Изгой - Уваров Максимилиан Сергеевич

<p>

 </p>

<p>

 </p>

<p>

Казематом оказался большой сарай с забитым досками окном. В углу помещения лежала куча веток, накрытая брезентом, а по стене шло ограждение из досок, похожее на загон для овец.</p>

<p>

 </p>

<p>

«Ничего, Егорка! Прорвемся! Главное – придумать план побега. Как там мне Амир рассказывал историю, где мужик из тюрьмы сбегал… Он подкоп сделал, а потом… Нет, не пойдет! Он попал в соседнюю камеру. Что там потом с графом было? Ну, вспоминай! А! Точно, он мертвым прикинулся, и его бросили в океан. Вот ты ж незадача! Тут океана нет, да и наши, чтоб убедится, что я помер, точно штыками заколют!»</p>

<p>

 </p>

<p>

Так Егор промаялся до заката, пытаясь придумать план побега, вспоминая все истории, которые когда-то слышал. Он даже попробовал сделать подкоп, но оказалось, что сарай был обложен плотным кольцом из камней, сдвинуть которые Егор не смог.</p>

<p>

 </p>

<p>

Тем временем за стенами «каземата» после удручающей Егора тишины началось движение. Сначала чей-то голос затянул «Валенки». Ему вторил нестройный хор под аккомпанемент дотара, на котором играли на манер балалайки. Потом на улице послышался топот, и чей-то громкий голос заорал:</p>

<p>

 </p>

<p>

– Снега хочу! Мороза, чтоб яйца звенели! – после чего раздалось два громких выстрела вверх.</p>

<p>

 </p>

<p>

– Товарищ комиссар! – послышался еще один голос. – А как же мировая революция? Пойдемте, выпьем за нее. Вон и товарищ Мякишев уже по рюмочке налил. Вас ждет.</p>

<p>

 </p>

<p>

– Мировая революция? – видимо, тяга комиссара к мировой революции победила ностальгически звенящие на морозе яйца. – Вот это по-нашему! По-пролетарски! Пойдем, Максимка! Выпьем!</p>

<p>

 </p>

<p>

И голоса стихли. Егор с интересом прислушивался к действию на улице и вздыхал. Сейчас ему как никогда хотелось выпить. Выжить в пустыне и в горах оказалось проще, чем в городе. Так не хотелось умирать от пули, пущенной своим же русским солдатом. И главное, за что? За то, что ты не умер от голода и жажды на посту. Мысль о том, что красные узнают про Амира и выпустят как наживку на Шайдара, пугала его. И еще Егору напоследок очень хотелось увидеть его, взглянуть в его глаза, обнять его тело и поцеловать такие теплые, полные, нежные…</p>

<p>

 </p>

<p>

– Егор! Егорка, друг! Ты тута? – услышал он из-за двери голос Серафима.</p>

<p>

 </p>

<p>

– Потапыч? Ты как тут оказался? – Егор кинулся к двери и припал к ней щекой.</p>

<p>

 </p>

<p>

– Ну-ка! Отойди от двери! Я ее счас плечом! – крикнул Серафим и тут же последовал сильный удар, который унес Егора вместе с дверью к дальнему углу сарая. – Егорка! Мать твою ити… – Серафим, чуть покачиваясь, стоял на пороге сарая с распростертыми объятиями.</p>

<p>

 </p>

<p>

– Потапыч! Ты чего расшумелся? – Егор пытался скинуть с себя дверь и встать на ноги. – Счас солдаты набегут и тебя тоже к стенке поставят!</p>

<p>

 </p>

<p>

– Тю! Да какие солдаты? Эти, что ли? – Серафим заглянул за дверной проем и вытащил из-за него тело охранника.</p>

<p>

 </p>

<p>

– Ты его убил? – испугался Егор.</p>

<p>

 </p>

<p>

– Да нет! – Серафим, покачнувшись, махнул рукой. – Напоил. Я на них, охламонов, все запасы самогонки пустил. Ну и самому пришлось пригубить. Это твой Амирка придумал. Голова парень! Я, значит, прихожу с рынка, а он меня встречает и прям с рыданиями мне на грудь. Дескать, забрали моего любимого Егорку!</p>

<p>

 </p>

<p>

– Так и сказал, «любимого»? – уточнил Егор, отряхиваясь от пыли.</p>

<p>

 </p>

<p>

– Ну, вроде. В обчим, я его успокоил, ну и мы стали придумывать с ним, как тебя вызволять. А что мы, русские, больше всего любим? – многозначительно поднял палец вверх Серафим.</p>

<p>

 </p>

<p>

– Чтоб яйца на морозе звенели? – Егор вопросительно посмотрел на друга.</p>

<p>

 </p>

<p>

– Во дурак! Выпить! К тому же мне на рынке сказали, что гарнизонные вчера вечером праздновали что-то. Амирка и придумал этот план. Он сказал, что русских от водки только жена может уберечь и почему-то потом тебя дураком назвал, – закончил свой рассказ Серафим.</p>

<p>

 </p>

<p>

– За победу пролетариата в борьбе за правое дело, гип-гип! – громко рявкнул внезапно очнувшийся охранник.</p>

<p>

 </p>