Домашний фронт - Кристин Ханна

— Спасибо, — хрипло поблагодарил он.

Солдат вывел их из аэропорта и проводил к машине. Вскоре они уже были на территории регионального медицинского центра в Ландштуле.

Дождь барабанил по козырьку над входом. В залитом неоновым светом вестибюле Майкла и Карла мгновенно засосал вихрь армейского протокола — их ждали врачи, медсестры, капелланы и офицеры связи. Все держались по-военному прямо, а на руках у них были резиновые перчатки. Несколько раз Майкл требовал отвести его к жене, но всегда находились причины для задержки.

Он уже начал злиться.

— Солдафоны проклятые!.. — бормотал он, расхаживая взад-вперед по узкому проходу. Когда нейрохирург увел Карла, Майкл решил, что с него хватит.

Он снова подошел к сестринскому посту.

— Я Майкл Заркадес. Я прилетел с другого конца света, чтобы увидеть свою жену, Джолин Заркадес. Она уорент-офицер, если хотите знать. Я смертельно устал ждать. Просто скажите, где ее палата, черт бы вас побрал!

Медсестра оторвала взгляд от папки с документами.

— Капитан Сэндс просил вас подождать. Он хочет лично поговорить с вами. Прошу прощения, сэр…

Сзади послышался какой-то шум. Обернувшись, Майкл увидел вереницу каталок с солдатами, которых везли через двери в вестибюль. Мгновенно прибежали врачи и медсестры. Появился капеллан, он взял за руку одного из раненых, потом осенил его крестным знамением.

Майкл перегнулся через барьер, прочел номер палаты на папке с историей болезни Джолин и направился к лифту.

— Терпим бедствие! — Джолин проснулась от собственного крика. Она резко дернулась, пытаясь сесть, и резкая боль пронзила правую половину тела. Задохнувшись, она упала на подушки.

Открыв глаза, она, как обычно, сразу же увидела жуткую, зловонную штуку на том месте, где должна быть нога. Вакуумный насос чмокал так громко, что заглушал все остальные звуки, в том числе удары ее сердца. Невыносимая, мучительная боль.

Но мучительнее боли была мысль о Тэми — о Тэми Смитти и Джейми.

Всю жизнь она была оптимисткой — заставляла себя. Теперь эта сияющая надежда исчезла. А если Тэми не выживет? И что, черт возьми, она скажет матери Смитти? Он раз десять показывал мне вашу фотографию… ту самую, на которой вы играете в теннис…

Это ее вина. Полностью. Как ей жить с этой виной? Да и хочет ли она жить?

Джолин протянула руку к кнопке инъекции морфия, надеясь забыться, проспать весь этот ужас.

Потом через щель в ширме, отгораживавшей кровать, она увидела его.

Майкла.

Майкл вступил в спор с медсестрой.

— Вы должны подождать доктора Сэндса. Но в любом случае вам туда нельзя без маски и перчаток, — твердо заявила женщина.

— Отлично! — Он схватил маску с перчатками и вышел.

Остановился у палаты Джолин, надел маску, сделал глубокий вдох и вошел. И тут ему пришло в голову, что, наверное, не следовало бы так спешить, надо было подождать врача и услышать прогноз Джолин…

Изголовье кровати была отгорожено ширмой, и он не видел жену.

— Джолин?

Майкл закрыл за собой дверь. Первое, на что он обратил внимание, — это запах. Воздух был пропитан запахом гниения, вызывавшим тошноту. К горлу подступила желчь, и он поперхнулся.

Потом нервно облизнул губы, шагнул вперед и отодвинул ширму.

Майкл с трудом узнал жену. Правую сторону лица покрывали струпья, сочащиеся кровью и гноем, а левая была синей и распухшей. На скуле длинный шов. Губы сухие и потрескавшиеся. Прямые, тусклые волосы безжизненно обвисли.

Но испугала его нога. Если это можно назвать ногой. Почерневшая, шелушащаяся, искривленная и сломанная, она была в два раза больше другой, непострадавшей; большие металлические винты скрепляли ее у колена и щиколотки. Из сине-черной плоти торчала белая кость. А запах…

На мгновение — ужасное, унизительное — Майклу показалось, что его сейчас стошнит.

Он дышал неглубоко и только ртом, через маску, но все равно чувствовал запах. Майкл понимал, что должен быть сильным, должен думать о ней, но чувствовал себя так, словно тонет. Ему не хватало воздуха.

— Джо, — тихо сказал Майкл; голос его дрогнул, дыхание участилось. — Мне очень жаль… — Наконец ему удалось заставить себя посмотреть ей в глаза. Он знал, что его взгляд выражает ужас и жалость, но ничего не мог с собой поделать. Не следовало приходить сюда так, не подготовленным. Джолин нужна его сила и уверенность, а он не в состоянии ей этого предложить. — Я не говорил с врачом… Я не знал… Нужно было подождать. — Он хотел взять ее за руку, но увидел синяки и удержался. — Я боюсь причинить тебе боль.

— Слишком поздно, — прошептала она, в ее глазах заблестели слезы.

— Джолин…

Она отвернула от него распухшее, покрытое засохшей кровью лицо.

— Тэми ошибалась, — тихо сказала Джолин, обращаясь скорее к себе, чем к нему.

— Что? Что с Тэми?

— Слишком поздно для нас, Майкл. Ты был прав. — Голос ее дрогнул.

Сердце Майкла разрывалось от жалости к ней. Джолин протянула руку, нажала кнопку инъекции морфия и почти сразу уснула.

17

Он снова ее разочаровал. Увидел раненую ногу и запаниковал — просто, запаниковал. Почему никто его не предупредил? Если бы он знал, то, наверное, смог бы скрыть первую реакцию.

Наверное. Честно говоря, Майкл сомневался. Раны Джолин потрясли его. Разве он в состоянии ей помочь?

— Мистер Заркадес?

Обернувшись, он увидел, что к нему приближается высокий седой мужчина в белом халате. Серые глаза над хирургической маской смотрели серьезно.

— Прошу прощения за задержку, мистер Заркадес. Здесь случаются непредвиденные обстоятельства. Я капитан Сэндс. Джим. Хотел поговорить с вами до того, как вы ее увидите.

Майкл почувствовал стыд, быстро сменившийся злостью — на себя, на военных, на этого человека, который не появился вовремя, на Бога.

— Это помогло бы.

— Идемте со мной…

Сэндс вывел его в коридор, по которому из палаты в палату сновали медсестры.

— Вы сами видели, — сказал Сэндс, когда дверь в палату Джолин захлопнулась за ними. — У вашей жены серьезные ранения. Проблем много, но больше всего нас беспокоит инфекция. Осколочные ранения, как у нее, особенно опасны. Вы представить себе не можете, столько всего попадает в рану. Бактерии очень агрессивны. Мы каждый день очищаем рану — отвозим в операционную и очищаем, — но, честно говоря, у меня нет надежды.

— Что значит — нет надежды?

— Велика вероятность, что она лишится ноги. И насчет руки мы тоже пока не знаем — восстановится ли функция.