Обжигающий лед - Джуд Деверо

Сейчас он и Эден были в спортивном магазине, выбирая все необходимое для тенниса, велосипеды и полный гимнастический комплект индийских булав и колец.

С другого конца прилавка стоял Джекоб Фентон. Последнее время он редко появлялся на людях, предпочитая оставаться дома, читать биржевые сводки и проклинать судьбу за то, что его единственный сын ни в малейшей степени не интересовался бизнесом. Но недавно он увидел луч надежды, потому что его дочь, которую он давно считал ни на что не способной, возвратилась домой со своим маленьким сыном.

Молодой Закари был сыном, о котором человек может только мечтать: с жаждой учиться, любознательный, чрезвычайно умный, у мальчика было даже чувство юмора. Фактически единственным недостатком его было то, что он все больше тянулся к своему отцу. Дни, когда он должен был быть дома, изучая, как надо управлять угольными шахтами, которые в один прекрасный день перейдут к нему в наследство, он проводил в доме своего отца, играя в различные игры. Джекоб решил выбить клин клином и купить мальчику все спортивные принадлежности, какие только можно было найти.

Кейн с теннисными ракетками и двумя пятнадцатифунтовыми гирями в руках повернул за угол и столкнулся лицом к лицу с Джекобом Фентоном. Кейн остановился и посмотрел на него глазами, в которых вспыхнул гнев.

Джекоб не имел ни малейшего представления о том, кто был этот большой, смуглый человек, если не считать того, что он кого-то ему смутно напоминал. Костюм, в который был одет молодой человек, несомненно стоил больших денег.

– Прошу прощения, сэр, – сказал Джекоб, пытаясь пройти мимо.

– Не узнаешь меня, когда я не в конюшне, так что ли, Фентон?

Джекоб понял, что этот человек напоминал ему Закари. И он прекрасно знал, почему лицо Таггерта выражало ненависть. Он отвернулся.

– Подожди-ка минутку, Фентон! – крикнул Кейн. – Ты приглашен в мой дом на обед через две недели, считая с сегодняшнего дня.

Джекоб остановился на секунду, но не повернулся к Кейну, а только коротко кивнул головой, перед тем как быстро покинул магазин.

Кейн молча положил на прилавок охапку ракеток, и Эден передал продавцу длинный перечень покупок.

– Пошлите все это ко мне домой, – сказал Кейн, не заботясь о том, чтобы представиться. Он вышел наружу и забрался в свой экипаж.

Когда Эден присоединился к нему, он тронул поводья.

– Думаю, мне пора достать что-нибудь получше этой старой колымаги, чтобы ездить тут по округе.

– Зачем? Чтобы поразить Фентона? Кейн взглянул на своего друга:

– Что у тебя на уме?

– Зачем ты пригласил старика Фентона на обед?

Кейн сжал челюсти:

– Ты чертовски хорошо знаешь зачем.

– Да, я знаю зачем: чтобы показать ему, что ты преуспел лучше него, похвастаться своим красивым домом, и красивым столовым серебром, и красивой женой. Ты когда-нибудь задумывался о том, что почувствует Хьюстон, когда узнает, что была тебе нужна точно так же, как и новая коляска?

– Это не правда, и ты это знаешь. Хьюстон порой доставляет массу хлопот, но у нее есть свои положительные стороны, – улыбаясь сказал Кейн.

Голос Эдена стал холодным.

– Ты говорил раньше, что, когда Хьюстон сыграет свою роль и сядет за твой стол вместе с Джекобом Фентоном, ты избавишься от нее и вернешься в Нью-Йорк. Если я не ошибаюсь, ты собирался откупиться от нее с помощью драгоценностей.

– Я дал ей целый сундук с драгоценностями, а она даже не открыла его. Мне кажется, ей нравятся другие вещи.

– Ей чертовски нравишься ты, и ты об этом знаешь.

Кейн ухмыльнулся:

– Да, похоже на то. А кто знает, с другой стороны? Если бы у меня не было денег…

– Денег! Ну ты и сволочь! Ты не видишь дальше собственного носа. Не приглашай Фентона. Не дай Хьюстон узнать, почему ты женился на ней. Ты не знаешь, что это значит, потерять человека, которого ты любишь.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Я и не собираюсь ничего терять. Все, что мне надо, так это пригласить Фентона на обед. Ради этого я работал большую часть своей жизни, и я не собираюсь отказывать себе в этом удовольствии.

– Да ты даже не знаешь, что такое настоящее удовольствие. Мы оба работали потому, что у нас ничего не было. Не рискуй всем, что у тебя есть, Кейн, я прошу тебя.

– Я ничего такого не теряю. Можешь не приходить, если не хочешь.

– Я бы ни за что не пропустил твоих похорон, а значит, я обязательно приду.

Глава 22

Приводя свои волосы в порядок, Хьюстон обнаружила, что ее руки сильно дрожат. Последние две недели были такими сумасшедшими, что ее нервы сдали. Поначалу, когда Кейн объявил, что собирается пригласить Фентонов на обед, Хьюстон очень обрадовалась. Она подумала, что это могло бы стать хорошим поводом, чтобы улучшить отношения между двумя мужчинами.

Но вскоре ее радость сменилась отчаянием. Никогда еще она не видела, чтобы Кейн был чем-либо так озабочен. Он то и дело спрашивал ее, все ли, что она затевает для этого званого вечера, высшего качества. Он внимательно изучил тисненые приглашения, и, если бы миссис Мерчисон могла заранее приготовить блюда, которые будут подавать к ужину, он бы проверил и их. Он стоял над лакеем, когда тот полировал старинное ирландское серебро. Он перерыл весь гардероб Хьюстон и заявил, что у нее нет ничего достойного, и по его настоянию ей пришлось надеть бело-золотое платье, причем Кейн самолично выбирал материал из тех образцов, которые модельер доставил ему на дом. Кроме того, он всем заказал новые костюмы, и в назначенный день двое специально нанятых портных помогали мужчинам одеться. Даже слуги получили новую одежду, и Хьюстон пришлось уговаривать его не заставлять лакеев пудрить волосы, как у слуг принца Уэльского в одном из ее модных журналов.

К концу двух недель все уже молили Бога, чтобы вечер поскорее прошел. К этому времени Шервин и Джин не выдержали и струсили, заявив, что они плохо себя чувствуют и не смогут присутствовать. Ян, осмелевший за время общения с Заком, сказал, что ни за что на свете не пропустит фейерверка. И кроме того, Фентон, будучи владельцем шахты, был для него воплощением дьявола. Он предвкушал, как на равных будет сидеть за одним столом со своим врагом.

Если бы к ним с визитом ехал сам президент, и то нельзя было бы подготовиться более тщательно, и невозможно было бы найти более обеспокоенных людей, чем в этом доме. Хьюстон боялась, как бы кто-то из прислуги не пролил суп на брюки Фентора, иначе Кейн мог вполне убить виновника прямо на месте.

Но ее руки дрожали не от этого, а оттого, что Кейн пообещал ей рассказать, что было между ним и Фентоном. Казалось бы, ей всегда хотелось это знать, но сейчас она чувствовала непреодолимую потребность сказать Кейну, что она больше этого не хочет.