ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №6 2007 г. - «ЕСЛИ»

— Я знаю, что еще можно сделать! — воскликнул он. — Ведь мы сейчас на Бакунинской стоим?

— Ну?

— А между Святополковской и Византийской — наш микрорайон. Светозар имел в виду заводские многоэтажки.

— Отсюда — три шага! — продолжал он. — И там круглосуточный супермаркет. И другой, дешевый, дальше по Византийской. Все наши в нем отовариваются. Послушай, мне нужна сотня заряженных карточек!

Молчание слесаря Галкина было красноречивее всякого монолога. Так молчат, осознав, что собеседник рехнулся окончательно и бесповоротно.

— Хорошо, я дам тебе сотню карточек, — сказал наконец Галкин. — И ты тогда уберешься?

— Больших?

— Больших.

— Зеленых?

— Зеленых.

— Я тогда уберусь.

— Жди тут, никуда не двигайся.

Слесарь Галкин вошел в низенькую дверцу возле двери высокой и узкой, ведущей на черную лестницу старинного доходного дома, и по звуку шагов, гаснущему в глубине, Светозар догадался, что агрегат для повторной зарядки карточек метро находится в подвале.

Немного погодя Изяслав вышел, но не один — с ним была девушка в трикотажной фуфайке. Если бы она в такой фуфайке появилась на улице днем — тут же налетела бы милиция, потому что надпись на груди гласила: «Монополия или смерть! Мы победим!».

Кроме того, девушка отличалась от своих ровесниц прической. Она носила длинную косу. Коса тоже была знаком протеста против оголтелого изобилия. В гипермаркетах были километры полок с краской для волос — сотни фирм, тысячи названий, но ведь каждый день менять цвет можно только при коротких волосах, их если и попортишь — не беда, скоро новые вырастут, а длинные-то бережешь…

— Вот, — сказал слесарь Галкин, протягивая пакет. — Тут полтораста карт, все только что заряжены. И попробуй заложи нас. Мы с Гремиславой будем поблизости. А у нее разрядник еще круче моего. Там от второго выстрела сердце останавливается, понял?

Спрашивать, откуда это известно, Светозар не стал. И так было страшно, особенно когда мрачная Гремислава показала это жуткое оружие — тоже тайком изготовленное в цеху из пылесосных запчастей.

— Еще я тебе «осу» обещал, помнишь? -Ну?

— Меняю «осу» на твою зеленую карту. Мне все равно, сколько там модулей.

Предложение звучало вполне безумно. Однако слесарь Галкин, комсомольский орленок, не воспользовался временным помешательством пиармейкера, чтобы нажиться на нем.

— У тебя на «осе» двести, что ли, модулей? Грема, дай свою зеленую. Вот — две за одну «осу». Только имей в виду — у нас там в лучшем случае полсотни на двоих.

— Вот и замечательно. Пока!

Рассовывая карточки метро из пакета по карманам, Светозар устремился к ближайшему гипермаркету.

Гремислава и слесарь Галкин тревожно переглянулись и пошли следом.

— Если что — я его хватаю, а ты «скорую помощь» вызывай, — сказал Изяслав.

«Скорая помощь» со специализированной бригадой обычно круглосуточно дежурила у каждого гипермаркета. Нередко бывало, что покупатель, не в силах сделать выбор, после двухчасовых мучительных раздумий начинал буйно хохотать или кидаться с кулаками на продавцов-консультантов. Иные расплачивались за изобилие полугодовым лечением в неврологическом диспансере. Но о таких случаях пресса не сообщала — их, услышав в версии «вражеских голосов», тайно передавали из уст в уста, облепляя дикими подробностями.

— Ты не забудь, что у нас еще собрание, — напомнила Гремислава. — А потом все вместе пойдем листовки клеить. Их там Рогнеда полтысячи наксерила.

И, завернувшись в шаль, чтобы скрыть крамолу на груди, она ускорила шаг.

— Эй, сюда! — крикнул Светозар и еще помахал рукой велорикше.

От входа в торговый зал гипермаркета до касс было метров восемьсот. Велорикши стояли у стеклянных дверей, готовые с удобствами прокатить клиента меж полок и сгрузить отобранный товар в тележки-прицепы. Они знали план магазина и расписание презентаций, могли отвезти ребенка в детскую комнату и привезти уже к кассам, пенсионеров даже доставляли к ближайшей троллейбусной остановке.

— Куда едем? — спросил водитель. — В отделе мужского парфюма ночная акция, скидки до сорока процентов! В отделе мужского белья бонус — покупаешь три пары трусиков от «Русского богатыря», бесплатно — носки и дезодорант.

— Все равно, — сказал Светозар, — куда-нибудь! Хоть богатырские трусики!

Он шлепнулся на сиденье под полосатым тентом (за спиной крепился плакат с портретом «Тайфуна-113») и покатил.

Издали за ним следили слесарь Галкин и Гремислава.

Светозар хватал с полок, что подвернется, и кидал в прицеп. Вдруг его осенило — он незаметно ухватился за край стеллажа, и водитель, нажав на педали, помог ему своротить целую секцию, так что с нее загремели на пол флаконы и банки.

Народу в это время было меньше, чем днем, но тоже достаточно. Постоянные ночные посетители имели особые скидки, опять же — днем толкаться в толпе, имея в руках подробный план гипермаркета, сложно, да и велорикши не всюду берутся везти, а ночью — катайся вдоль полок в свое удовольствие.

Странный покупатель добился-таки общего внимания и погнал велорикшу к кассам.

Там он блеснул полнейшим незнанием товара, который собрался оплачивать. Наконец ему насчитали цифру и конвертировали в зеленые модули — получилось семьдесят два.

— Сколько у меня там осталось на карте? — спросил взволнованный Светозар, краем глаза фиксируя любопытных покупателей, окруживших кассу.

— Двенадцать модулей, — сказала кассирша.

— Черт! Погодите, я съезжу за богатырскими трусами! Еще возьму! Трусы в хозяйстве всегда пригодятся!

Светозар погнал велорикшу в отдел мужского белья и вернулся с пятью упаковками.

— На карте больше ничего не осталось, — сообщила кассирша. — И вы…

— Вот и прекрасно! — громко сказал Светозар. — Слава те Господи, избавился… Ох, нет!

Он полез по карманам и стал выкладывать карточки метро — со всем известной салатовой полосой.

— Вот тут еще две, три, четыре, на семью брал, забирайте… Народ загудел — до покупателей наконец дошло, что Светозар торопится сбыть с рук зеленые модули.

— Эй, товарищ, что случилось? — спросил, хлопнув по плечу, крепкий дядя. Светозар обернулся и понял, что судьба ему благоприятствует. Это был Брячислав Ведерный из гальванического цеха — Светозар запомнил его по здоровенному снимку на доске почета. Да и в жизни у Брячислава была такая ряха, что не во всякой сковородке поместится.