ИЗ ЛЮБВИ К ИСТИНЕ - Карина Пьянкова

– Довольно уютно, – заметила я, присаживаясь на стул. По крайней мере, уютней наших допросных.

Лэр понял ход моих мыслей и согласно хмыкнул.

– Я вас оставляю, – произнесла хозяйка и тактично нас покинула.

Еще несколько минут мы с другом настороженно молчали. Да, комната выглядела достаточно надежной для проведения приватной беседы… Но все же осмотреться не помешает.

Я, не задумываясь, использовала дополнительное маскирующее заклинание, которое должно было помешать желающим узнать суть беседы. Лэр одновременно со мной установил защитный контур. Все-таки мы превосходно друг друга понимаем после стольких лет тесного общения.

– Итак, моя дорогая, на взгляд постороннего наблюдателя, все твои подозреваемые чисты, аки агнцы… Просто придраться не к чему.

– А если хорошенько присмотреться? – сощурилась я, кожей ощущая, что сейчас мне в руки попадут преинтереснейшие сведения.

Алхимик расплылся в такой довольной улыбке… Даже я прониклась волной оптимизма, излучаемой этим лопоухим типом.

– Уинсета, солнышко, списывай со счетов.

– И почему? – полюбопытствовала я, выжидающе взирая на приятеля, который просто светился от самодовольства.

– Он в магической коме вот уже вторую неделю. Маг-экспериментатор с нездоровой тягой к неприятностям. Его раза четыре собирали чуть ли не по частям после очередного неудачного опыта, а в последний раз он вообще учудил нечто несусветное! Пытался скомбинировать заклинания разных стихий.

Я понимающе поморщилась, примерно представляя, что могло произойти с Уинсетом.

– …множественные ожоги плюс внутренние повреждения, да и ментально ему досталось. И теперь молодчик лежит, как бревно, в родном поместье.

– Почему об этом событии никому неизвестно? – спросила я.

– Домочадцы старательно скрывают факт недееспособности Уинсета. Сыновей у него нет…

– Майорат, – понимающе хмыкнула я. – Сыновей нет, а вот братья имеются.

– Именно, радость. Все имущество получит на законных основаниях младший братец, а жена и две дочери останутся ни с чем.

– И от кого ты узнал такие жуткие тайны? – полюбопытствовала я.

– Семейный врач Уинсетов – мой хороший приятель, а приличное вино делает беседу откровенной.

– Ты ему наверняка что-то подсыпал, – рассмеялась я.

– Ну… – Алхимик сделал вид, что смутился.

– А остальные? – продолжила клянчить я, требовательно взирая на своего друга.

Тот передернул плечами:

– Дорогая, ты же просто вымогательница, я и так тебе на треть работу сократил.

– Лэр, выкладывай, все, – велела я.

– Лэр, я тебя обожаю, – произнесла через полчаса Риннэлис, блаженно откинувшись на спинку стула. Это признание было сделано совершенно не тем тоном, к которому привык любвеобильный эксперт: ни восторга, ни писклявых ноток, при помощи которых девушки выражают переполняющие их чувства. У Тьен даже благодарность была сухой, но ларо Стэрол прекрасно видел теплые искорки в серо-зеленых глазах. Риш была чрезвычайно довольна, следовательно, кто-то в скором времени станет жертвой ее отличного настроения.

– Кстати, я тебе забыла сказать, – проронила девушка, – от меня старший кахэ сбежал.

– Как? – опешил Лэр. На его памяти от лары Тианы не давалось удрать даже ее дочери. – Твоя мама…

– Прошляпила этого нелюдя, – вздохнула Риннэлис. – он имел наглость еще и сбросить на мою шею своего племянничка. Оставил мальчишку – и все. Так вот тактично ал понять, что его родственник – теперь моя личная головная боль. – В голосе ларэ дознавателя слышалась едва и не детская обида.

– Может, вернется? – предположил Лэр.

– Ага, дождешься от него, – поморщилась Риннэлис. – благородный мститель. Наверняка поляжет в неравной битве с врагами.

– И кому мстить планирует? – с любопытством осведомился парень. Безрассудство южанина его развлекало.

– В том-то и проблема, что точно он не мог знать, ому, – раздосадованно прикусила губу Риш. – Я была его единственным источником информации о внешнем мире, а а тот момент у меня, кроме общих предположений, ничего не было.

– Он что, весь твой список на тот свет отправить задумал? – изумился парень, в замешательстве потирая макушку. – Там же семь человек!

Риннэлис скривилась, как от чего-то горького.

– Он же Рука Смерти, я не до конца понимаю, что творится в его голове.

– Риннэлис Тьен, ты идиотка, каких свет не видывал! – рявкнул Лэр, подскочив к подруге и угрожающе нависая ад ней. Тьен растерянно заморгала и вжалась в спинку стула. – Как только у тебя дурости хватило связаться с этим кахэ? Рука Смерти… Да он тебя убить мог быстрее, чем чихнуть. Каким местом ты думала в тот момент?!

На пару секунд ларэ Тьен изумленно застыла, не понимая, почему старый друг пришел в такую ярость и с какой стати он второй раз за день читает ей нотации, а затем перешла к активным боевым действиям по отстаиванию своего дознавательского достоинства.

Риш отодвинула Лэра от себя, а затем встала. Так разговаривать было гораздо удобнее.

– Ну, во-первых, когда все только заварилась, я не знала, что этот южанин – Рука Смерти, а он меня, как ты понимаешь, не осчастливил данным фактом своей биографии; во-вторых, я не настолько глупа, чтобы не вживить в его заклятие подчинения, так что, кем бы он ни был, я могла с ним справиться в любой момент; и, в-третьих, по какому праву ты начал на меня орать? – сухо выдала Риннэлис.

– Э… – Да, глупо было снова указывать почетной змее стражи, что делать, тем более сегодня она и так раздражена о предела, а недавняя ссора еще раз показала: на любую попытку давления ларэ Тьен отвечает ударом.

– Ладно, Риш, я молчу, – покаянно опустил голову алхимик. – Но от тебя я такой беспечности не ожидал.

Риннэлис едва заметно покраснела от смущения, но ни оправдываться, ни спорить не стала. Только высокомерно сверкнула глазами и вздернула нос, всем видом давая понять, что она – само совершенство, милостиво снизошедшее до простых смертных.

– Какие у тебя планы насчет твоей пропажи? – решил перевести тему алхимик. Смысл рассыпаться перед этой паршивкой в увещеваниях? Она сама все знает.

– Никаких. Раэн каэ Орон в курсе исчезновения кахэ, ему и придется разгребать эту неприятность, – сообщила иннэлис недовольным тоном – ее явно не радовало вмешательство каэ Орона в дело южанина. – Я все равно ничего не могу с этим поделать.

– Как потом собираешься избавляться от оборотня? – язвительно осведомился парень, скептически глядя на подругу.

– Как-нибудь, – отмахнулась та. – Сейчас я намерена заняться решением насущных проблем.

– И да будет земля пухом для тех, кто осмелится встать а твоем пути, моя дорогая, – невесело рассмеялся Лэр Стэрол, предупредительно открывая дверь перед Риннэлис. – И попытайся не угробить себя окончательно, ладно?

– Постараюсь, – неожиданно лучезарно улыбнулась девушка. И именно эта столь редкая на лице Риннэлис Тьен улыбка заставила сердце Лэра сжаться от смутного предчувствия беды.

«Ты уж побереги себя, Риш», – мысленно попросил он.

Риэнхарн Аэн уже понял, что идея сбежать от дийес Риннэлис, пожалуй, не была такой разумной, как ему показалось вначале. Оказавшись без денег и поддержки на враждебной территории, кахэ почувствовал себя как в ловушке. Месть – это прекрасно и благородно, но вот только кому именно мстить? Побег… Это было чересчур импульсивное решение, но что-то изменить сейчас уже невозможно. Второй раз дийес дознаватель не допустит такой оплошности, и шанса вырваться из ее цепких рук больше не представится, а Риэнхарн должен отомстить. Эта потребность была частью его крови, частью традиций его народа, частью смысла его жизни. И это – своего рода приговор, не подлежащий обжалованию даже после смерти. Человек не в состоянии понять мотивы южан. Даже дийес Тьен, столь хорошо изучившая обычаи кахэ, столь много знавшая о них, не сумела уловить их духа. Люди могут нарушать свои законы и не терзаться угрызениями совести. Кахэ не в состоянии переступить через часть себя. Нарушить обычай – все равно что отрезать себе руку. Мучительно и дико.

Бежав из дома четы Тьен, Риэнхарн сразу направился в столицу, туда, где находился убийца. То, что он не знал точно, кто именно повинен в смерти его возлюбленной и нерожденного ребенка, не казалось такой уж большой загвоздкой – кахэ пребывал в состоянии полнейшей эйфории от удавшегося побега, и этот восторг спутывал мысли, мешал думать ясно и объективно.

Ко всем прочим «прелестям» его незавидного положения добавились оборотни, страстно желающие вмешаться в его дела. Кровники – это всегда проблема, но кровники-оборотни – это проблема вдвойне, если не втройне. Особенно, если они происходят из рода каэ Орон.

«Благодарение предкам, я хотя бы избавлен от личного вмешательства Линха каэ Орона», – облегченно подумал кахэ. Вот с Третьим лордом, если бы тот сунулся в происходящее, возникли бы крупные неприятности, но он был далеко, а против Риэнхарна выступал только его родич.