Моральные принципы Тёмных - Анастасия Волк

Я вздохнула и закрыла глаза, затем встала и отошла к окну. Пейзаж за ним был хорошо знаком мне — бескрайняя пустыня из пепла.

Внезапно картинка стала изменяться: небеса расцвели изумрудной зеленю, вспыхнуло яркое белое солнце. Земля покрылась перламутровыми цветами.

— Я могу сделать здесь все, что захочу, — тихо сказал Бог, — даже могу дать тебе то же самое право.

— Ты это предложение приберег на крайний случай? Для самых непокорных? — я горько усмехнулась, чувствуя внутри душную пустоту.

— Нет, до тебя была лишь одна, получившая такой дар. К тому же, ты все равно согласишься, — спокойно сказал Рэйкириан, подходя в плотную и обнимая меня со спины.

— Почему? — я откинула голову, закрыв глаза.

— Потому, что слишком сильно хочешь умереть. Ты бросаешься на острия битвы, ища того, кто станет твоим поражением. И каждый раз побеждаешь. И каждый раз это не приносит радости, лишь привкус пепла сгоревшей души на губах. Ты устала. Устала бороться, искать во взглядах людей понимание. Понимание души. Но находишь только понимание тела. Той маски, той скорлупы, в которую себя заключаешь. И внутри испуганный ребенок, что раньше так сильно кричал, уже лишь тихо шепчет. Он еще верит. А ты — уже нет. Ты сгораешь. Пусть не так, как раньше, когда тебя терзала твоя же любовь, но сгораешь. Ты согласишься на наш контракт, надеясь что благодаря нему увидишь победную улыбку своего врага, которого ты полюбишь больше любого другого, когда его клинок оборвет твое существование.

Я вздрогнула как от удара. Сердце испуганно пропустило удар, и в первый раз в моей жизни было бессмысленно спорить. Рэйкириан видел мою суть. И ни одного сказанного им слова не прошло мимо.

— Да ты поэт, — я вымученно улыбнулась, сжимая кулаки, чтобы боль от того, как режу ногти тонкую кожу, отрезвила разум, который слова Бога ранили куда больше любой стали.

Мужчина зарылся лицом в мои волосы, вдыхая аромат.

— Останься.

— Зачем? — мой шёпот был едва различим, но я знала, что Рэйкириан услышит.

— Я мог бы сказать, что полюбил тебя, но это будет ложью. Но я хочу, чтобы ты жила. Время не лечит, но оно учит жить с болью. Останься здесь.

— Знаешь, наверное, ребенок во мне еще силен. И я хочу попытаться. Жить там. Среди тех, кто не поймет и не увидит. Вернуться всегда можно. Чтобы ты не говорил — я люблю Альтариан каким бы он не был по отношению ко мне. К тому же мне еще так много нужно сделать.

— Тогда я предложу тебе не то, что хотел изначально. Твой груз в глазах людей станет еще весомее, но у тебя всегда будет дом здесь. И ты сможешь вернуться через тень тогда, когда сама того захочешь. Я дам тебе часть своей крови.

Я подняла глаза на мужчину, замерев в весьма неудобной позе. Вопрос, который сорвался с моих губ был не тем, что я хотела задать изначально, но слова остановить было нельзя.

— Ты же видишь будущее, что ты можешь мне сказать? Неужели не за что бороться?

— Сама знаешь, что это не так. Просто всегда лучше бросаться на копья, имея пути к отступлению.

— С копий его обычного нет — либо ты умрешь, либо они сломаются, — я горько усмехнулась.

Бог склонился, целуя легким движением мои губы.

— Еще не выковали тех копий, что смогли бы тебя убить. И не родился тот, кто смог бы это сделать. Есть лишь те, кому ты можешь позволить закончить твои дни так, чтобы это перед самой тобой не выглядело самоубийством.

— Знаешь, я действительно согласна. И ты прав, однажды я вернусь, чтобы остаться. Глупо спорить с тем, что я так четко вижу в своем же будущем.

— Я буду тебя ждать. Сестрой или женой — решать только тебе. В любом случае — мой дом будет навеки твоим.

Я повернулась и обняла Рэйкириана, вдыхая его запах. Мне было это нужно.

— Это у вас такой способ развлечься? Притащить в дом живого двуного питомца и смотреть, как он будет себя вести?

— Извини, но — да, — мужчина тихо рассмеялся, — однако обычным зверушкам, я не предлагаю столько всего. Обычно им достаточно подстилки на полу и плошки с едой.

— Польщена, — я улыбнулась, но горечи от этого меньше не стало. Пусто, холодно и горько… я подняла лицо и поцеловала Рэйкириана, пытаясь сбежать от этого чувства, но привкус не стерли даже его губы.

Как во сне я ощутила клыки на моей шее, впившись в ответ в руку мужчины. Эх, Сольвэ меня убьет.

Но что-то мне говорит, что я никогда не пожалею о своем решении.

Новые силы… эх, я врала, когда говорила, что не хочу этого. Как же здорово, когда в теле такая потрясающая дрожь. Я рассмеялась, начав крутиться посреди зеленого луга. Рэйкириан замедлил время, чтобы я смогла научиться контролировать себя, так что груз того, что я опоздаю куда-то, свалился с моих плеч, оставив место эйфории.

Сам Бог сидел рядом, наблюдая за мной с улыбкой. Благодаря нашей связи, мы ощущали друг друга. Мужчина наслаждался тем, что я чувствовала, потому что сам он давно потерял способность к таким эмоциям. Боги поступили невероятно жестоко с подобными ему — неужели они так сильно боятся потерять свою власть в Альтариане, что готовы обречь своих же детей на муку одиночества, медленно сводящую их с ума?

Наверное, я слишком добрая. Покажи он мне изначально то, что творится внутри, я бы согласилась, даже не задумываясь о последствиях.

Поймав мой взгляд и ощутив какое тепло и нежность я испытываю, Рэйкириан встал и подошел ко мне, обнимая и прижимая так крепко, словно от этого зависела жизнь.

— Солнышко, я не могу долго держать время. Тебе лучше сейчас переместиться обратно и начать разборку с матерью Рануата. Вернешься, когда захочешь. Заодно покажу тебе, как через параллель можно перемещаться в реальном мире.

— Договорились, — я обняла его, быстро целуя в губы, — главное не слишком светиться. Кстати, а этот знак, — я посмотрела на ладонь, где теперь серебром, отсвечивала руна подземного мира, — его все видят?

— Только одаренные. Так что тебе лучше носить перчатки.

— Не велика беда, — я пожала плечами.

— Если ты хочешь поговорить с Рануатом и Тангвинаром без лишних глаз, то лучше идти прямо сейчас, — мужчина пробежался пальцами вдоль моего позвоночника и простая рубашка белого цвета и коричневые штаны превратились в длинное, закрытое черное платье из сверкающего шелка. У Рэйкириана была какая-то мания переодевать меня. Прямо куклой себя чувствую.

— Вернусь, как закончу, — я кивнула головой, — не скучай.

— Если ты позволяешь, я останусь в твоей голове, и буду смотреть твоими глазами, — Бог улыбнулся.

— Если обещаешь уходить, когда я попрошу.