Человеческие качества - Аурелио Печчеи

угрожает сейчас смертельная опасность и что отныне все, в сущности, зависит от его собственных действий, он мобилизует дремлющие в нем физические и умственные способности, все свои скрытые потенции и хочет развить в себе качества, которые позволят ему вновь стать хозяином положения, подчинить себе ход событий - и выжить. И я не сомневаюсь, что, если человек будет действовать быстро и решительно, у него есть все шансы выиграть этот трудный бой.

Мы являемся свидетелями самого начального этапа процесса пробуждения человечества, некоего мутационного периода, знаменующего зарождение новых идей, которые буквально повсюду приходят в движение и получают все большее распространение. Это свидетельствует о том, что человек стоит на пороге перемен, однако это не более чем семена. Наша непосредственная задача - посеять эти семена и сделать так, чтобы они дали дружные всходы - обеспечить полное и всестороннее развитие описанной мной человеческой революции. Ибо только такая революция может усилить внутренние качества, присущие человеку как виду, и не только спасти его от самоуничтожения, но и дать ему возможность достичь и преодолеть более высокие пороги в своем восхождении. Так, сам выбирая и создавая свое собственное будущее, человек, наконец, сможет управлять своей судьбой.

Для того чтобы лучше понять, что же в действительности сегодня происходит на наших глазах, мы кратко рассмотрим новые мысли и идеи, появившиеся в четырех тесно связанных между собой проблемах: роста, суверенитета, населения и ресурсов.

2. От роста к развитию

Как мы уже отмечали, сам по себе рост не расценивается более как бесспорная и самодовлеющая общественная цель. Концепция роста ради роста уже на закате, и, хотя во многих странах, включая и наиболее процветающие, за ней все еще сохраняется достаточно высокий приоритет, на смену примитивным целям, направленным на чисто материальный рост, приходят новые, более широкие и всеобъемлющие концепции и ориентиры. Всегда ли правомерно, однако, отождествлять понятие «много» с понятием «хорошо», а «рост» рассматривать как символ «достижений»?

Одной из сторон синдрома роста служит убеждение, что, если не обеспечить непрерывного увеличения человеческого населения, оно неизбежно придет к упадку, и коль скоро естественные этические нормы призывают нас бороться со смертью и способствовать продолжению жизни, то и контроль за рождаемостью должен тоже вводиться в весьма ограниченных масштабах и формах. Сюда же относится и вера, что непрерывная экспансия является обязательным атрибутом здоровой экономики и поэтому нужно мобилизовать лучшие умы общества на дальнейшее совершенствование разного рода технических приспособлений и технологий, все большего увеличения производства и стимулирования потребления.

Все это и превратило экономический рост в предмет гордости и символ превосходства. Причем, акцентируя способность «роста» освобождать человека от забот, обычно игнорируют ту социальную и экологическую цену, которую часто приходится за это платить. Рыцарей роста прославляют как поборников добра и прогресса; правительства проповедуют рост как новоявленное откровение и именно в нем ищут ключ к решению возникающих проблем; для того, чтобы стимулировать его расширение и пожинать его плоды, создана целая сеть мощных политических, промышленных, финансовых, научных институтов; множество людей пропагандируют его достоинства и преимущества. Вот почему предостережение «Пределов роста» о том, что дальнейший экспоненциальный рост неизбежно приведет всю систему к катастрофе, было воспринято не более чем еретическая и основанная на ложной информации клевета.

И все-таки дебаты, разгоревшиеся после выхода в свет этой книги, оставили след в умах людей. Как часто бывает на исходе долгого периода идолопоклонничества, большие массы людей во многих развитых странах, особенно в Европе и Японии, начали сомневаться в незыблемости достоинств роста. Правда, не сразу удалось заполнить вакуум, образовавшийся после ниспровержения культа роста, но уже были попытки найти иные, не связанные с ростом способы вознаграждения и удовлетворения людей. Этим в значительной степени объясняется растущее стремление к экономическим гарантиям и качеству жизни.

С этим же, мне кажется, связано и изменение настроений среди рабочих некоторых промышленно развитых стран, сопровождающее падение веры в возможности экономического роста. С этим связаны такие явления, как прогулы, нежелание работать сверхурочно, требования о сокращении рабочего времени и введении гибкого, подвижного рабочего графика, увеличении периода отпусков и изменении сроков пенсионного возраста. К числу процессов, свидетельствующих о тех же тенденциях, относится и борьба за более человеческие условия труда и более содержательную работу, требование социальных льгот и гарантий, требование обеспечения гарантированного уровня годового заработка, введения отрицательного налога на доходы и политики регулирования доходов в национальных масштабах. Конечно, рано еще считать, что культ роста навсегда ушел в прошлое, но эти тенденции вряд ли можно не заметить.

При всем желании возродить золотые дни ничем не сдерживаемого роста индустриальное общество, наконец, осознало, что продолжение его в прежних формах и с той же скоростью невозможно. И рабочий класс этих стран стремится объединить усилия и использовать преимущества новой ситуации, когда потолок роста уже достигнут.

Существенно иная, хотя и не менее важная эволюция идей происходит и по другую сторону той сейсмической трещины, которая расколола современный мир на две большие группы: «имущих» и «неимущих». И сюда докатились волны надежд на изобилие и отзвуки культуры роста. И хотя эти надежды становятся реальностью пока что лишь в отдельных, немногочисленных слоях общества, средства массовой информации неустанно несут в каждый дом соблазнительные, порой вульгарные картинки роскошной, «красивой» жизни «имущих», включая и тех, кто наслаждается изобилием в самих бедных странах.

А между тем вовсе нет никакой уверенности, что надежды на рост осуществимы - даже при наличии активных мер в национальных и международном масштабах - во всех без исключения, а не в отдельных странах развивающегося мира. Легко видеть, что даже новый мировой экономический порядок не сможет, несмотря на все заманчивые обещания, в ближайшие годы существенно изменить сложившуюся в мире несправедливую и совершенно нетерпимую ситуацию. И доступ большинства населения планеты даже к умеренному уровню достатка - не говоря уже о каком бы то ни было изобилии - будет осуществляться куда медленнее, чем этого бы хотелось. Возможно, разрыв между ожиданиями и реальностью и станет самой печальной западней, в которую в погоне за ростом добровольно загнало себя человечество.

Понимая, быть может, какую бомбу замедленного действия представляют эти обреченные ожидания, лидеры бедных стран проявляют сегодня благоразумие и чувство меры в подходе к решению многих острых проблем. Провозгласив настоятельную необходимость нового порядка, они вместе с тем прекрасно понимают, что он может оказать конкретное воздействие на рост лишь в результате длительных и сложных процессов; и поэтому они поступили