Нож сновидений - Роберт Джордан

Когда Талланвор занял позицию между переговорщиками, Шончан подняли руки, защищенные полосатыми, как и все их вооружение, латными перчатками, и сняли шлемы. Под шлемом с двумя перьями оказался светловолосый мужчина; полдюжины шрамов красовалось на его квадратном лице. Он явно побывал во многих сражениях, от него пахло удивлением. Но, как ни странно, Перрина больше заинтересовал второй всадник. Верхом на вышколенном гнедом боевом коне – едва ли ему встречались такие раньше – сидела женщина. Несмотря на слишком широкие плечи, она выглядела худой и вовсе не юной. Седина коснулась висков ее коротко стриженных вьющихся волос. На темной, словно дерн, коже лица виднелось только два шрама. Один из них пересекал щеку. А тот, что на лбу, заходил на правую бровь. Некоторые считают, что большое количество шрамов свидетельствует о том, что их обладатель – крепкий орешек. Но Перрину всегда казалось, что меньшее количество шрамов доказывает то, что человек знает, что делает. От этой женщины веяло уверенностью.

Она оглядела реющие на ветру знамена. Перрину показалось, что ее взгляд задержался на Красном Орле Манетерена, а потом на Золотом Ястребе Майена, после чего женщина принялась изучать его самого. Выражение ее лица не менялось, но когда она заметила его желтые глаза, в ее запахе появилось нечто новое, нечто резкое и тяжелое. Когда же она увидела массивный кузнечный молот, притороченный к его поясу, странный запах усилился.

– Перед вами Перрин т’Башир Айбара, лорд Двуречья, вассал Королевы Аллиандре гэалданской, – возвестил Талланвор, указывая рукой на Перрина. Он всегда говорил, что Шончан – сами не свои до формальностей, но у Перрина появилось подозрение, что эта церемония скорее андорская. Талланвор, судя по всему, взял отовсюду понемножку. – Перед вами Берелейн сур Пейндраг Пейерон, Первенствующая Майена, Защитница Волн, Верховная Опора Дома Пейарон.

Поклонившись вышеназванным, он перекинул поводья в другую руку и указал на Шончан:

– Перед вами Тайли Хирган, Генерал Знамени Непобедимой Армии, слуга Императрицы Шончан. Я представляю вам Бакайяр Мишима, Капитана Непобедимой Армии, слугу Императрицы Шончан.

Еще один поклон. Талланвор пришпорил своего скакуна и вернулся под знамена. Он был так же мрачен, как Айрам, но от него пахло надеждой.

– Я рада, что он не назвал вас Волчьим Королем, милорд, – протянула Генерал Знамени. Из-за того, что она растягивала слова, Перрину приходилось напрягаться, чтобы разобрать, что она говорит. – В противном случае я бы сочла, что Тар’мон Гай’дон уже совсем близок. Вы знакомы с Пророчеством Дракона? «Когда в руки возьмет молот Волчий Король, знай, конец бытия в этом мире грядет; ведь когда обвенчается ворон с лисой, трубный глас на сраженье тебя позовет». Я никогда не понимала последнюю часть. А вы, миледи? Сур Пейндраг. Что означает Пейндраг – битва?

– Мой род ведет начало от самого Артура Пейндрага Танриала, – ответила Берелейн, высоко подняв подбородок.

Порыв ветра донес до Перрина струю гордости, вплетенную в запах терпения и аромат духов. Они условились, что переговоры будет вести Перрин, а ее задачей станет ослеплять Шончан красотой и грацией юной правительницы. Или, в конце концов, ее присутствие добавит весомости словам Перрина. Но он решил, что ей можно ответить на прямой вопрос.

Тайли кивнула, как будто именно такой ответ она и ожидала услышать:

– Значит, вы дальняя родственница Императорской семьи, миледи. Несомненно, Императрица, да здравствует она вечно, захочет оказать вам честь. Если, конечно, вы не станете предъявлять права на империю Ястребиного Крыла.

– Я предъявляю права только на Майен, – гордо ответствовала Берелейн. – И его я буду защищать до последнего вздоха.

– Мы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать Пророчества, Ястребиное Крыло или Императрицу, – сердито заметил Перрин. И снова на пару мгновений цвета смешались у него перед глазами, но он тут же отогнал видение. Сейчас не время. Волчий Король? Прыгун наверняка бы повеселился по этому поводу, по-своему, по-волчьи. Да любой волк сделает то же самое. И все же ему стало не по себе. Он не думал о том, что именно о нем говорилось в Пророчестве. А что, если его молот – предвестник Последней Битвы? Но лишь Фэйли имеет значение. Только она. И все то, что поможет освободить ее. – Мы договорились, что на эту встречу придет по тридцать человек с каждой стороны, но в лесу скрываются ваши люди. Много людей.

– Как и у вас, – возразил Мишима с улыбкой, которую портил белый шрам в уголке рта, – иначе бы вы не знали о наших.

Он растягивал слова еще больше.

Перрин не сводил взгляда с Генерала Знамени.

– Пока они здесь, существует вероятность неожиданного поворота событий. А я не хочу неожиданностей. Я лишь хочу, чтобы мне вернули жену из плена Шайдо.

– И как вы собираетесь избежать неожиданностей? – поинтересовался Мишима, поигрывая поводьями. Его вопрос прозвучал так, словно он вовсе не был таким уж важным. Такое ощущение, что Тайли позволила ему говорить, а сама в это время наблюдала за реакцией Перрина. – Нам следует положиться на ваше слово и отправить людей прочь первыми? Или вам придется поверить нам и самим отвести отряды назад? «Там, в вышине, все пути вымощены кинжалами». Здесь нет места доверию. Можно было бы одновременно приказать людям уйти, но так одна из сторон может нарушить обещание.

Перрин покачал головой:

– Вам придется поверить мне, Генерал Знамени. У меня нет причин нападать на вас или брать вас в плен, но зато есть все причины не делать этого. Но я не могу быть уверен, что это касается и вас. Вы можете счесть, что пленение Первенствующей Майена стоит маленького предательства.

Берелейн мягко рассмеялась. Настал черед палки. Это не заставит Шончан покинуть лес первыми, а лишь убедит, что им необходимо то, что он собирается предложить. Перрин упер один конец ветки в седло и установил ее вертикально.

– Мне кажется, ваши люди – отличные солдаты. Но мои люди – не солдаты, хотя им приходилось сражаться с Троллоками и Шайдо. И они неплохо справлялись. – Ухватив палку за основание, он поднял ее высоко над головой, так что оструганная часть оказалась наверху. – Но они привыкли охотиться на львов, леопардов, диких кошек, которые спускались с гор, чтобы напасть на наши стада. На вепрей и медведей – животных, что тоже охотятся в лесах, мало чем отличающихся от этого.

Ветка резко дернулась в его руке, затянутой в перчатку, когда две стрелы – их едва ли разделял удар сердца – вонзилось в обтесанное дерево. Перрин опустил палку, чтобы показать две стрелы, – их острые наконечники прошили твердую древесину с двух сторон. Три сотни шагов – не малое расстояние для выстрела, но он избрал для этого Джондина Бэррана и Джори Конгара. Лучших стрелков из тех, что были в его распоряжении.