Плоть (СИ) - Лаймон Ричард Карл

Бросив взгляд через плечо, она отступила к двери своего шкафа и прислонилась к ней. Дверь с грохотом захлопнулась. Она вздрогнула и затаила дыхание, потрясенная не только резким звуком, но и тем, что сзади у нее подалась опора.

Она сделала глубокий, дрожащий вдох.

Она врезалась в дверь ягодицами. Теперь та была полностью закрыта.

Гладкое, лакированное дерево отдавалось прохладой на ее коже. Упершись в него, она подняла ногу и стянула туфлю. Затем проделала то же самое с другой ногой.

Подойдя к комоду, она выдвинула ящик и провела рукой по одежде. Ее пальцы скользнули по тонкой ткани нового неглиже. Оно было легче, чем другие, и прекрасно подходило бы для такой ночи, как эта. Она достала его, пронесла мимо кровати и встала у окна.

Легкий ветерок проникал внутрь, обдувая ее кожу. Не так давно прохладный воздух пробирал ее до костей. Теперь же он был превосходен. Он обвивался вокруг бедер Элисон, скользил между ее ног, ласкал живот, скользил по груди и под мышками. Она уронила неглиже. Она расположила руки высоко на оконной раме, раздвинула ноги и прикрыла глаза.

Мягкое прикосновение ветерка перемещалось по ней.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Услышав, как в туалете спустили воду, Роланд медленно досчитал до шестидесяти. Он считал снова и снова. Затем его разум начал блуждать. Он представил себе, как Элисон в своей комнате в мансарде раздевается и ложится в постель. В его фантазиях она не была укрыта простыней. На ней была только пижама. Он видел себя, стоящего над ней, осторожно расстегивающего пуговицы, пока она спит, распахивающего рубашку. Ее кожа выглядела, как слоновая кость в тусклом свете окна. Он наклонился, чтобы прикоснуться к ней, и внезапно она становится тучной, превращается в Хелен, и хотя была мертва, она улыбалась ему. Он дернулся, ударившись лбом о пружины кровати.

Он опустил голову на пол.

И затаив дыхание, прислушивался, почти ожидая, что Хелен застонет или повернется на матрасе над ним, разбуженная толчком.

Не тупи, - сказал он себе. - Она мертва, как дерьмо мамонта.

Но я лежу прямо под ней.

Он прислушался и ничего не услышал. Однако глаза Хелен были открыты. Он видел, как они открываются. Она знала, что он у нее под кроватью.

Роланд, должно быть, провел несколько часов в тесном пространстве всего в паре футов под ее трупом. Казалось несправедливым, что его разум начал оборачиваться против него сейчас, когда его ожидания почти завершились.

Он по-прежнему ничего не слышал.

Но Хелен слушала, уставившись мертвыми глазами в потолок, и слышала лежавшего под кроватью Роланда - его учащенное сердцебиение и прерывистое дыхание.

- Ты мертва, - прошептал он.

Хелен перекатилась на другой бок, встала на четвереньки, скрюченными пальцами разорвала матрас и вырвала оттуда большие комья набивки. Потом она посмотрела на него через проделанный в матрасе туннель. Оскалила зубы. Зарычала и просунула руку в дыру, царапая его лицо.

Этого не происходит, - сказал он себе.

Но он дрожал и задыхался. Ему нужно было выбираться отсюда. У него было такое ощущение, словно по его телу сновали пауки. Он полз боком по ковру, но остановился прямо под краем кровати. Хелен уже ждала наверху. Караулила его, чтобы схватить, как только он высунется из укрытия.

С подавленным всхлипом он выскочил на открытое место и откатился прочь от кровати. Он сел. В тусклом свете, проникающем из окна, Хелен казалась неподвижным холмом под покрывалом.

Наблюдая за ней, Роланд поднялся на ноги. Не сводя с нее глаз, он направился к двери спальни. Он открыл дверь, вышел и закрыл ее. Он попятился от нее.

Когда он покинул комнату трупа, его страх начал потихоньку отступать. Он был зол и смущен тем, что позволил своему воображению изводить себя.

Почему, спрашивал он себя, его друг позволил ему потерять контроль над собой? Конечно, он мог бы пресечь эти ужасные мысли - дать ему хороший толчок, чтобы напомнить ему об Элисон. Наслаждалось ли оно его страданиями? Или ему просто было все равно?

Он коснулся выпуклости на шее.

Я все это делаю ради тебя, - подумал он.

Потом ему стало стыдно. Это был его друг, воплотивший его тайные фантазии в реальность, который привел его в новую жизнь, еще более причудливую и захватывающую, чем его самые мрачные мечты. Страх был его собственной виной. Он не имел права упрекать своего друга.

Словно встревоженный этим заверением, а может быть, только чтобы напомнить ему о том, что ждет впереди, его друг послал легкий импульс удовольствия Роланду.

Неужели прошло достаточно времени? Он хотел, чтобы Элисон заснула, прежде чем он поднимется к ней. Иначе она могла бы закричать. Ее окно было открыто, когда Роланд отправился на разведку, закончив убирать беспорядок в гостиной. Она не стала бы его закрывать - в доме все еще было слишком жарко. Если окно открыто, крик может быть услышан кем-нибудь снаружи или даже людьми, живущими снизу.

Роланду нужно было застать ее спящей. Тогда не будет ни крика, ни сопротивления.

Он подошел к дивану, сел и стал ждать.

Он смаковал ожидание. Прошлой ночью с Селией было невероятно. Но Элисон обладала ошеломляющей красотой наряду с невинным, притягательным качеством, которого Селия была лишена. Она была бы... всепоглощающей.

Это было бы похоже на воплощённую мечту.

Вся ночь с нею.

Но ему необходимо подождать. Откинувшись на спинку дивана, он заложил руки за голову и уставился на темный экран телевизора. Вызвал в памяти образ Элисон в торговом центре, одетой в комбинезон с застежкой-молнией спереди, которую ему так хотелось потянуть вниз. В руке у нее была сумка. Как и у Селии. Интересно, что они купили в тот день?

Роланд ухмыльнулся. Что бы они ни купили, они прилично заплатили за это. Это стоит им жизней, и Хелен тоже. Если бы он не увидел их в торговом центре...

Он бы выбрал кого-нибудь другого, а не "Трех мушкетеров".

Кого-то значительного, чтобы поделиться с другом.

В животе у него заурчало.

В нем пульсировало желание. Роланд корчился, задыхаясь, пока оно не исчезло.

Ладно, - подумал он. - Сообщение принято.

Наклонившись, он снял обувь и носки. Снял рубашку и расстелил ее на столе. Выпрямившись, вынул нож из чехла и положил его на рубашку. Вытащил наручники из кармана джинсов. Покопавшись в другом кармане, он достал измятый и сплющенный рулон клейкой ленты.

Он коснулся ключа от наручников, висевшего на тонкой цепочке у него на шее.

Его руки сильно дрожали, когда он отклеил шестидюймовую полоску широкой, металлического цвета, ленты и отрезал ее от рулона своим ножом. Он приклеил один конец ленты к подбородку. Она свисала вниз, как причудливая борода.

Он спустил джинсы и вышел из них.

На этот раз никаких проблем с кровью на его одежде не будет. Он оставит их здесь и снова наденет после душа. Он будет чист, когда выйдет из дома.

Учусь, - подумал он. - Я становлюсь хорош в этом.

Он снова сел на диван, взял джинсы и вытащил ремень из шлевок. Он прикрепил чехол для ножа обратно на ремень, затем встал и застегнул ремень на талии. Сложил нож и засунул его в чехол.

Теперь у него будут свободны обе руки, чтобы надеть на нее наручники и заклеить рот скотчем.

Ему нравилось ощущать прохладу ремня и тяжести ножа на боку.

Голый дикарь.

Накинуть кусок ткани на пояс, и у него будет набедренная повязка.

Но так будет лучше, - решил он.

Он скользнул рукой вниз по длине своего набухшего члена, затем поднял наручники. Обошел вокруг дивана. Его ноги бесшумно ступали по ковру. Роланд слышал только биение собственного сердца. Он начал дрожать. С каждым шагом дрожь нарастала. Ему не было холодно, он не был напуган. Его трясло от возбуждения, от сладостной дрожи предвкушения.

У подножия лестницы Роланд переложил наручники в левую руку. Правую руку он положил на перила. Медленно начал подниматься.