Уличный адвокат - Джон Гришем

Равно как и я. В этом отдавали себе отчет Артур, Рафтер и все остальные, которые не могли дождаться, когда мой друг закончит говорить.

- По данному вопросу нас устроят пять миллионов, и ни центом меньше,подытожил Мордехай свое выступление.

В наступившем молчании Де Орио сделал пометку на листе и перешел к следующему пункту повестки дня.

- Вы принесли досье?- повернулся он ко мне.

- Да, сэр.

- И готовы вернуть его?

- Да, сэр.

Мордехай раскрыл потрепанный кейс, извлек из него папку и передал в руки служителя, тот положил ее на стол перед судьей. Десять долгих минут судья листал документы.

- Собственность возвращается законному владельцу, мистер Джейкобс,поднял наконец голову Де Орио.- В соседнем зале ждет рассмотрения заявленное вами уголовное дело. Я говорил о нем с судьей Киснером. Что вы намерены теперь предпринять?

- Если остальные вопросы будут улажены, сэр, мы снимем обвинения.

- Вы согласны, мистер Брок?

Еще как, черт побери!

- Да, ваша честь.

- В таком случае пойдем дальше. Фирма "Дрейк энд Суини" против Майкла Брока, жалоба о нарушении профессиональной этики. Мистер Джейкобс, посвятите нас в суть.

- Безусловно, ваша честь.

С юношеской гибкостью поднявшись с кресла, Артур довел до сведения присутствующих причины, побудившие фирму выступить против своего бывшего сотрудника. Говорил Артур без всяких личных выпадов и не употребил ни единого резкого слова. Необходимость выступать по этому вопросу, казалось, не доставляла ему никакого удовольствия.

Юрист старой школы, он боготворил моральные устои профессии и являлся образцом их соблюдения. Естественно, фирма да и сам он никогда не простят мне греха, но ведь мое несоответствие стандартам явилось точно таким же продуктом царящей в фирме атмосферы, как и действия Брэйдена Ченса.

В заключение Артур подчеркнул: поведение Брока не может остаться безнаказанным. Оно расценивается как вопиющее нарушение служебного долга. Конечно же, Майкл Брок - не закоренелый преступник, поэтому фирма с легкостью откажется от обвинения в краже со взломом. Однако он юрист, причем отличный, а значит, обязан отвечать за свои поступки. Жалоба на нарушение профессиональной этики при любых условиях остается в силе.

Доводы Артура были логично обоснованы и хорошо представлены. Они убедили меня.

- Мистер Брок,- обратился ко мне судья,- у вас есть что-нибудь в ответ?

Я не готовился к выступлению, однако поднялся и, глядя Артуру прямо в глаза, без всякого стеснения сказал то, что чувствовал:

- Мистер Джейкобс, я всегда уважал вас и уважаю сейчас. Я был не прав, взяв досье, и уже тысячу раз пожалел о содеянном. Мне нужна была закрытая информация для доброго дела, но знаю, это не оправдание. Прошу прощения у вас, фирмы и у компании "Ривер оукс", вашего клиента.

Позже Мордехай сказал, будто смирение, прозвучавшее в моих словах, настолько согрело души присутствующих, что в зале заметно потеплело.

А потом Де Орио поступил по-настоящему мудро. Он обратился к будущим искам. Исключая Лонти Бертон и Девона Харди, в списке числилось пятнадцать человек.

- Если вы признаете свою ответственность, мистер Джейкобс,- молвил судья,- продолжим тему компенсации ущерба. Сколько вы готовы предложить остальным выселенным?

Пошептавшись с Рафтером и Маламудом, Артур ответил:

- Ваша честь, мы исходим из того, что на сегодняшний день эти люди не имеют крыши над головой в течение примерно месяца. Получив по пять тысяч долларов каждый, они смогут найти ее.

- Мало. Мистер Грин, вам слово.

- Слишком мало,- уточнил Мордехай.- Я смотрю на проблему глазами жюри. Те же ответчики, то же незаконное действие, тот же состав присяжных. Я легко получу по пятьдесят тысяч на человека.

- А на какую цифру вы согласитесь?

- Двадцать пять тысяч.

- Думаю,- Де Орио повернулся к Артуру,- вам стоит раскошелиться. Разумная сумма.

- Двадцать пять тысяч долларов каждому из пятнадцати?- Под нажимом обеих сторон невозмутимость Артура дала трещину.

- Совершенно верно.

Между представителями "Дрейк энд Суини" вспыхнула тихая, но ожесточенная дискуссия. Было ясно: этот вопрос фирма с адвокатами не обсуждала. Гэнтри взирал на происходящее с абсолютным равнодушием - не о его деньгах шла речь. Положение же моих бывших коллег осложняла "Ривер оукс": если они не достигнут компромисса с нами, компания тоже предъявит им иск.

- Хорошо, мы заплатим по двадцать пять каждому,- с достоинством объявил Артур, и из сейфов "Дрейк энд Суини" улетучилось еще триста семьдесят пять тысяч.

Мудрость судьи заключалась в том, что ему удалось сломать лед, сделать ответчиков более покладистыми. Под начавшийся шорох банкнот можно будет все уладить.

В прошлом году за вычетом моей зарплаты и премий и с учетом накладных затрат я принес фирме около четырехсот тысяч долларов, которые благополучно поделили между собой компаньоны. А ведь в фирме работали восемьсот таких, как я.

- Джентльмены, перед нами стоят два вопроса. Первый - удовлетворение исковых требований. Второй - выбор дисциплинарных санкций по отношению к мистеру Броку. Проблемы представляются мне взаимосвязанными. Наша встреча подошла к такому моменту, когда я считаю целесообразным переговорить с каждой из сторон с глазу на глаз. Начнем с представителей истца. Мистер Грин, мистер Брок, прошу в мой кабинет.

Через боковую дверь мы прошли в отделанную прекрасными дубовыми панелями небольшую комнату. Судья снял торжественное облачение и попросил секретаршу принести чаю.

Когда она скрылась за дверью, Де Орио обратился к нам:

- Налицо определенный прогресс, джентльмены. Однако, мистер Брок, должен заметить, поданная на вас жалоба - дело серьезное. Вы понимаете насколько?

- Думаю, да, ваша честь.

Судья хрустнул суставами пальцев и принялся мерить шагами кабинет.

- Лет семь, а может, восемь назад один юрист в округе выкинул подобный трюк. Уволился из фирмы, прихватив кипу разоблачительных материалов, которые таинственным образом оказались потом в другой конторе - той самой, что по невероятному стечению обстоятельств приняла его на хорошую должность. Имя вот только никак не могу вспомнить.

- Маковек. Брэд Маковек,- подсказал я.

- Вот-вот. Знаете, чем все кончилось?

- Его на два года лишили лицензии.

- На то же рассчитывают и они в вашем случае.- Последовал кивок в сторону зала.

- Это невозможно, судья,- вступился за меня Мордехай.- На два года мы никогда не согласимся.

- А на сколько же?

- Максимум на шесть месяцев, и без всякого торга. Слушайте, Де Орио, они перепуганы до смерти, вам это известно. Они в страхе, но мы-то - нет. Чего ради нам тогда мировая? Я предпочту разговаривать с присяжными.

- О присяжных забудьте.- Де Орио остановился и заглянул мне в глаза:Вы согласны на шесть месяцев?

- Да. Но они должны заплатить.

- Сколько?- обратился судья к Мордехаю.

- Пять миллионов. От жюри я получу больше.

В задумчивости почесывая щеку, судья направился к окну.

- Сдается мне, жюри вам даст именно пять.

- Жюри даст мне двадцать.

- Кому пойдут деньги?

- Это будет настоящий кошмар,- признался Мордехай.

- Сколько составит ваш гонорар?

- Двадцать процентов, половина отправится на счета фонда, в Нью-Йорк.

Де Орио возобновил хождение по кабинету.

- Шести месяцев мало.

- Это единственный ответ, который мы можем дать,- отрезал Мордехай.

- Хорошо. Теперь мне нужно переговорить с ними.

***

Наша беседа с Де Орио длилась не более пятнадцати минут, противник провел в кабинете у судьи по крайней мере час. Речь, естественно, шла о деньгах.

Мы с Мордехаем пили кока-колу в вестибюле, мимо нас в погоне за клиентами и справедливостью проносились озабоченные адвокаты. Кое с кем Мордехай обменялся приветствиями, я знакомых не приметил. Юристам крупной фирмы в здании суда просто нечего делать.

Служитель пригласил нас в зал. У Де Орио был утомленный вид, представители "Дрейк энд Суини" и вовсе выглядели изможденными. Мы заняли свои места.

- Мистер Грин, я только что закончил разговор с адвокатами ответчиков,- оповестил судья.- Вот их последнее предложение: три миллиона долларов и дисквалификация на год.

Не успев толком устроиться в кресле, Мордехай вскочил:

- В таком случае мы потеряли время попусту.- Он подхватил кейс и устремился к выходу, я - за ним.- Извините, судья, у нас есть и другие дела,- бросил Мордехай на прощание.

- Вы вправе заняться ими,- устало ответил Де Орио.

Глава 38

Я открывал дверцу машины, когда запищал мобильный телефон. Звонил Де Орио.

- Хорошо, судья, мы будем через пять минут,- ответил я.

Узнав о звонке судьи, Мордехай расхохотался. Он заставил меня зайти в туалетную комнату на первом этаже суда - помыть руки. Подчеркнуто медленно мы поднялись на второй этаж. Грину хотелось помучить их ожиданием.