Красное смещение - Евгений Гуляковский

Все, что в манфреймовском замке располагалось слева, здесь оказалось с противоположной стороны. Глеб, некоторое время проводивший расчеты на курсографе, озабоченно нахмурился.

- Он располагается в точности под замком Манфрейма на одной и той же оси, я не могу определить глубину, но она весьма значительна. И все это вместе мне совсем не нравится...

- Здесь за карнизом есть ступени, - послышался голосок неугомонного Шагары, поспешившего исследовать новое место.

Вскоре все четверо уже спускались вниз, сохраняя мрачное молчание. Ступени этой лестницы не предназначались для человеческих ног - они были так огромны, что перебираться с одной на другую удавалось лишь с помощью веревки.

Но самым непонятным оказались следы, глубоко отпечатавшиеся в каменном ложе базальта. Огромные ступни, по своим очертаниям похожие на человеческие, выдавили в базальте ямы, в каждую из которых свободно мог поместиться всадник вместе с лошадью. Следы выглядели достаточно четкими, можно было рассмотреть любой из четырех пальцев, заканчивавшихся заостренными когтями. И все же, несмотря на когти, строение ступни в целом, округлая пятка и удлиненная форма, больше напоминали человеческую, чем звериную.

- Он что, был так тяжел, что продавливал камень? - наконец нарушил общее мрачное молчание Крушинский.

- Не думаю, - отозвался Глеб. - Скорее всего, камень был расплавлен, когда он здесь проходил.

- Ты хочешь сказать, что он мог ходить по расплавленному базальту?

- Вряд ли ему это нравилось. Передняя часть следа вдавлена сильнее пятки. Он бежал вниз по лестнице, и она плавилась у него под ногами.

- Похоже, здесь бывает не слишком подходящая температура. И те, кто спускались по этой лестнице, могут быть настроены вовсе не дружески.

- Долина, в которую мы попали, вообще мало похожа на курорт, скорее на преисподнюю, - мрачно пошутил Глеб, стараясь хоть как-то разрядить обстановку. - А следы... Им не одна сотня лет - видите, камень по краям начал выветриваться под действием влаги и сернистых испарений, хотя базальт необычайно прочен.

- Это долина Змея. Здесь врата, ведущие в царство Нави. Змей их охраняет, чтобы души умерших злодеев не смогли вернуться назад. - Впервые за время спуска Васлав нарушил молчание. На посуровевшем лице князя не было заметно ни малейшего волнения - он просто констатировал бесспорный для себя факт и был готов встретить с оружием в руках любого врага, который осмелится преградить им путь.

Слова Васлава еще больше усилили тревогу, не покидавшую Глеба с того момента, как он увидел долину с замком.

- Час от часу не легче, - проворчал он, старательно делая вид, что гипотеза Васлава всего лишь мрачная шутка.

- Не думаю, чтобы это объяснение было хуже других. Замок в таком месте не могли построить люди, - заметил Крушинский. - И не люди ходили по этой лестнице.

Преодолев двенадцатую ступень, они оказались наконец на дне долины. За их спинами у высокой скалистой стены, рассеченной гигантской лестницей, по которой они только что спустились, заканчивалась дорога, ведущая из замка в никуда.

Она упиралась в глухую нишу, увенчанную аркой. Вначале ниша показалась им совсем пустой, но это было не так - постепенно глаза привыкали к неестественному свету, исходящему от огненного водопада, и тогда они увидели внутри ниши двадцатиметровую коленопреклоненную фигуру.

Руки людей сами собой потянулись к оружию, однако фигура казалась неподвижной, от нее веяло холодом и смертью.

Но даже обойдя вокруг, рассмотрев мельчайшие подробности этого странного создания, они так и не поняли, что оно собой представляло гигантскую скульптуру, высеченную из камня резцом нечеловеческого скульптора, или что-то совсем иное?

Скорее последнее... Камень, немой свидетель промелькнувших тысячелетий, запечатлел в себе следы трагедии, происшедшей здесь много веков назад.

То, что в начале показалось им коленопреклоненной скульптурой, высеченной из целого куска скалы, на самом деле было чем-то совсем иным.

Великан, изнемогая в неравной борьбе с неведомым могучим врагом, упал на одно колено. Но он все еще сопротивлялся, до самого последнего момента пытаясь поднять свое чудовищное оружие - палицу, намного превосходящую в обхвате туловище взрослого человека.

Огонь, бушевавший вокруг него, был неумолим. Он оплавлял стены ниши и даже камень под ногами превращал в жидкую огненную грязь.

Но и тогда, в огне, великан продолжал бороться. Глеб видел все так ясно, словно сам находился в этом месте тысячи лет назад.

И не огонь погубил этого бесстрашного бойца, что-то еще более ужасное, что-то такое, что превратило живое тело в навсегда застывший камень, в тюрьму, заточившую внутри себя померкнувшее, но все еще живое сознание.

- Причудливое создание природы. Я видел еще более странные в горах, там, где дуют сильные ветры. За столетия они вгрызаются в скалы и постепенно ваяют из них фигуры великанов. - Крушинский говорил так, словно старался самого себя убедить в этой простой истине.

- В эту нишу не проникают ветры, - возразил ему Глеб. Он чувствовал, что приближается время схватки с неведомым и страшным противником, поджидавшим их в этой долине. Теперь они должны были отбросить страх и четко представлять то, что могло находиться за следующим поворотом дороги. Ожидание неведомой опасности всегда хуже ее самой, какой бы ужасной ни была эта опасность.

- Зато здесь достаточно лавы. Мы в жерле вулкана. Поток лавы мог создать эту причудливую фигуру...

Глеб понял, что Крушинский не верит в собственные слова, и не стал возражать.

- У меня такое чувство, - задумчиво проговорил он, пристально разглядывая бесформенную каменную корку, покрывавшую голову великана, словно он все еще жив...

- И так мороз по коже продирает от этого места, а тут еще ты со своими фантазиями!

- Пойдемте отсюда, отроки, - поддержал Крушинского Васлав. - Это место не для смертных людей!

- Нет! Подождите. - И неожиданно для самого себя, отстранив руки товарищей, пытавшихся его удержать, Глеб подошел к статуе вплотную.

Невидимая ладанка на его груди запульсировала и наполнилась теплом, впервые с тех пор, как он пересек границы этого мира. Здесь, рядом, скрывалось что-то очень важное, что-то такое, что он обязан был понять...

Внешне - это всего лишь мертвый камень, похожий, если Васлав прав, на надгробный памятник целому народу, некогда правившему подземным миром...

Но от каменной скульптуры струилось невидимое живое тепло и странная сила... Повинуясь внутреннему ощущению этого тепла, Глеб протянул руку к его источнику и коснулся оружия поверженного гиганта. Он почувствовал нечто похожее на удар мощного электрического разряда и не смог сразу отдернуть руку, словно ток приковал его к камню.