Весь Дэн Браун в одном томе - Дэн Браун

как и многие другие, считал, что генетический материал не выжил бы в условиях повышенной радиации и низких температур, которым бы подвергся во время путешествия на Землю. Лично я считаю, что «семена жизни» могли быть рассеяны в защитных оболочках, то есть «технологически поддержанная» панспермия вполне возможна.

— Понятно, — сказала ведущая. Ее явно не удовлетворил ответ Беннета. — Но если кто-то обнаружил доказательства внеземного происхождения человека, значит, мы не одни во Вселенной. — Она сделала паузу. — И более того…

— Да-да, — подбодрил ее Беннет, впервые улыбнувшись.

— Получается, семена в оболочках послали похожие на нас существа… то есть… люди?

— Я и сам так поначалу считал, — ответил ученый. — Но Эдмонд поправил меня. Он указал на ошибочность такого вывода.

Это окончательно сбило с толку ведущую.

— Эдмонд считал, что те, кто послал «семена», не были людьми? Но как такое возможно, если из семян в конечном итоге возникло человечество?

— «Человек — это полуфабрикат», — ответил ученый. — Вот точные слова Эдмонда.

— Простите, не понимаю.

— Эдмонд полагал, что если теория «семян в оболочках» верна, то на сегодняшний день осуществлена лишь часть программы их развития. Человек не «конечный продукт», а полуфабрикат, промежуточная стадия, из человека должен развиться кто-то… иной.

Ведущая Си-эн-эн совершенно растерялась.

— Высокоразвитая форма жизни, считал Эдмонд, не стала бы посылать семена человека. Это все равно как если бы мы стали рассылать семена шимпанзе. — Ученый улыбнулся. — Эдмонд к тому же упрекнул меня в скрытом христианстве. Он пошутил, мол, только религиозный человек может считать, что человек — центр мироздания. И что инопланетяне почему-то заслали в космос ДНК Адама и Евы.

— Хорошо, доктор, — заговорила ведущая, явно недовольная направлением, которое приняла беседа. — Было очень поучительно побеседовать с вами. Спасибо, что уделили нам время.

Когда передача закончилась, Амбра обратилась к Лэнгдону:

— Роберт, если Эдмонд нашел доказательства того, что люди — это недоразвитые пришельцы, то сразу возникает главный вопрос: в кого же мы в конце концов превратимся?

— Совершенно верно, — согласился Лэнгдон. — Только Эдмонд формулировал этот вопрос немного иначе: Что нас ждет?

Амбру поразило, что круг внезапно замкнулся.

— Но это же второй вопрос с презентации Кирша!

— Вот именно. Откуда мы? Что нас ждет? Ученый из НАСА считает, что оба ответа Эдмонд нашел в космосе.

— А вы какого мнения, Роберт? Это и есть открытие Эдмонда?

Лэнгдон задумался. Теория ученого, по-своему захватывающая, казалась чересчур общей и не от мира сего. А это не в духе точного и конкретного ума Эдмонда Кирша. Эдмонд любил, чтобы все было просто, ясно и технологично. Он же айтишник. А самое главное — Лэнгдон не представлял, как можно доказать такую гипотезу. Раскопать древнюю капсулу с «семенами»? Перехватить переговоры пришельцев? И то и другое — события одномоментные, а открытие Эдмонда потребовало времени.

Эдмонд сказал, что работал над ним несколько месяцев.

— Не знаю, — наконец ответил он Амбре. — Но интуиция подсказывает мне, что открытие Эдмонда не связано с внеземными цивилизациями.

Амбра удивленно посмотрела на него:

— Получается, есть только один способ узнать истину. — Она кивнула в сторону окна вертолета.

Прямо под ними в огнях прожекторов сияли величественные шпили собора Саграда Фамилия.

Глава 64

Епископ Вальдеспино украдкой бросил взгляд на Хулиана. Принц молча смотрел в окно. Старенький «опель» мчался по трассе М-505.

О чем он думает? — задавался вопросом Вальдеспино.

Принц молчал уже полчаса и сидел почти без движения. Только несколько раз рефлекторно потянулся в карман за телефоном, но тут же вспоминал, что оставил его в сейфе своих апартаментов.

Надо держать его в неведении, думал Вальдеспино, как можно дольше.

Сидевший за рулем опеля министрант ехал в направлении особняка принца. Но скоро Вальдеспино придется сказать ему, что на самом деле они направляются не в резиденцию принца.

Хулиан вдруг отвлекся от вида за окном и тронул министранта за плечо.

— Будьте добры, включите радио, — попросил принц. — Хочу послушать новости.

Не успел юноша выполнить просьбу принца, как Вальдеспино крепко сжал его плечо.

— Давайте немного побудем в тишине.

Принц удивленно посмотрел на Вальдеспино. Он был явно недоволен вмешательством епископа.

— Простите, — поспешил извиниться тот. — Уже ночь. Поздно. Вся эта болтовня… Я хотел все обдумать в тишине.

— А я уже кое-что обдумал, — довольно резко бросил Хулиан, — и теперь хочу знать, что творится в моей стране. Мы полностью изолировали себя от мира, и сейчас мне кажется, что это была не самая хорошая идея.

— Это очень хорошая идея, — принялся убеждать его Вальдеспино, — и я очень ценю доверие, которое вы мне оказали. — Он убрал руку с плеча министранта и махнул в сторону радиоприемника. — Включите, пожалуйста, новости. Может, «Радио Мария Испания»? — Вальдеспино надеялся, что официальная католическая радиостанция будет мягче и тактичнее, чем светские, освещать трагические события сегодняшнего вечера.

В дешевых динамиках «опеля» зазвучал голос ведущего. Он говорил о презентации Эдмонда Кирша и его убийстве. Сегодня об этом говорят все радиостанции мира! Вальдеспино надеялся, что хотя бы его имя не всплывет в этом контексте.

К счастью, в данный момент обсуждали опасность агрессивного атеизма Кирша и его негативное влияние на испанскую молодежь. В качестве иллюстрации дали запись недавней лекции Кирша в Барселонском университете.

— Многие опасаются называть себя атеистами, — спокойно говорил Кирш студентам, — но атеизм — не философия и не мировоззрение. Атеизм — это признание очевидного.

Послышалось несколько одобрительных хлопков.

— Слово «атеист», — продолжал Кирш, — как таковое и вовсе не должно существовать. У нас ведь нет слов «неастролог» или «неалхимик». У нас нет слов для обозначения тех, кто сомневается, что Элвис Пресли до сих пор жив, или для тех, кто не разделяет убеждения, что пришельцы прилетели из другой галактики, желая воровать у нас скот. Атеизм — это всего лишь гул возмущения разумных людей по поводу ни на чем не основанных религиозных предрассудков.

Аплодисментов стало больше.

— Это не мое определение, — сообщил Кирш. — Это слова нейробиолога Сэма Харриса. И если вы еще не прочитали его «Письмо к христианской нации», прочтите обязательно.

Вальдеспино нахмурился, вспоминая, какую бурю вызвал перевод книги Харриса «Carta a una Nación Cristiana». Написанная для американцев, она нашла самый широкий отклик в Испании.

— Поднимите руку, — попросил Кирш, — кто верит в существование Аполлона, Зевса, Вулкана. Или в кого-нибудь еще из древних богов. — Он выдержал паузу и рассмеялся. — Ни одной руки? Прекрасно, по отношению к этим богам вы — атеисты. — Снова пауза. — Я просто предлагаю сделать еще один шаг.

Аудитория разразилась аплодисментами.

— Друзья мои, я не утверждаю, что Бога нет, и не говорю, что мне это точно