Символизм сказок и мифов народов мира. Человек – это миф, сказка – это ты - Анна Бену

Амазонки рождены от союза бога войны Ареса и гармонии, красоты и любви Афродиты. Они несут в себе и разрушительные и созидательные прекрасные качества. Но они отвергают женственное гармоничное начало в себе – Афродиту и признают лишь власть бога войны. Амазонки – женское воинственное начало, отвергающее власть мужского начала – разума, логоса, т.е. это эмоциональная сфера, руководствующаяся не разумом, высшим духовным началом, но чувствами, их стихийными проявлениями, пытающимися подчинить себе – завоевать и разумное начало.

Пояс – символ организованных эмоций, подчиненности инстинктов. Пояс окружает стан – место соединения эмоциональных проявлений и инстинктивных (см. Символика брака, пояс).

Согласно другим античным авторам Ипполита сама отдает пояс неуязвимости Гераклу: «Прибыв к устью реки Фермодонт, Геракл бросил якорь в бухте Фемискиры, где Ипполита нанесла ему визит и, плененная его мускулистым телом, предложила ему пояс Ареса как дар в знак ее любви. Однако Гера была уже тут как тут и, нарядившись амазонкой, стала распространять слух, что чужеземцы хотят похитить Ипполиту. Заслышав такие слова, возбужденные воительницы сели на лошадей и поспешили к кораблю. Геракл, подозревая предательство, тотчас же убил Ипполиту, снял с нее пояс, схватил топор и другие доспехи и приготовился постоять за себя. Он по очереди перебил всех предводительниц амазонок и после большого побоища обратил их войско в бегство (Диодор Сицилийский. IV.16; Аполлодор. Цитхоч.; Плутарх. Греческие вопросы. 45).

Царица хочет подарить золотой пояс, т.е. признать власть организующего разума над собой – эмоциональным началом. Но Гера вносит хаос в среду амазонок и побуждает воевать.

Каким началом является Гера?

В индуистской традиции есть понятие – майи. Майя – это иллюзия, которая ткет покров из жизненных узелков, которые человек должен развязать и понять, что есть майя, что есть иллюзия. Майя – неведение, скрывающее истину. Деятельность Геры можно сравнить с покрывалом майи. Она усердно ткет нить подвигов, ткет чудовищ, различных существ, с которыми должен сразиться сам в себе Геракл и отделить истинное от ложного, освободиться от власти иллюзий.

Нельзя сказать, что Гера – негативное начало. Именно благодаря ей он обретает понимание, что есть реальность, и, в конце концов, становится бессмертным.

Итак, майя принимает облик Амазонки. Гера может принимать любые облики. Она сеет раздор между духом и душой, между сферой мысли и сферой эмоций. Эмоциональная сфера вовлечена в иллюзию, поэтому вступает в битву с собственным мыслительным позитивным началом.

Пока пояс организации, упорядоченности на царице эмоциональной сферы, амазонки непобедимы. Сила любви Антиопы – эмоционального начала к Тесею – логосу, разуму, отдает пояс неуязвимости, организованной вечности и силы мужскому началу, т.е. в руки сознательного мыслительного начала. В конце концов, пояс возвращается богам – духовной сфере принадлежит власть организовывать и упорядочивать, только такая неуязвимость и непобедимость является истинной, гармоничной.

Стадо Гериона. Десятый подвиг

«Недолго пришлось Гераклу ждать нового приказа Эврисфея. На сей раз ему предстояло отправиться на запад, куда вечером опускается солнечная колесница, на Багровый остров посреди океана, где трехголовый великан Герион пасет свое стадо пурпурных коров. Царь приказал пригнать этих коров в Микены. И отправился Геракл на закат солнца. Он прошел много стран и наконец пришел к высоким горам на краю земли и стал искать выхода к океану. Высокие гранитные горы стояли сплошной непроходимой грядой. Тогда Геракл расшатал две огромные кручи и раздвинул их. Хлынула вода между ними, и была это вода Океана. Море, которое лежало посредине земли и которое люди называют Средиземным, соединилось с Океаном. До сих пор стоят там на берегу пролива, как два каменных стража, огромные, величественные Геракловы Столбы. Прошел Геракл через горы и увидел бескрайнюю океанскую гладь. Где-то там, посреди океана, лежал Багровый остров – остров трехголового Гериона. Но где же то место, гдесолнце уходит за безбрежные воды седого океана? Дождался Геракл вечера, видит: спускается на своей огненной колеснице запряженной четверкой коней древний титан – Гелиос-Солнце. Нестерпимым жаром опалил он тело Геракла. «Эй! – закричал Геракл титану, – уж не хочешь ли ты испепелить меня своими лучами! Берегись, я сын Зевса! От моих стрел и боги теряют бессмертие!» Натянул Геракл лук, наложил на него стрелу и прицелился в солнечного титана. Вмиг посвежело вокруг, опустил Геракл лук – снова жар стал расти. Нестерпимый свет заставил Геракла закрыть глаза, а когда он открыл их, увидел Гелиоса, стоящего рядом. «Вижу теперь, что ты действительно сын Зевса, – сказал Гелиос, – мужества в тебе сверх человеческой меры. Я помогу тебе. Садись в мою золотую лодку, и жара моего не бойся, огнем не сгоришь, разве кожа твоя почернеет немного». Огромная золотая лодка, похожая на чашу, приняла солнечного титана с его колесницей и Геракла. Вскоре среди волн показался остров – и впрямь Багровый. Все на нем было окрашено в пурпурно-красный цвет: скалы, песок, стволы и листва деревьев… «Вот он, остров Эрифия, – сказал Гелиос – Это и есть цель твоего пути. Прощай, Геракл, мне надо спешить. За ночь мне предстоит обогнуть всю землю, чтобы утром, как всегда, взойти на востоке на небо». Сошел Геракл на берег, и темная ночь окутала его, – уплыл Гелиос на золотой лодке своей извечной дорогой дальше. А Геракл лег на землю, укрылся львиной шкурой и заснул. Спал он крепко и проснулся лишь утром от хриплого лая. Над ним стоял огромный лохматый пес с шерстью цвета свежей крови и свирепо лаял. «Возьми его, Орф, разорви ему горло!» – услышал Геракл, и пес тотчас же бросился на него. Дубинка Геракла всегда была у него под рукой – один взмах, и чудовищный пес, порожденный Тифоном и Ехидной, покатился по земле с пробитой головой. Но тут появился новый противник – огромного роста пастух. Его волосы, борода, лицо, одежда, как и все на этом острове, были огненно-красного цвета. Он размахивал своей пастушьей палкой и, изрыгая проклятья, набросился на Геракла. Схватка эта была недолгой. Сын Зевса ударил пастуха в грудь, да так, что уложил его мертвым рядом с убитым псом. Теперь Гераклу можно было и оглядеться. Он увидел на опушке леса стадо: коровы были в нем красные, а быки – черные. Их охранял еще один пастух, но уже с черным лицом черной бородой и в черной одежде. С ним Гераклу сражаться не пришлось: при виде героя, он с криком умчался в лес. Только один противник остался у Геракла – трехголовый великан Герион. Из-за леса послышался страшный тройной рев, на пастбище спешил сам хозяин стада. Такого чудовища Геракл еще не видел! В нем срослись три тела: три пары рук, три пары ног, три головы и только один живот был общий – огромный, точно винный чан на народных игрищах. Быстро перебирая ногами, точно гигантское насекомое, он мчался к Гераклу. Поднял Геракл свой лук – засвистела пропитанная ядом Аернейской гидры стрела, вонзилась в среднюю грудь Гериона, и склонилась его средняя голова, и две руки беспомощно повисли. За первой стрелой полетела вторая, за ней третья. Но жив еще был Герион – медленно впитывала яд кровь его огромного тела. Как три молнии обрушил Геракл три сокрушающих удара на головы Гериона, и только тогда пришел ему конец.

Подвиг был совершен. Оставалось привести стадо в Микены. Около убитого пастуха Геракл нашел дудочку, приложил ее к губам, заиграл, и стадо послушно пошло за ним к берегу океана. Вечером когда к берегу приплыл на золотой лодке Гелиос, Геракл попросил его перевезти его со стадом на материк. «Как же я могу это сделать? – удивился Гелиос – Что скажут люди, увидев, что солнце возвращается назад? Поступим так: загоняй стадо на лодку, садись в нее сам и плыви на большую землю. Я подожду здесь, а лодку мне вернет твоя заступница Афина Паллада». Так и сделал Геракл. Переплыл он Океан на восток, до берега большой земли, и погнал Герионово стадо через горы, через чужие страны – в Микены. Многотрудный путь лежал перед ним. Когда Геракл гнал стадо через Италию, одна из коров упала в море, но не утонула, а, переплыв бурный пролив, выбралась на противоположный берег, берег чадящего дымом острова Тринакрия. Царь острова, Эрик, несказанно обрадовался, увидев корову столь необычной красной масти и решил оставить ее себе. Геракл же оставил стадо на попечение Гефеста, которого послала на помощь своему любимцу Афина, и, перебравшись на остров, стал требовать корову назад. Не захотел возвращать бесценную корову царь Эрик. Он предложил Гераклу поединок, а наградой победителю должна была стать корова. Недолго длилось это единоборство. Победил Геракл Эрика, вернулся с коровой к стаду и погнал его дальше.

Еще много трудностей поджидало Геракла на обратном пути: разбойник Какус, обитавший на Аветинском холме, похитил часть стада и спрятал его в своей пещере, но Геракл убил его и вернул похищенных коров; здесь же, в Италии, он убил еще одного разбойника по имени Кротон и над его телом изрек, что придет время, когда на этом месте возникнет великий город, названный его именем. Наконец добрался Геракл до берегов Ионийского моря. Близок был конец многотрудного пути, совсем рядом была родная земля Эллады. Однако там, где Адриатический залив больше всего вдается в сушу, Гера наслала на стадо овода. Словно взбесилось все стадо от его укусов, бросились быки и коровы бежать, Геракл – за ними. Дни и ночи продолжалась погоня. Позади остались Эпир, Фракия, а в бескрайней Скифской степи потерялось стадо. Долго искал Геракл пропавших животных, но даже следа их не мог отыскать. Одной холодной ночью он завернулся в львиную шкуру и крепко заснул на склоне каменистого холма. Сквозь сон ему послышался вкрадчивый голос: «Геракл… Геракл… Твое стадо у меня… Хочешь, я верну тебе его…» Проснулся Геракл и увидел в призрачном лунном свете полудеву-полузмею: голова и туловище у нее были женские, а вместо ног – змеиное тело. «Я знаю тебя, – сказал ей Геракл. – Ты Ехидна, дочь Тартара и Геи. Вижу, и ты знаешь меня. Еще бы! Это я уничтожил твоих детей, и Немейского льва, и Лернейскую гидру, и двуглавого пса Орфа». «Я не держу зла на тебя, Геракл, – ответила Ехидна, – не по твоей воле, а по воле рока погибли мои дети. Но будь же справедлив, герой, ведь твоя рука, пусть даже направляемая роком, лишила их жизни. Так дай мне взамен трех убитых тобой трех живых. Стань мне супругом только на одну ночь! Дай родить от тебя трех сыновей! За это я верну тебе твое стадо». Геракл согласно кивнул головой: «Только на одну ночь…» Утром Ехидна вернула стадо Гераклу в целости и сохранности – ни одна корова, ни один бык не пропали. «Что мне делать с тремя сыновьями, которых я уже ношу в своем чреве?» – спросила Ехидна. «Когда они вырастут большими, – ответил Геракл, – отдай им мой лук и пояс. Если кто-нибудь из них согнет мой лук и подпояшется так, как это делаю я, то назначь его правителем всей этой обширной страны». Сказав это, Геракл отдал Ехидне свой лук и пояс. Потом заиграл на пастушьей свирели и пошел своей дорогой. За ним послушно побрело и Герионово стадо.Родившуюся в положенный срок тройню Ехидна назвала Агафирсом, Гелоном и Скифом. Только Скиф сумел натянуть лук своего отца, и только ему пришелся впору пояс Геракла. Он и стал владыкой привольных, зеленых Причерноморских степей, дав этой земле свое имя – Великая Скифия. Вернулся Геракл в Микены. Он достойно исполнил десятый приказ Эврисфея. Но, как прежде, Эврисфей не пожелал даже взглянуть на коров и быков Гериона. По его распоряжению все стадо было принесено в жертву богине Гере» (1997 – 2001 ПРЦ НИТ).