Зона поражения - Василий Орехов

Военные сталкеры? Нет, слишком неумело: эти сразу положили бы нас всех. Мародеры-недоумки? А кого они пытались подстеречь на задах завода «Росток»? Место далеко не самое оживленное, да и так глубоко в Зону они стараются не забираться: не хватает ни опыта, ни снаряжения.

Вся эта дурацкая ситуация ужасно напоминала тот момент, когда я лежал на пересекающем Свалку заброшенном рельсовом полотне, ко мне рысцой приближалась слепая собака, а Обойма палил по мне с холма, не давая шевельнуться. Определенно, Матрица зациклилась. Впрочем, было одно отличие: сегодняшние стрелки не могли видеть под склоном химеру. Я вжался в землю, уткнувшись лицом в перепревшую позапрошлогоднюю листву, благодаря небеса только за одно: что не увижу, как огромные страшные клыки, рассекающие плоть при малейшем прикосновении, вопьются мне в тело.

Прошла одна секунда вечности, две секунды вечности, три секунды вечности. Я осторожно приподнял голову и обнаружил, что химера исчезла. Видимо, стрельба вспугнула мутанта: его нигде не было. Автоматы тоже смолкли. Я попытался подползти к правому склону, и сверху вновь донесся грохот автоматных очередей. Я снова вжался в сырую землю, но внезапно с удивлением ощутил, как что-то изменилось в окружающем пространстве. Ага, вот что: пули больше не шлепали вокруг меня и не выбивали из асфальта искры рикошетов. Да и звуки очередей стали другими: у них изменился вектор.

Раздался страшный, мученический крик, и один из автоматов умолк. Затем захлебнулся второй автомат и наступила оглушительная тишина.

Некоторое время мы стояли без движения, вслушиваясь в равномерный шорох листвы, которой играл осенний ветер.

– Подсади-ка, – велел я Стеценко.

В этом месте дорога уже понемногу выходила на оперативный простор, высота склона плавно снижалась, так что когда Стеценко меня подсадил, я сумел дотянуться до края обрыва. Выбравшись наверх, я тут же, не поднимаясь, перекатился под росший рядом куст, уходя от возможного автоматного огня. Стрельбы, впрочем, не последовало. И снова меня настигло острейшее ощущение дежа вю: как и тогда, выбравшись из котлована на Свалке, я сейчас крался по краю обрыва, в любую секунду ожидая пули в спину от противника, который за прошедшее время уже вполне мог сменить огневую позицию. Впрочем, сейчас во мне все больше крепло чувство, что никакой пули не будет.

Я нашел стрелков довольно быстро – нет, они не успели сменить огневых позиций. Химера уничтожила их всех. Все они были в цветах клана «Свобода». Одному из них тварь своими страшными челюстями вырвала половину лица, и опознать его теперь не представлялось возможным. Однако двое других были мне вполне знакомы, хотя я и не знал их прозвищ. Именно их я видел с Греком в баре «Сталкер».

Химера убила стрелков и беззвучно растворилась в Зоне. Может быть, у нее имелись какие-то срочные и неотложные дела. А может быть, палач Хозяев просто мимоходом устранил решивших нечестно сыграть людей Грека – все-таки мы достойно выдержали Большое Испытание.

Ладно. Честно – нечестно, но по сторонам смотреть надо. Химера в радиусе километра – паршивое соседство в любом случае. И Грека с незнакомцем среди трупов не было. Если уж эти ребята дошли до того, что устроили засаду возле завода «Росток», чтобы мы со стопроцентной гарантией не выжили после Испытания, от их главарей можно ожидать вообще чего угодно. Не знаю – батальона военных сталкеров, скажем, парашютирующих с неба, или там обстрела глубоковакуумными ракетами с пролетающего мимо вертолета.

Зато мы стали счастливыми обладателями трех «калашей», в том числе того самого, легендарного, с раздолбанной затворной рамой, трех дрянных боевых ножей «Южный крест» и некоторого количества армейских гранат. Один автомат я взял себе, два других отдал Галлахеру и Стеценко – лучшим после меня стрелкам в команде. Вот это уже было кое-что. Отбиться от химеры или псевдогиганта все равно будет тяжело, а вот от кровососа, к примеру, – в самый раз. На мгновение в голове мелькнула мысль вернуться на «Росток» и принять в три ствола паскуду Стронглава, пока он еще не вполне окреп после травмы. Впрочем, эта идея погасла так же быстро, как и появилась. После такого святотатства с моей стороны война с темными, в настоящий момент относящимися к нашему клану миролюбиво-равнодушно, будет долгая и свирепая, на полное уничтожение. Нам оно на хрен не надо. Да и Дима Шухов может осерчать.

Вооружившись, мы двинулись дальше.

Глава 15. Темная долина

Местность между заводом и Темной долиной была мной исхожена вдоль и поперек. В последнее время я нередко пасся в этих местах, потому что расположенные здесь аномалии не так давно начали порождать новые, еще неизвестные науке и Бубне артефакты, за которые платили втрое. Аномалий здесь, соответственно, было полно: там, где их мало, пастись неинтересно, там уже давно все обобрано салагами. Здесь же рисковали ходить только темные или наиболее опытные сталкеры вроде меня. Совалась сюда и безбашенная молодежь, но смертность среди нее получалась в результате слишком высокой.

Досадно только было, что детекторы аномалий я оставил в рюкзаке. Сам же сложил их туда, идиот, перед баром «Сталкер», чтобы не слишком оттопыривали карманы. И вот на тебе. А у атаковавших нас стрелков никаких приборов не оказалось – их явно привел на огневую позицию ведущий, а именно Грек. Пока я довольно успешно обнаруживал аномалии по косвенным признакам, однако если нам навстречу попадется свежая птичья карусель, без специального датчика я ее определить не смогу. Остается надеяться только на свое легендарное чутье и на благосклонность Черного Сталкера. В конце концов, Дима Шухов вытащил нас сегодня из пасти Стронглава, а это дорогого стоит.

Понемногу смеркалось. Осенью вообще рано смеркается.

Широкий круг из черных перьев и засохших трупиков ворон впереди обозначал птичью карусель. Судя по количеству мертвых птиц, карусель была старая и наверняка давно уже переползла на другое место, однако береженого Хозяева Зоны берегут. Даже если бы датчики показали, что в черном кругу никакой аномалии нет, ничто не заставило бы меня туда сунуться.

Вскоре местность начала понижаться, под ногами снова захлюпало, словно мы опять приближались к Болоту. Навстречу начали попадаться рваные клочья ядовитого тумана. Сейчас нам очень не помешали бы специальные защитные костюмы и респираторы, но чего не было, того не было. Приходилось лавировать между ползущими низко над травой фиолетовыми полупрозрачными хлопьями, одновременно следя, нет ли поблизости аномалий, поэтому скорость продвижения, и без того невысокая, упала еще. Поскольку теперь мы возвращались к Периметру, плотность ловушек на квадратный метр территории стала уменьшаться, однако увеличилось количество попадающегося едкого студня, который всегда сопутствовал фиолетовому туману: он был в каждой луже, он скапливался в низинах, он густыми тягучими каплями сочился с уродливых листьев, которые мутировали до такой степени, что я уже даже не брался угадать, какой породе деревьев они принадлежали изначально…

– Хоп! – негромко выкрикнул я, мгновенно отвлекшись от посторонних мыслей.

Сэм, недавно сменивший Андрея в качестве отмычки, замер как вкопанный. Я подошел к нему и встал рядом. Впереди не было ничего особенного. Подлесок и подлесок. Справа метрах в тридцати маленькая птичья карусель лениво шевелила прошлогоднюю листву. Ерунда, слишком далеко. Слева определенно притаился гравиконцентрат – вон как вершины деревьев подались друг к другу. Что-то неприятно трещит в глубине леса в направлении на десять часов. Слишком далеко трещит, ничего страшного. Какой-то большой зверь пробирается на тот берег Янтарного озера, и ладушки, лишь бы подальше от нас. Отчего же шевелится в районе желудка холодный комок, словно я проглотил огромного живого слизня? Отчего паника медленно, но верно затопляет разум, словно приливная волна, постепенно, метр за метром пожирающая прибрежный песок?..

– Назад! – яростно ору я, хватая Сэма за шкирку и оттаскивая его за собой. Мои охотники инстинктивно пятятся, но осторожно – никому не хочется, спасаясь от одной аномалии, влететь в другую, они уже знают, сколько здесь смертельно опасных ловушек.

Раздается оглушительный механический грохот, и в земле прямо перед нами один за другим возникают внушительные, метра полтора в длину, овальные вдавленные следы. Выглядит это так, будто гигантский и невидимый двуногий зверь, появившись ниоткуда, быстро пересек наш маршрут и снова исчез в никуда. Мы называем эту штуку «Дядя Миша». Столкнувшийся с ней первым Дрон сошел с ума, когда невидимый гигант перешагнул через него; когда его спросили, что произошло, он отвечал, дрожа крупной дрожью: «Дядя Миша прошел». Кого уж он увидел после того, как перегорели его мозги, огромного медведя или какого-то страшного человека, шагающего ему наперерез, неизвестно. Эту штуку так и стали называть – «Дядя Миша», хотя дело, скорее всего, было просто в последовательно возникающих из-за аномальных напряжений в определенном участке земной коры гравиконцентратах. В любом случае попадаться на пути Дяди Миши не стоило.