Саван - Ник Юго

виднелся город, вдоль дороги стояли столбы, метров в пятидесяти друг от друга. Мы выбрали самое очевидное направление и двинулись по нему. Пока шли, мимо нас дважды проезжали караваны. Один состоял из трех больших карет, запряженных двойками лошадей, и кортежа в виде десятка всадников, мы предусмотрительно сместились к обочине, когда он проезжал. Особого внимания на нас не обратили, лишь замыкающие всадники перешли на правую сторону, прикрывая от нас кареты. Как только они проехали, то вновь равномерно распределились в охране.

Конструкция карет не выглядела чем-то выдающимся: резьба на дверцах, ряд зашторенных от зноя окон, багаж из каких-то ящиков на крыше. Большие колеса со странной системой амортизации, какая-то мешанина из балок, ремней и цепей, которая крепилась к днищу. Здешние небольшие ямы такая карета проглатывала без особых видимых последствий.

Интереснее выглядело сопровождение. Охрана имела сложенные за спинами в резные колчаны луки, к седлам были приторочены длинные мечи, доспех из сверкающего железа и длинные копья с вымпелами, изображающие колосья какой-то зерновой культуры. Они лишь скользнули по нам взглядами сквозь прорези в шлемах. Я оценил их общий вид, они обладали значительно лучшим вооружением, чем те налетчики с побережья, впрочем, солдаты из Золотого Поля тоже уступали в оснащении.

Второй караван состоял из двух длинных павильонов, целые дома на колесах, за ними тянулись груженые телеги. Их тянули запряженные по двое очень крупные лошади, они были выше тех, что я видел раньше, имели явно выраженную мощную мускулатуру, более короткую и тонкую шею. Похоже, их специально выводили для такого рода работ.

Я догадался, что это именно торговый караван, по количеству содержимого в повозках, которые тянулись за ними. Пузатые парусины закрывали мешки с чем-то терпким, там виднелись ящики с глиняной посудой, набитые чем-то мягким мешки были аккуратно сложены в конце телег, выглядывая за высокий борт.

Охрана выглядела под стать содержимому, хоть и не такая вооруженная. Мужичье было одето в кожаные штаны да тонкие белые рубахи, на поясах топоры и мечи, длинные кинжалы и дубинки. Женщины приятного вида с любопытством выглядывали из павильонов, из-за их спин слышался детский гвалт. Караван проявил больше интереса, нам даже помахали, Саша помахал в ответ. Разговоры никто заводить не стал.

Дорога была хорошо укатана, вся в песке и колеях от колес, мы вынуждены были глотать пыль после каждой такой процессии. Городские стены приблизились достаточно, чтобы мы смогли их рассмотреть.

Высоченные подступы к ним преграждала разлившаяся река, дорога сужалась сперва в узкий отрезок, незаметно превращавшийся в каменный мост, обрывающийся входом в город. Массивные ворота впечатляли: поднятая решетка, прутья которой были толщиной с руку, и огроменные пятиметровые створки, открытые наружу. Их толщина была около метра. Когда мы подошли, караван торговцев, который тщательно обыскивали перед нами, тронулся, освобождая проход.

На мосту собралось не много народу, в основном стражники. Судя по всему, досмотр торгового каравана занял достаточно времени, подходящие с боковых тропинок одетые в приличные одежды горожане вставали в короткую очередь слева, она двигалась довольно быстро.

Мы переглянулись и пропустили вперед Сашу, как переговорщика. Встав в очередь, стали напряженно ждать: похоже, что при входе в город должна быть проведена некая процедура.

Стражников было человек двадцать, все хорошо вооруженные, они потели в своих доспехах и прятались в тени. Для них была специально выстроена сторожка, в которой, судя по всему, они и дежурили. Я обратил внимание на их лица, спокойные, почти все гладко выбритые. Их доспехи, состоящие из сверкающих панцирей, украшало изображение разделенного на три части круга, уж больно смахивающего на очертания города с высоты птичьего полета. Этот знак был и на щитах, и на развевающихся над вратами стягах.

Длинные клинки были вложены в добротные ножны с узорами, высокие сапоги с пряжками и приземистые шлемы с вырезами под глаза довершали картину городской стражи. За стенами, сразу слева, была выстроена конюшня, наверное, она относилась к владениям стражи, я слышал ржание лошадей.

Двое мужиков перед нами, тащившие плетеные корзины каких-то фруктов, показали смятый пергамент и были пропущены стражниками. У меня появилось противное предчувствие, что нас просто так не пропустят.

Пропускной пункт представлял собой стоящие в ряд три огромных стола, упрятанные с трех сторон в объемный шатер, один слой плотной ткани был скатан в рулон и спрятан сверху, за столами сидели двое стражников. Один был худой как мумия писарь, рядом с ним лежали пергаменты и желтая бумага вперемежку с тремя толстыми книгами. А второй — пожилой сержант, судя по форме: его плечи украшали синие мазки поверх латных накладок.

Они одновременно начали изучать нас взглядами, брови обоих изменили свое положение, писарь поднял их в заинтересованно-вопросительную дугу, а сержант сложил в хмурую полоску, соединившуюся на переносице.

Блин. Я мог их понять, мы реально выглядели, как сброд и проходимцы.

— Кто такие? Давайте путевой лист, — протянул стражник. — Откуда вы?

Саша замялся, никакого путевого листа у нас не было.

— Приносим извинения, у нас нет путевого листа. — Стражник становился все мрачнее. — Мы прибыли из Золотого Поля.

— Что ты несешь, чернь? Нет путевого листа? Как же вы тогда прошли через Морской Перевал? — Сержант даже придвинулся к столу поближе, разглядывая нас. — Только не лги мне, что через горы.

— Нет-нет, мы прошли через Морской Перевал без проблем. Дело в том, что мой отсталый троюродный брат подтер путевым листом задницу, как только мы отошли от крепости. — Саша указал пальцем на Ника. Тот сперва хотел было возмутится от такой импровизации, я видел это в его глазах, но затем сделал лицо подебильнее и почесал яйца. — Уверяю вас, с бумагами все было в порядке. Мы прибыли по поручению мага Гиро` из Золотого Поля, у него послание для библиотекаря Ила.

— Ну вы даете. Кто больший идиот из вас? Тот, кто доверил путевой лист отсталому, или тот, кто им подтерся? — хохотнул сержант.

— Оба, совершенно точно — оба. Моя вина здесь не меньшая. — Саша старательно разыгрывал придуманную на ходу историю.

— Могу я взглянуть на послание? — протянул руку оживившийся писарь.

— Да… — Саша нехотя достал перстень, который дал нам Гиро`.

Писарь покрутил «послание» в руках, затем сделал пару пассов левой рукой, перстень засветился. Казалось,