Ошибка Выжившего - Лемор

не так: совершенно неожиданно появилась какая-то тварь из-за пределов мира, ворвавшаяся в сон Бога так, будто к себе домой. Приняв на себя роль, оно напрочь про неё забыло, игнорируя всё, что только возможно.

Это не могло не потревожить сон их Бога. Томас чувствовал, что создатель их мира заворошился, попытался избавиться от мошки, но…

По какой-то причине не смог. Опасался по-настоящему прикоснуться, опасался прямо избавиться от проблемы. Будто видел перед собой что-то безумно опасное, неправильное, мерзкое, способное в любой момент воплотить кошмар на земле. Мужчина, осознав опасность, тут же попытался если не избавиться от странной сущности, то хотя бы запечатать её глубоко в мире снов, обратившись к могущественному древнему кошмару.

Он должен был помочь ослабленному Богу любыми возможными методами.

И Томас предвидел, что всё получится. Должно было. Спящее сознание их покровителя могло предвидеть это, а значит — мог и самый близкий к покровителю человек. В конце концов, всё ещё подчинялось воле создателя. Пусть сюжет и был искажён, всё ещё можно было исправить. Главное, чтобы оставался человек, которому суждено будет принять в себя Бога.

Однако незримая связь с кошмаром резко исчезла, словно её никогда и не было. Сам кошмар исчез. И сам Бог это чувствовал. Чувствовал, насколько близко к ним подходила неизвестная тварь. Создатель их мира не мог проснуться так быстро, это не было «пробуждением» в полном смысле этого слова, в человеческой речи просто не было подходящего слова, передающего правильно то состояние, в котором находилось создание, запертое в чёрно-белом мире. В каком-то смысле, Бог даже не спал. Просто существовал, лишь окольно воспринимая происходящее. Как сон. Он не мог «вскочить», не мог «резко проснуться», всё это требовало время, подготовку, определённые условия. В обратном случае неправильное пробуждение могло ослабить Бога, сделать его более уязвимым и ранимым.

Это понимал как Томас Холл, имеющий связь с Богом, так и спящий Бог.

Однако по какой-то причине создателя мира это совсем сейчас не интересовало. Он быстро пробуждался, его воля уже рвалась из пруда, его усыпальницы, пытаясь всем своим могуществом добраться до чужака. Нечто похожее на панику, когда слабый человек, пытаясь защититься от смертельной опасности, визжа, кидается на неё, в бесполезной попытке пытаясь спасти свою жизнь. В таком состоянии человеку уже плевать, что эта опасность «мерзкая» или «страшная». Главное — спасти свою жизнь. Главное — защититься, чего бы это ни стоило.

В достаточной мере пробудившееся сознание Бога, кажется, начало понимать, что к нему приближалось.

Стоит ли говорить, что Томаса осознание отдалённых образов Бога вводили в ужас?

Он видел, как незримая сила Бога вновь и вновь добиралась до спокойно приближающегося к ним существа, натянувшего на себя чужой облик, не способная причинить ему вреда. Каждый раз что-то шло не так, что-то отражало силу, отменяло её, сами тени, само пространство, рождённое из воли их Бога, мешали добраться до врага.

Самым же пугающим было то, что всё кричало об успешном убийстве твари. Во сне не существовало причинно-следственной связи. Их мир — и есть сон, и пробуждающийся Бог мог повелевать им. Каждый раз сила предвиденья шептала, что сущность умирала, вновь и вновь, вновь и вновь.

Но на самом деле она не умирала. Ни разу. Ложное предвиденье, знание о том, чего никогда не было и, кажется, даже не могло произойти. Сила, сам факт существования которой просто не имел смысла. Их Бог повелевал своим сном, и уже казался культисту по праву всемогущим.

Что же касается пришедшей из высшего измерения твари, что к ним сейчас неспешно, словно издевательски приближалась…

— Отрицая свою смерть, оно отрицает весь мир, — прошептал чёрно-белый мужчина.

Чёрный пруд рядом с мужчиной задрожал, чёрная вода зашевелилась.

Томас уставился на коридор, из которого, привлекая внимание культистов, неспешно вышла тварь, принявшая облик Джона Смита. За ним следовали детектив, их путеводная звезда, герой истории, державший в руках пистолет, и беззаботно улыбающаяся женщина, явно осознающая, кто стал её союзником. Томас впервые за долгое время ощутил приступ ярости. Он всегда был спокоен и холоден, последние годы жизни он знал про вся и всё, в один момент осознав, что его Бог сейчас панически пытается избавиться от приближающейся к нему сущности. Пытается, но не может.

Укравшая облик сущность, беззаботно стоявшая напротив, умирала перед ним ежесекундно, однако предвиденье обманывало его: мужская фигура просто лениво стояла, совсем не собираясь умирать. Тени дрожали, атмосфера неуловимо изменилась, отдалённо стал слышаться чей-то смех. Культисты переглядывались, не зная, что им делать.

— Такова ли воля Бога, Морфей?

Вопрос задал полный пожилой мужчина. Он был известным политическим деятелем, чьим влиянием долгое время пользовался Томас.

К сожалению, глава культа был не в том состоянии, чтобы отвечать. Взгляд Томаса встретился с взглядом улыбающейся сущности. Казалось, его сознание затопило. На миг мужчине показалось, что он оказался где-то посреди океана, погружаясь на самое дно. Намного дальше, туда, куда нельзя попадать людям. В место, где каждая мечта могла исполниться. Где не существовало правил и ограничений. Где каждая сущность сама определяла правила. Проклятый Рай, что прямо сейчас проникал в их мир.

Нет, на самом деле, он уже давно проник. Просто никто этого не замечал. Они уже давно начали своё погружение, и сейчас лишь погружались глубже. Глубже и глубже, глубже и глубже.

Они уже не могли всплыть. Последний лучик надежды давно погас.

— Бездна… — едва слышно прошептал Томас. — Тейлор, ты призвала в наш мир Бездну…

— Ты слишком много думаешь, Томас, — расслабленно засмеялась археолог. — Это была не я. Мистер Тень пришёл сам! Друг самого детектива!

Майор фыркнул.

Томас уже думал было вновь заговорить, как к нему пришло видение. Глаза мужчины расширились, он воскликнул:

— Бегите!

К сожалению, на этот раз предвиденье его не обмануло. На культистов набросилась какая-то тварь. Похожая на плоть, мерзкая живая жижа, она начала набрасываться на людей, устроив прямо на глазах натуральную бойню. Зал наполнился воплями, редкими выстрелами, попытками использовать магические символы. Кто-то сразу захотел сбежать, у единственного выхода столкнувшись с неожиданной незримой стеной. Тень, сгустившись, обратилась в стену, через которую невозможно было пробиться.

Продолжавшая же стоять перед ним тварь умирала, умирала, умирала, умирала…

Раз за разом, раз за разом, раз за разом. Пруд дрожал, поднимались небольшие волны, искажавшие нарисованную реальность, весь мир противился существованию живого воплощения неотвратимой Бездны, однако то, что, отрицая собственную смерть, отрицало весь мир, нельзя было так просто победить.

Возможно ли вообще?

Вскоре зал погрузился в гнетущую тишину, разрушаемую лишь мерзким, отвратительным, пугающим хлюпающим звуком. Живая жижа, не заботясь о