Одинокая волчица - Светлана Бестужева-Лада

— Кому ты завидуешь? — изумился мой друг.

— Тамошним писателям, — пояснила я. — Убивают, кого хотят, причем с полпинка. И не озадачивают себя правдоподобностью.

— Опять не понял, — пожал плечами Андрей. — Если все так просто, почему бы тебе не перенять опыт и не использовать его в твоих оригинальных произведениях? У меня при этом будет меньше головной боли.

Надо сказать, что, когда какое-то время назад я, помимо переводов, занялась изготовлением собственных произведений, то фантазию сильно не напрягала. Просто описывала то, что происходило со мной и моими друзьями. Как ни странно, если меня и критиковали, то за излишне бурное воображение, что было, как минимум, несправедливо.

Зато я четко уяснила для себя одну-единственную нехитрую истину: когда за выведение слов на бумаге платят деньги, то это занятие приобретает оттенок осмысленности. Любой труд, в том числе, и графоманство, должен быть оплачен. Рыночные отношения диктуют свои суровые законы.

Андрею, правда, приходилось выступать в роли консультанта, а это ему по ряду причин не слишком нравилось. Да и кому понравится дома без конца вспоминать служебные дела? Но перейти на прямые заимствования из «ихней жизни»? Да это же курам на смех! Я, естественно, бурно возмутилась:

— Перенять опыт? Да ты послушай, какой бред они несут. Убийство в купе при помощи отравленного ботинка. Можешь себе представить, как натурально это будет выглядеть в нашей действительности? Да этого не может быть потому, что этого не может быть никогда!

— Отравленный ботинок — это круто, — согласился Андрей. — Для нас это, пожалуй, пока только голубая мечта. Куда проще купить пистолет или автомат и расстрелять оппонента. Все равно не найдут…

Последняя фраза была окрашена далеко не мажорной интонацией.

— У вас опять прокол? — осторожно поинтересовалась я.

— У нас проколов практически не бывает, — поморщился Андрей. — Проколы допускают другие задолго до нас, а мы потом делаем двойную работу: за себя и за того парня. Но коллеги, в общем-то, работают в экстремальных условиях, а мы — в привилегированных. Отсюда и разница в результатах.

— Так что случилось?

— Парня одного нашли…

— Так не потеряли же! — не выдержала я прочно установившегося минора. — Он что, в розыске числился? Или на нем вообще дюжина трупов висит?

— Он сам давно труп, — пояснил Андрей, закуривая сигарету. — Поехал к своей девчонке — и с концами. Родители прождали три месяца, потом обратились к нам. Какие-то знакомые знакомых посоветовали. Где они раньше были, хотел бы я знать?

— Кто — знакомые знакомых? — попыталась я внести ясность в вопрос.

— Родители, — терпеливо пояснил Андрей. — Столько времени ждали, пока в милиции разберутся. А через двадцать дней, если дело не раскрыто, можно его смело списывать в архив. Классический «висяк».

— Тогда как вам удалось найти парня? — окончательно запуталась я.

— Чистое везение, — снова поморщился Андрей. — Даже ты наверняка знаешь, что если частные детективы берутся за поиск, то только когда есть реальный шанс найти искомое «по горячим следам». А потом…

Я пропустила мимо ушей шпильку «даже ты». Мне был интересен сюжет, а не оценка моих умственных способностей. Это я могла сделать самостоятельно и в комментариях со стороны давно уже не нуждалась.

— В общем, мы просто пожалели родителей. Поехали к той девчонке, с которой у парня было свидание. Она сказала, что её Ромео свинтил часиков этак в десять. Причем сказал, куда, но она не запомнила. Между прочим, прикинь: у парочки самый разгар страсти, кавалер исчезает, а дама и ухом не ведет. Решила, что поматросил и бросил.

— Обычно так и бывает, — пожала я плечами. — Мужчинам верить нельзя.

Один-один, шпильку я вернула. Если все бабы — дуры, то все мужики, ясное дело, подлецы. Как ты со мной, так и я с тобой. Равноправия пока ещё никто не отменял.

— Будем надеяться, что присутствующих это не касается, — заглотнул приманку Андрей. — Разве я давал тебе повод…

— Не давал, не давал, — поспешила я погасить назревавшую дуэль. — Так что там с парнем? Не отвлекайся.

— Я, если честно, надеялся, что будет, как в прошлый раз, тем более что девица проговорилась: они немного поцапались в тот вечер…

— Не повод для исчезновения, — заметила я самым невинным тоном. — Мы с тобой это проделываем чуть ли не ежедневно.

«Прошлый раз» я отчетливо помнила: характерный случай из серии «сбежал ребенок». В агентство пришла скромно одетая женщина с просьбой найти её единственного шестнадцатилетнего сына. Подобные заказы вообще очень хлопотны в исполнении: требуют тщательного изучения круга интересов и знакомств пропавшего, большого числа опрашиваемых и, как правило, круглосуточного наружного наблюдения. В общем, сплошной геморрой.

В результате юнец был найден на одной из подмосковных дач в компании обкуренных фанатов какой-то рок-группы. Выяснилось, что родители с крайним раздражением относились к музыкальным пристрастиям своего сына, который в знак протеста и сбежал к «братьям по духу».

— В общем, стали мы опрашивать соседей девицы, — продолжил Андрей. — Глухо. Никто ничего не видел. И тут натыкаемся на бабку, которая днюет и ночует на лавке у подъезда. А это бабка вдруг вспоминает, что в тот вечер во дворе приключилась драка и за кем-то даже приезжала «Скорая». Дальше, сама понимаешь, дело техники. Звоним знакомым ребятам в местное отделение, выходим на врача «Скорой». Тот рассказывает, что парень без документов, пострадавший в драке, умер по дороге в больницу. Его подержали месяц, а потом кремировали. Одежду, правда, сохранили. Сегодня родители одежду опознали… А теперь догадайся с трех раз, кто допустил в этом деле прокол… Все, закончили, больше ничего интересного не было. Двое суток свободных, что хочу, то и делаю.

— А что ты хочешь? — поинтересовалась я.

— Насколько я помню, послезавтра у тебя день рождения. Так что выбор развлечений у меня достаточно ограничен.

— Какие-нибудь претензии? Мне следовало родиться в другой день? Когда ты работаешь?

— Ну, не злись, — примирительно заметил Андрей. — Я просто ответил на твой вопрос. Ты сегодня уже отписалась? Или ещё будешь творить нетленку?

— По идее, нужно бы, — отозвалась я, тоже не желая заходить слишком далеко в выяснении отношений, — но меня уже тошнит от этого боевика. Как говорится, «мне бы ваши заботы, господин учитель». Главная проблема — поделить по-честному миллион баксов. Нравится? А ещё противнее, что там тоже действует частный сыщик…

Андрей глянул на меня с острым интересом:

— И что же в этом противного? Параллели?

— Да ну тебя к богу в рай! — отмахнулась я. — Параллели, но не с тобой, а с условиями работы. Вам бы их возможности, от преступников в России мокрого места бы не осталось.

— Не преувеличивай, — усмехнулся Андрей. — В Америке при всей демократии преступность тоже на убыль не идет.

— Это за счет эмигрантов из России, — отпарировала я, и мы оба расхохотались.

— Так какая программа на ближайшие дни? — вернул меня Андрей к повседневности.

— Завтра у меня рабочий день. Параллельно закупаем продукты и готовим стол.

— Насколько я знаю, у тебя каждый день — рабочий. Помимо больших праздников, да и то как бы не факт, что ты не сядешь к компьютеру.

— Завтра у меня дебют. Иду брать первое интервью в своей жизни.

— Так у тебя получилось? — изумился Андрей.

Да, у меня получилось. Отчаявшись заработать достаточно денег на жизнь после того, как родное государство обобрало меня до нитки, я сделала ставку на собственное оригинальное творчество. Руководствовалась при этом опытом наших маститых детективщиков, которые нет-нет да и проговариваются на страницах своих «нетленок» о расценках, принятых в издательском мире. Получалось, что за книжку вполне реально получить десять тысяч долларов. Американских, вестимо. Очень соблазнительно, если учесть, что за перевод мне платят в пределах ста баксов за произведение.

Девушка я скромная, потому сумму будущих доходов предусмотрительно уменьшила вдвое. Я не Маринина и, уж конечно, не Пронин, за имя мне платить никто не будет. Но все равно получалась кругленькая сумма и я, воодушевленная перспективой, отнесла рукопись в очень респектабельное издательство и предалась сладким мечтам.

Издательство повесть приняло. Мое ликование несколько омрачилось тем, что гонорар за бессмертное произведение оказался в десять раз ниже, чем мечтавшийся. Все равно пятьсот обещанных долларов могли здорово украсить мою жизнь, и я уже прикидывала, как лучше ими распорядиться, начисто забыв, что дураков в бизнесе не держат.

В общем, пятьсот долларов мне заплатили глубокой осенью, но в рублевом эквиваленте по курсу на начало лета, мотивируя это тем, что рукопись была сдана именно тогда. Если кто забыл, напомню: в августе произошло светопреставление под неудобоваримым названием «дефолт», так что мои пять сотен баксов реально превратились в сотню. Решительно, это число меня преследовало!