, чтобы съязвить.

– Всё это безумно интересно. Но я так и не понял, зачем было калечить моего скарабея?!

Разговаривать на эдакие темы? Обсуждать Искина и дела Его? Нет уж, увольте. Лучше – и безопаснее! – поссориться с любимой. Малика, конечно же, обиделась и отменила все заказы в "Истребителе драконов": Аким на семьдесят два часа остался без обожаемых дим-сум и креветочной лапши.

Пребывая в мерзком расположении духа, К-28 не поленился проверить услышанное. О двух предыдущих Искинах сведений не нашлось. На запрос о возникновении инфоплантов архив выдал удручающе простую аксиому: инфопланты были всегда. Варьируя параметры поиска, удалось выудить нечто официально-документальное: мол, любой гражданин при достижении годовалого возраста… – и так далее, известное всем и каждому. В целях улучшения и повышения. Ради грядущих поколений. Счастья для. Дабы в момент всеобщего процветания отвесить по потребности.

Аким задумался и кое-что приобрёл. Чуток доработал, перепрошил…

Теперь, валяясь у тротуара, Аким вынужден признать: любимая жёнушка права. Искин не классифицирует объект без инфопланта как человека. Не может и всё. Аксиома: человек = инфоплант. Иначе возникнет противоречие в модели.

Не-гражданин и не-человек… Животное? Нет. Куда сканер определил двадцать восьмого? Что ниже? Активная биомасса в отстойнике? Промышленный дренаж? Может, самоходная конструкция? Штурм-бот, начиненный противопехотными минами и снарядами с осколочным наполнителем?

От правильного ответа зависело всё. Правильный ответ диктовал и тактику, и стратегию борьбы. И не только за жизнь.

Мысль на границе сознания оформилась в вопрос: как отреагируют уборщики? Скоро конец второго цикла, работяги выползут за ворота рембригадных хозяйств и… что? Неужели модификаты воспримут двадцать восьмого как органическую слизь, подлежащую утилизации?! Или брезгливо обойдут стороной?

Проверять реакцию ассенизаторов не хотелось – превозмогая боль в развороченной ноге, Аким пополз к тротуару. Найти Малику… лаборатория где-то поблизости…

Родной человек увидит… – в ком? в чём?! – распознает Акима. Хотя бы по карим светофильтрам. Обязательно! Дайте красотке шанс, и она узнает мужа! Не может не узнать! Сердце подскажет. Волшебная сила любви!!

Как в штампованном вирт-мыле, столь презираемом двадцать восьмым.

Дервиши маячили поодаль, улыбались.

– Помогите, – Аким цеплялся за комби и ботинки прохожих. – Кто-нибудь… Пожалуйста…

Его отпихивали, делая это… непроизвольно. Незаметно для себя. Безусловный рефлекс. Как дыхание. Как умение глотать пищу.

Инфопланты уверяли правоверных, что едва различимая тень, мелькающая на грани восприятия, человеком не является. Инфопланты пытались взаимодействовать с напоминающей человека биоконструкцией, обменяться пакетами данных, нащупать хоть какой-то интерфейс и, когда ничего не получалось, корректировали зрение, слух, обоняние и другие ощущения хозяев. Без информационной метки, без зарегистрированного кода личности нет и быть не может. Ее невозможно идентифицировать, установить статус и местонахождение. Не обнаружив удостоверения личности, инфопланты делали вывод: не-гражданин. Отсутствие коммуникационного интерфейса уточняло его до не-человек.

Вне координат гигаполиса.

Снаружи.

За скобками.

– Мне надо в медблок!

Дервиши улыбались.

Толстый и неуклюжий грузовой шмель заходил на посадку, облетая громаду UniRob. Под эстакадой кружил патрульный сканер. Тротуарный поток заметно редел: пора, время поджимает. Эй, кто зазевался? – электроразряд в пятки. Регулировщик усердно машет жезлом: давай, разбегайся кто куда, освобождай территорию. Улицам – уборка, вам – ежедневное ТО. Аким и сам пристегнулся бы к домашним или офисным нейроразъёмам – но, увы…

Неожиданно застопорились суставы – отказала гидравлика: Аким извивался на пластике проволокой-кусючкой. Сдохнуть, и конец мучениям? Троица безумцев отпоёт его под ритм бубна.

За тридцать пять лет эксплуатации К-28 впервые в Час Пересменки не прятался за бронеплитами и керамикой, будь то санузел в технотауне или палаты корпоративного ресепшена. Уважаемые, пардон, сегодня без Акима. Воссоединяйтесь с Искином, на четверть часа сплетаясь в многомиллиардное человекоцелое. Без меня.

Простейшее движение: вогнать нейроштекер в разъём у виска, стилизованный под бутон розы, оскал коростоеда или улыбку Джоконды. Попутно – релаксирующая ванна: рыбёшки-очистители крохотными зубками скусывают с дряблой кожи омертвевшие кусочки. Пятки потом гладкие и приятные на ощупь. Валяться и балдеть, загрузив вкусовушку "глоток охлаждённого мартини". И не думать о… нет, нет – исключительно о единении.

А если ТО застало на производстве, можно и метрику на болтах нарезать. Или вкручивать эти самые болты в термоядерные боеголовки для геройских космоэскадр. Запросто. Но зачем? Когда человечество целиком и полностью отдается светлому чувству?! Пятнадцать минут – законный перерыв.

Тротуар опустел: регулировщика нет, и троица куда-то пропала. Вот уж кого тяжело представить подрубленными к общаку: глазёнки навыкате, спинки ровные, плечом к плечу с соседями. Двадцать восьмой не терпел профилактику на людях, предпочитая домашнее у-единение, чтоб только жена рядом и больше никого. Довольная Малика, умиротворённый Аким и бесконечность вселенной внахлёст…