Поводырь чудовищ - Григорий Шаргородский

Роскошный букет алых цветов неизвестного мне названия подчеркивал белизну одежд — я нравился не только сам себе, но и окружающим дамам. В таком настроении я и пересек центральную часть города. Стоит сказать, что по большому счету с этой частью столицы мне приходилось знакомиться заново. В бытность учениками школы поводырей мы с товарищами забредали в этот район, но никогда не бывали в центральных кварталах — в основном держались ближе к трем рыночным площадям с их развлечениями и неувядающей ни днем ни ночью праздничной атмосфере. Теперь же предо мной предстал другой Лугус — торжественный, блистающий и немного чопорный, а самое главное, светлый и высокий. Если в торговом квартале аравийский мрамор встречался только в башенках и обрамлении окон и дверей, то здесь он был везде. От высоких шпилей тянущихся ввысь дворцов до плиток на мостовых.

Из центральных кварталов в торговый район я выпал, как жемчужина из раковины, вынося с собой часть торжественной белизны. От затянутых виноградными листьями стен повеяло знакомой жарой.

Увы, вся моя торжественность треснула от одного вида удивленно-испуганной физиономии отца Ровены.

— Вой Владислав?

— Да, вы не ошиблись. Могу ли я увидеть Ровену?

— Увы. — По лицу торговца было видно, что он в очередной раз уверился в правильности принятого решения. — Мне очень жаль, но моя дочь покинула столицу и сейчас находится в поместье своего мужа.

Не скажу, что небо рухнуло на мою несчастную голову, но было неприятно. От дома торговца я шел, как ушибленный пыльным мешком. Ведь я хотел только позлорадствовать и «засвидетельствовать почтение», а сейчас чувствовал себя обманутым влюбленным.

Нахлынувшая злость выдавила обиду и отупение. Букет, на который у меня ушли почти все деньги, тут же перекочевал в руки первой встречной. Удивленная девушка, чем-то похожая на одну из подруг Ровены — не удивлюсь, если это была она, — даже одарила меня заинтересованным взглядом. Но в тот момент мне было плевать на все взгляды, а волновало совсем другое. Впрочем, как выяснилось через десять минут, и «другого» мне тоже не понадобилось — в дверь знакомого публичного дома я так и не вошел.

Оставалось только утопить разочарование в вине, хотя и клялся, что после «запоя» с викингами пить не буду как минимум пару лет.

В «закусочном» меню алкоголя не было, а интуиция подсказывала, что на ресторан у меня тупо не хватит денег. Так что я направился в ближайший кабак и купил три бутылки недорогого, но вполне неплохого вина, с чем и вернулся в свой номер. В новом костюме посреди кабацкого зала я смотрелся, как гусь в свинарнике, так что пришлось брать навынос.

Мелькнувшее презрение во взглядах слуг на входе в гостиницу я проигнорировал — не стали тормозить за «взятое с собой», и то хорошо.

Увы, утопить расстройство в вине мне не дали. К третьей четверти первой бутылки в моем номере появился королевский слуга. От его совершенно невозмутимого взгляда мне стало стыдно.

— К вам посыльный магистра. Желаете принять?

— Да, пусть проходит.

Хорошо, что не надрался в зюзю, а то было бы печально.

Пришел явно один из подручных хозяйственника магов — та же надменность и написанное на лице огромными буквами нежелание отдавать мне то, чего я «недостоин». Но в этот раз все было просто — и сумма, и факт передачи артефакта были давно озвучены, так что все ограничилось простой доставкой.

Сначала на стол лег длинный пенал, внутри которого находилась шеренга небольших мешочков. Судя по тому, что их было шестнадцать, внутри каждого находилась сотня золотых монет. После пенала с деньгами последовала шкатулка с артефактом.

Осторожно открыв шкатулку, я увидел кристалл размером с голубиное яйцо. Что примечательно, никаких креплений на кристалле не было.

Вот уроды, мне что, носить его в кармане? Судя по физиономии посыльного, моя злость ему понравилась. Что ж, хоть в этом маги мне подгадили — крепления на артефакте не оговаривались, зато оговорилось другое.

— Инструкция.

Что ж, один — один: посыльный явно надеялся зажулить инструкцию по применению.

Требовать доделки артефакта я не стал в уверенности, что посыльный скажет, будто «родная» оправа повредилась во время «перевязки».

Что-то подсказывало мне, что прямо сейчас брать артефакт в руки не стоит. Поэтому я с недовольством вопросительно уставился на мнущегося у стола посыльного. Он явно хотел что-то сказать, но не решился.

Через минуту, когда за гостем закрылась дверь, оказалось, что счет все-таки два — один в пользу магов. Если первые строки инструкции были предельно ясны — для привязки необходимо просто капнуть кровью на камень, — то в остальном это был набор совершенно неудобоваримых научно-магических терминов.

Не откладывая дело в долгий ящик, я проколол палец застежкой фибулы с банного хитона. Капля крови упала на камень, и кристалл словно впитал ее. Амулет на секунду вспыхнул и вновь принял прежний вид.

Королевский слуга не торопил меня и не спешил уходить — ему явно было интересно.

С замиранием сердца и надеясь, что в непонятной части инструкций нет предупреждений об опасности, я взял камень в руки. Никаких ощущений.

— И как вам?

Ага, он, оказывается, тоже человек.

— Да никак. Думаете, меня обманули?

— Уверен, что нет. — Слуга быстро опомнился и вернул на лицо маску невозмутимости. — Есть ли у вас еще вопросы?

«Вопросы», а не «приказы», разница неощутима, но она есть. Такое искусство не должно остаться без вознаграждения.

— Вы оказали мне услугу, не входящую в ваши обязанности. Уважающие себя люди обычно подходят к делу строго. Я слышал, что в подобных случаях принято выделять десять процентов. — С этими словами я взял из открытого пенала два мешочка и, удерживая свою жадность мертвой хваткой, протянул деньги слуге.

Он взял мешочки, но тут же оставил один на столе.

— Принято пять процентов. — Кошелек исчез из рук слуги как по волшебству. — Нам необходимо обсудить еще один вопрос. Решение о предоставлении вам дворянства уже принято, и главе геральдической палаты необходим ваш новый герб. Я понимаю, что сразу ответить трудно, у вас есть время до завтрашнего полудня. Однако цвет фона нужен прямо сейчас.

— Цвет фона? — ошарашенно спросил я. Честно говоря, мысль о гербе мою голову пока не посещала. Хотя когда бы она могла это сделать за сплошной-то пьянкой. Все, с викингами я больше не «гуляю».

— Герб эрла имеет две составляющие. Некий образ одного цвета на фоне другого цвета.

— Красный, — не особо задумываясь, ответил я и, прислушавшись к собственным эмоциям, не почувствовал эстетического отторжения.