Суррогат мечты - Григорий Крячко

-Надо распределить караулы, - сказал Эдик. – Предлагаю три смены.

-Мы в первую, - ответил Черт. – Потом вы с Иваном. Потом Сапог и Дима… если он придет. Живым. А если нет, то вместо него подежурит Призрак. Мы с напарником будем на улице.

-Почему? – удивился Иван. Но не получил ответа.

Наемники, почти синхронно подняв оружие, вышли за дверь, в медленно сгущающуюся темноту. Эдик и Семецкий удивленно переглянулись. Странные ребята. Не хватало одного чудика в лице Димы Шухова, так еще и этих орлов судьба привела…

…А сам Рыжий в это время бесшумно крался, почти тенью скользил между переходами и корпусами мертвого завода. На лицо он надвинул бинокуляры прибора ночного видения, который перед экспедицией выпросил у Круглова. Мир расплывался перед ним в оттенках зеленого и салатового цвета, картинка немного дрожала, но в целом видно было прекрасно. А путь у Шухова был неблизкий. И, главное, надо успеть обернуться до полного наступления темноты. Это ведь не только в книжках и фильмах ужасов нечисть начинает активную жизнь после полуночи! Зона была весьма схожа с фантазией режиссеров и авторов. Кто его знает, какая гадость выползет с наступлением темноты из глухих подземных катакомб, коллекторов и труб. И Дима совсем не хотел знакомиться с местными обитателями. Однако банальная жадность гнала его все дальше и дальше.

Дело в том, что во время работы в научных лабораториях Шухову достались в руки кое-какие данные о повышенной аномальной активности в районе окраины завода. А где есть много ловушек – там есть и разные «бирюльки», как их называл сам Шухов. Места тут были совершенно нехоженные, и Диме очень уж хотелось тут поживиться. Поработать, так сказать, на карман. Сахаров получал данные от «высеваемых» с пролетевшего над Зоной в стратосфере Земли зондов. Один из которых упал в настоящее «поле» ловушек, но перед своей героической смертью успел сообщить данные с фотокамер и сканеров. Дима наткнулся на эти данные во время инструктажа, когда остался случайно почти на час в одной из лабораторий в одиночестве и успел порыться в бумагах и документах. И сделал соответствующие выводы. Даже карту успел быстро скопировать от руки карандашом. И теперь решил применить знания на практике. И нагрести добра, пока сюда не добрались прочие ходоки. А что они рано или поздно придут, Дима даже не сомневался.

Досужий и отчаянный народ типа Семецкого, Завьялова, Сапога, Емели и прочих мужиков пробирались все дальше и дальше в дышащие смертью районы. Но Шухов все же волею судьбы был тут первым. Рисковый парень по своей натуре, Дима все время бросал вызов смерти, как и сейчас. Тем более ему ох как нужны были деньги. Вот и классическая ситуация: пан или пропал. Лично Дима выбирал первое. А автомат в руках готов был помочь ходоку перевесить чашу фортуны в свою пользу.

Любой здравомыслящий человек смело мог бы назвать – и был бы прав! – выходку Димы самоубийственной и авантюрной на сто процентов, да и сам он так считал. Но… Кто не рискует, тот и не пьет шампанское. Дима дорого бы сейчас дал, если честно, за бутылку хорошего вина и пару часов абсолютного покоя. Увы, мечты, мечты. Тем более что зонд просто указал координаты своего падения, а Сахаров сам уже отметил их на старой, еще советских времен карте завода. Дима сам поломал голову, прокладывая путь в лабиринте цехов, да еще старательно запоминал все это, чтобы безошибочно добраться до места и смыться потом обратно. От этого зависела в первую очередь жизнь Шухова. И еще он очень-очень надеялся, что Зона не поменяла схему завода. Не сдвинула цеха, не пересекла улицу разломом, не обвалила стену там, где можно было протиснуться. Иначе человек просто потеряется тут. А это уже равносильно смерти.

Со стороны это все, возможно, выглядело забавно. Крошечная, как муравей, фигурка человека бежала мимо циклопических корпусов и зданий, пряталась в тени, иногда совершенно неподвижно замирала, даже падала ничком на землю, потом вставала и бежала дальше. Добиралась до трубопроводов, ловко карабкалась на них, проползала под штабелями плит и металлоконструкций, исчезала под арками и галереями переходов и возникала снова.

Дима спешил. Но бежать просто так, сломя голову, он пока не мог. Путь был почти неизвестен. А ловушки и тут встречались в изобилии. Из цехов сквозь частично высаженные и закопченные стекла виднелось мертвенное свечение «холодца» и «киселя», линии трубопроводов и электропередач обросли «мочалом». Эта гадость имела очень интересное свойство: если она селилась на чем-то металлическом, то в рекордно короткие сроки истачивала сталь до трухи, причем не до ржавчины, а именно до порошка песочного цвета и консистенции. Здесь также попадались удивительные «разрядники», висящие в паре метров над землей и внешне похожие на застывший ядерный взрыв, только сине-голубого цвета. Верхушка «гриба» была сама ловушка, а «ножка» - будто миниатюрный смерч из колючих молний. Были и еще какие-то странные и страшные порождения Зоны, но у Димы не было времени приглядываться к ним. Он очень спешил. И времени оставалось все меньше.

Стояла удивительно ясная и почти безоблачная погода. Солнце уже скрылось за горбатыми крышами окраины завода. Судя по карте, там находились какие-то склады. Даже отсюда, издалека было хорошо заметно, что от них исходит густое, почти неразличимое в наступающей темноте свечение, колышущееся, пульсирующее, будто пламя исполинского костра.

А потом поле ловушек открылось перед Димой. Это было так нереально, завораживающе красиво и одновременно страшно, что Шухов так и замер на краю высокого бордюра, не решаясь спрыгнуть вниз, желая еще пару секунд полюбоваться открывшимся зрелищем. Он видел сейчас то, что не было доступно глазам еще ни одного человека. Сомнительная слава первооткрывателя – ходока щекотала нервы.

Зона знала, где расположить «поле чудес». На заводе имелась огромная парковка для техники, теперь почти пустая. Прямоугольных размеров площадь, выложенная бетонными плитами, и вдобавок огороженная высоким забором-бордюром в человеческий рост высотой теперь почти полностью оказалась покрыта «ковром» из самых разных ловушек. И все они отлично показывали себя во всей красе в подступающей темноте своим сиянием и свечением. Да, Зона умела быть по-настоящему красивой! И очень сюрреалистично смотрелся со стороны замерший в неподвижности на фоне всего этого человеческий силуэт. Темный, стоящий в тени, словно аппликация, вырезанная из черной бумаги.

«Факелы» мерцали ярко-желтым, переходящим в оттенки красного цветом. «Разрядники» переливались голубизной и пульсирующей синевой. «Лифты» видели бежевыми сполохами, «кисели» и «студни» пузырились зеленым, надувались и опадали, как тесто в опаре. «Карусель» искрила крутящимися по часовой стрелке малиновыми сполохами. Были еще десятки самых разных ловушек, неизвестных ни Диме, ни кому-то еще из людей, неизвестных, но скорее всего смертельно опасных, ибо нет и не было в новоявленной Зоне чего-то положительно расположенного к человеку, главному врагу, мучителю и насильнику природы.

А еще Дима заметил и другое. То, зачем он бежал сюда наперекор тысячам смертей, через мертвый завод, сквозь полную неизвестность и собственный страх. Множество «бирюлек», или, как их называли авторы фантастических романов про древние миры, «артефактов» усеивали бетон между ловушками. «Бирюльки» лежали чуть ли не кучами, с виду красивые или невзрачные, светящиеся или наоборот, угольно черные, и каждый из них обладал чем-то уникальным, почти волшебным. Шухов был богат теперь, как кладоискатель, докопавшийся до сокровищ пиратов, или почти отчаявшийся старатель, неожиданно напоровшийся на золотую жилу. Богатства лежали прямо перед ним, буквально в паре-тройке десятков метров. Иди и бери. Если сможешь. Грозный цербер в виде ловушек охранял то, что сам и породил. Но Дима решительно спрыгнул вниз, с бордюра. И медленно пошел вперед.

У границы ловушек он медленно положил на землю автомат, вынул из кобуры пистолет. Металл сухо стукнулся о бетон. Ходок стремился оставить на своем теле как можно меньше железа, чтобы у «разрядника» оказалось как можно меньше дурных соблазнов. А мешочек с болтами и гайками наоборот взял в руку. Это был его единственный шанс остаться в живых на этом «поле чудес». Хотя и швырять гайки тут, как уже понял Дима, было вовсе небезопасным делом. Кусочек металла мог спровоцировать настоящую аномальную бурю и запросто испепелить человека даже на расстоянии. Тот же «кисель» вполне мог плюнуть своей жижей на добрый десяток метров, если совсем уж разволнуется. Были такие прецеденты. Одна ловушка, отреагировав на гайку, неизбежно раздуется и заденет другую. Другая – третью, и такое начнется…

Волосы начали вставать дыбом от могучего «разрядника», способного превратить Шухова просто в пепел. Тут же с другой стороны повеяло, как из печки, жаром. Там притаился «факел». Ловушки, похоже, затеяли состязание за право затащить в себя отчаянного пришельца. Дима медленно развернул тело вдоль ловушек и двинулся вперед. В горле моментально пересохло то ли от волнения, то ли от присутствия такого огромного количества мест, эманирующих аномальной энергией. Раздался громкий треск. Дима опустил лицо и с некоторым испугом увидел, что металлические клепки и пуговицы на его одежде вдруг заискрили и обросли мелкими разрядами электричества.