Экипаж. Предельный угол атаки - Андрей Орлов

Пневмоподвеска медленно поднимала грузный корпус транспортного самолета.

Худой охранник каким-то дальним участком мозга почувствовал неладное, повернул голову, вперился в Глотова и Вакуленко, которые делали вид, будто проверяют проводку.

– Угадывайте, господа, все остальное – ерунда! – Витька бросил карты, смахнул с носа жирную каплю пота.

Чернобородый талиб пихнул локтем жилистого напарника. Тот вернулся к игре, ткнул в одну из карт и не угадал. Надо же, какой конфуз! Охранники наперебой загалдели, а Витька засмеялся и отобрал у паренька кроссовки, проигранные ранее. Тому такой поворот событий решительно не понравился.

Он чуть не с кулаками бросился на жилистого напарника, но Витька со смехом встрял между ними и заявил:

– Господа, продолжаем игру! Что вы как дети? Не повезло сегодня – повезет завтра! – Он вновь раскладывал карты, сдувая с носа и ресниц предательский пот.

Пол под игроками мелко завибрировал. Жилистый тип вновь почувствовал подвох и посмотрел Глотову в глаза. Видимо, в голове у него что-то щелкнуло.

– Второй мотор работает, – глухо сообщил Серега.

– Включить третий. Машину на взлетную полосу.

– Есть машину на взлетную. – Руки плохо слушались Серегу, но он старался так, как никогда в жизни.

Самолет дрогнул и пополз по рулежке в сторону взлетной полосы. Охранники в салоне обеспокоенно завертели головами. Паренек испуганно уставился на пол, дрожащий под ногами. Второй талиб что-то спросил у третьего. Тот пожал плечами, и оба вопрошающе уставились на Витьку, вернее сказать, на маслянистую каплю пота, зависшую на кончике его носа. Она росла, бухла в полном соответствии с законом поверхностного натяжения.

– Все нормально, господа! – объявил Витька. – Все в порядке, так и должно быть! Смотрим внимательно сюда! – Он ловко тасовал карты.

Но в головы охранников уже вкрадывалась жуткая мысль. Возможно, их просто дурят? Бородач поднялся, глянул в открытый люк, увидел, как проползала мимо самолета чахлая зелень, и нахмурился. Под тюрбаном закипел упорный мыслительный процесс.

Встали двое других. Паренек растерянно вертел головой, жилистый талиб наступил на карты, едва не отдавив ладонь Витьке.

Тот отдернул руку, вскрикнул и спросил:

– Эй, господа, вы куда? А как же отыграться?

Чернобородый охранник кончил думать и направился к кабине. Дорогу ему заступил Глотов. Губы штурмана коверкала судорожная усмешка.

– Ну, чего вскочил, служивый? Все нормально, сказали же тебе человеческим языком.

Чернобородый талиб снова покосился на люк. Чахлые кустики ускорили движение. Это была явно не галлюцинация. Афганец скинул с плеча автомат, щелкнул до упора предохранителем, выставив автоматический огонь.

– Ну, зачем ты так, друг? – Глотов соорудил из усмешки какую-то конвульсивную улыбку. – Тихо, не надо паниковать, ситуация штатная.

Пока талиб не дослал патрон в патронник, он вдруг проворно отстегнул от автомата магазин и отбросил его в сторону. Афганец сперва не понял, потом опустил глаза на свою железку, ставшую бесполезной, все уразумел, но в физиономию ему уже летел тяжелый кулак!

Жилистый тип соображал слишком долго.

– Вали их, хлопцы, давай! – Вакуленко бросился на него и сбил с ног.

Они покатились по полу. Вакуленко яростно вцепился в автомат, впился зубами охраннику в руку. Тот взвизгнул, разжал пальцы. Образовался клубок из бешено мелькающих конечностей.

Паренек соображал крайне туго. Он схватил автомат, но забыл опустить переводчик огня и передернуть затвор. Юнец закричал от страха, стал давить на спусковой крючок, но автомат не стрелял.

Витька, сидевший перед ним в позе турка, боком нырнул ему под ноги, дернул за лодыжку, выводя из равновесия. Паренек ударился затылком о задраенный иллюминатор, но тут же вскочил. Хоть и дурак, а прозрел, представил, что будет с ним, если шурави убегут! Но автомата под рукой не оказалось. Витька с диким ревом налетел на него, повалил и начал лупцевать, куда только мог достать.

Свалка была страшная. Противники бились смертным боем.

Глотов дважды съездил по физиономии своему противнику, но и тот оказался крепким орешком, достал его прикладом в живот. Глотова согнуло пополам, но ярость уже вырвалась на волю! Они повалились, он схватил врага за горло, стал душить. У того глаза вываливались из орбит. Глотов надавил на них двумя пальцами, стал заталкивать обратно.

Вакуленко уступал. Его враг оказался слишком жилист. Они укатились в глубину салона, где валялись пустые ящики, месили друг дружку, трясли, орали на каких-то непонятных языках.

Витька съездил пареньку локтем по скуле, бросился за автоматом, с торжествующим ревом взметнул приклад, послал его в юное лицо. Но пацан заслонился руками, да и из Витьки боец спецназа был средненький. Удар пришелся по касательной, паренек метнулся, чтобы завладеть автоматом, но Витька отпрыгнул, обхватил затворную раму, занес приклад как дубину и пошел крушить на остатках горючего.

– Четвертый мотор есть, – монотонно пробубнил Серега, вдруг подпрыгнул и выстрелил пальцем в окно. – Командир, слева!

От здания аэропорта наперерез самолету несся грузовой «Урал». Его подбрасывало на ухабах, брезентовый тент болтался из стороны в сторону. На подножке висели двое, размахивали автоматами, грозно орали. За «Уралом» прыгал по кочкам легковой «УАЗ», ощетинившийся стволами. Следом скакали несколько всадников на черных конях, стегали их нагайками.

– Путь перерезают, командир! – Серега задыхался от волнения. – Не вырулим к началу полосы. Поздно уже.

«УАЗ» обогнал инерционный «Урал». Еще мгновение, и он выскочит на полосу. Гавкнула автоматная очередь. Тут же талибы стали стрелять из всех стволов, пусть и не прицельно.

– Взлетаем с середины, – спокойно возвестил Карпатов.

Серега изумленно уставился на него. Откуда, скажите на милость, такое спокойствие?

– Как с середины? – пробормотал он. – Ты что, Иваныч? Мы же скорость не наберем, хряпнемся на минное поле!

– А кто хотел красиво умереть? – Карпатов усмехнулся. – Не трусь, Серега, шучу, должны взлететь. Или мы не русские пилоты? Согреемся! – воскликнул он. – Все движки на полную!

Первый пилот заложил руль. Самолет угрожающе накренился, чуть не зацепил крылом бетонку. Машины приближались, талибы строчили из автоматов, не щадя ни патронов, ни ушей.

В салоне от резкого крена посыпались пустые ящики. Вакуленко откатился от своего соперника, и того накрыло с головой! Победно визжа, хохол собрал последние силы и грянул всей массой сверху. Дерево под ним трещало, ломалось. Он разбросал ящики, схватил за ногу основательно помятого талиба, резко выкрутил ее. Охранник перевернулся и шмякнулся носом в пол.

Вакуленко свалился на него сверху, вывернул руку до отвратительного хруста, начал бить содранным кулаком в основание шеи. Он бил и выл, бил и выл.

Били все. Витька, распаляясь, выкрикивал матюги, смеялся, плакал, методично превращая физиономию паренька в кровавый фарш. Усердно трудился Глотов. С его рук, прямо как у заправского мясника, стекала кровь. Чернобородый талиб пытался сопротивляться, но его движения слабели. Глотов не стал доводить дело до логичного финала, отшатнулся от афганца, сел на пол, вытер рукавом багровое от крови лицо.

– Мужики, тащите веревки, вязать их будем!

Он опомнился, захлопнул люк, повис на поручне, обводя поле брани зачумленным взором. Через какое-то время Глотов понял, что никому нет дела до каких-то там веревок, и побрел, держась за стеночку, в черноту салона. Были там веревки, это точно.

Дребезжащий самолет выехал на взлетную полосу ровно по центру, прямо под носом у всадников и машин, развернулся, не снижая скорости. Огонь не прекращался. Пули отскакивали от стального корпуса, как мелкий гравий. Всадники пришпорили коней, понеслись вскачь.

Вперед вырвался талиб с развевающейся бородой. Он поднял мощный карабин. Из ствола вырвался язычок пламени. Талиб бросил оружие в гнездо, стегнул коня. Погоня настигала самолет. Еще немного, и грузовик окажется под хвостом, а «УАЗ» вырвется вперед. Тогда ливень свинца окатит кабину!

– Включить форсаж, – приказал Карпатов.

– Понял, командир! – крикнул Серега. – Сейчас мы их сдуем.

Дружно взревели все четыре двигателя. Настоящий ураган прошелся по бетонной полосе! Всадника на лошади унесло куда-то в сторону, выбило из седла, закружило, швырнуло на обочину. Пронеслась по воздуху лошадь с растопыренными конечностями. Огненные струи разбросали остальных кавалеристов.

Один из них пытался поднять коня на дыбы, но его швырнуло на передок грузовика, несущегося сзади. Лобовое стекло окрасилось кровью. Машину тряхнуло, невезучий наездник свалился на бампер, оттуда – под колеса. Грузовик развернуло на девяносто градусов, сдуло тент. Мелькнуло скрюченное тело, отправляющееся в полет. Водитель успел нажать на тормоз.