Пепельные цветы - Алексей Анатольевич Притуляк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда ему попался пустующий мотель, брошенный, наверное, разорившимся хозяином ещё до войны, он понял, что дальше идти просто не сможет, а потому забрался в самый дальний номер, кое-как поднявшись на второй этаж, и завалился на деревянную кровать-развалюху, сдёрнув с неё древний укрытый слоем пыли матрац.
Неизвестно, сколько он проспал, когда его разбудили какие-то звуки внизу. Прислушавшись, Липси понял, что на первом этаже что-то происходит – там ходили и разговаривали люди, два или три человека, а может быть, и больше.
Изо всех сил стараясь не скрипнуть ни половицей, ни дверью, он прокрался в полной темноте наружу, на лестницу, спускавшуюся в холл.
Один человек уходил на улицу, к оставленной машине, чьё тихое тарахтение доносилось до ушей Липси, потом возвращался, неся что-то тяжёлое, и снова уходил. Второй сопровождал его передвижения светом фонаря. Принесённое мародёры, а Липси ни минуты не сомневался, что это мародёры, складывали куда-то за барную стойку. Кажется, там было что-то типа кладовой.
– Боюсь, что найдут, – сказал один, когда перенесено было, наверное, всё.
– А ты не бойся, дружище, – отозвался второй. – Ни один чёрт сюда не заявится.
Этот голос Липси узнал сразу! Конечно, никакого сомнения, что это был он – тот полицейский с мордой лошади вместо лица. А раз это он, то нет никакого сомнения, что они прячут добычу, отнятую у Липси.
Не дыша, он достал из кармана пистолет. Если бы сейчас кто-нибудь спросил его, зачем он это сделал, Липси не знал бы, что ответить. Он ни разу в жизни не держал в руках оружия. Он понятия не имел, как с ним обращаться. В кино он много раз видел, что прежде чем стрелять, следует потянуть на себя верхнюю часть. Но сколько он не тянул сейчас, оружие не поддавалось. Скользкая и холодная металлическая крышка с какими-то насечками вроде и согласна была податься, но что-то мешало ей, а в темноте Липси никак не мог понять – что.
А те двое внизу загремели какими-то досками, очевидно маскируя кладовую ящиками или стульями.
Липси уже вспотел, от своих нервных и бесплодных усилий привести пистолет в боевое состояние.
– Людей-то много осталось в районе, – снова забеспокоился напарник лошадиной морды. – Мало ли…
– Много? – усмехнулся тот. – Ты видел хоть одного? Передохли все давно… Да не бойся ты, – успокоил он напарника. – Этот участок всё равно наш. Хочешь, весь день карауль.
– Зря ты не прикончил того идиота.
– Ты бы его видел… Сам сдохнет со дня на день.
Пистолет вдруг выскользнул из влажных и непослушных рук Нида Липси. Сердце, кажется, остановилось, а воздух в лёгких моментально прогорк, от ужаса.
Стук упавшего вниз, на пол первого этажа, оружия отдался в мозгах похоронным колоколом.
Липси замер на месте, покрываясь испариной и желая только одного: проснуться на деревянной кровати-развалюхе и с радостью осознать, что всё это ему приснилось.
– Чёрт! – послышался возглас внизу.
Луч фонаря быстро метнулся в сторону упавшего пистолета, в одну секунду нащупал его.
– Наверх! – скомандовал лошадиная морда.
Фонарь тут же ударил лучом света вверх, по лестнице, в стену. Перескочил на грудь ополоумевшего от страха Липси, упёрся в глаза, ослепляя.
– Не выпускай его! – послышалась команда.
Следом, через целую вечность, пока Липси закрывался от ослепительного света рукой и прикидывал, как начать разговор, грохнул выстрел.
За спиной Липси, в стене, что-то щёлкнуло. Кто-то дёрнул его за рубаху на плече. Какой-то раскалённый уголёк, казалось, завалился в рукав и теперь жёг, прожигал кожу.
Он понял, что разговора не будет, повалился на пол, закричал от страха и боли.
– Есть? – спросил напарник.
– Не знаю, – отозвался лошадиная морда.
Липси подумал было, что можно затихнуть, прикинуться мёртвым, но тут же понял, что идея бредовая. А шаги полицейских, метнувшихся к лестнице, подтвердили его догадку.
Тогда, засуетившись, он заскрёб ногами и на четвереньках пополз обратно, в номер. Там вскочил и захлопнул дверь. Принялся нащупывать замок. Но замка не было.
"Да разве дверь остановит их!" – мелькнуло в голове.
Он безнадежно огляделся, пытаясь найти хоть какое-нибудь укрытие. Но где можно укрыться в пустой квадратной комнате с разбитой кабинкой душа и туалета.
А топот двух пар ног приближался.
Окно! Окно – единственное его спасение. Второй этаж – не так уж высоко. Скрыться, раствориться в тумане, в ночной темноте. Метров десять и – всё, никакой фонарь не нащупает его в этом густом месиве.
Закричав, он в три прыжка оказался у окна, ударился в него плечом, слыша, как звенит стекло и чувствуя, как рассекают осколки лоб и скулу. На секунду повис в проёме, елозя животом по нижнему краю. Он натыкался на оставшиеся в раме треугольники стекла, раздирая кожу чуть не до самой брюшины. И даже не чувствовал боли. Наконец передняя часть туловища перевесила. Перевернувшись в воздухе, он мешком повалился вниз. Секундой позже ударила в стену распахнутая пинком дверь. Грохнул вслед выстрел.
Липси упал на асфальт, идущий вдоль стены, откатился на рыхлую землю, бывшую когда-то клумбой. Рывком поднялся на колени. При падении плечо хрустнуло и теперь первое же движение отдалось в нём жуткой болью, от которой он едва не закричал.
А подняться почему-то не получалось. На одну ногу мог подняться, а вторая… С ней что-то было не так. Оглянувшись, посмотрел на ступню. Носок её как-то странно, неестественно, вывернулся.
– Стоять! – лошадиная морда высунулся в окно.
Посыпались осколки стекла из соседнего окна. Показался локоть напарника, потом высунулась кисть с зажатым в ней пистолетом. Мелькнуло искажённое азартом охоты лицо.
Липси стремительным рывком поднялся и тут же закричал, случайно оперевшись на вывернутую ступню. Дикая боль сковала всю нижнюю часть ноги, до самого колена, и отдалась в него так, будто по колену стукнули молотком.
Почти одновременно грохнули два выстрела. Его больно ударило в бок.
– Не стреляйте! – закричал Липси. – Пожалуйста!
Или ему казалось, что закричал. А на самом деле – прошептал, наверное, в ужасе.
Полицейская машина стояла совсем рядом, вот она, у входа, буквально в десяти шагах.
Он устремился к ней всем телом, всем своим разумом, всей
