Оживший камень - Маркус Кас

данных о случившемся нет. Мол, все участники дуэли наотрез отказались дать комментарии.

Я удивленно взглянул на патриарха.

— Набежали вчера эти писаки, да, — удовлетворенно пояснил старик. — Прогнал их взашей. Или ты желал с ними пообщаться?

— Да боже упаси, — ужаснулся я. — Благодарю.

— Ты охранную сеть поправил? — неожиданно резко сменил тему граф.

Конечно же он почувствовал, сеть была завязана на него, как главу рода. В его тоне было и легкое беспокойство — как только я замкнул всё на себя, связь сети с патриархом оборвалась окончательно.

— Да, немного улучшил, — я не стал вдаваться в подробности. — И переключил на себя, чтобы тебя не беспокоить по пустякам. Если хочешь…

— Не надо, — перебил дед. — Меня и без того бродячие коты утомили, постоянно срабатывало на ерунду всякую. Правильно сделал, молодец.

Скупая похвала, но от него это было сильно. Скажи он больше, я бы подумал, что умом тронулся. Улыбку я спрятал, чтобы не спугнуть, просто кивнул в ответ.

— Заааавтрак, — донеслось издалека и загремела посуда.

Про обед говорить я не стал, пусть будет сюрприз. Известно, что ожидание смерти хуже самой смерти. А нервы пожилых нужно беречь.

После трапезы дед напомнил про чертежи, и мы пошли к нему в кабинет.

Всё таки прекрасный мастер! Я с затаенным чувством гордости рассматривал схемы плетений. Во всем проглядывалась уверенность и рука специалиста.

Даже не хотелось вносить изменения, но это заказ, от которого многое зависело.

Поэтому я очень осторожно, словно ступая по минному полю, сделал несколько предложений. Неуверенно, вроде как просто спрашивая, что он о таком думает.

Такой подход сработал — граф заинтересовался, не отметая мои идеи сразу. Действительно настоящий профессионал. Я вспомнил, как посылал меня к упырям мой учитель, вот уж с кем было сложно. Но я всё равно достал его своим упорством.

Так что сейчас я искренне радовался, работать вместе с патриархом было легко и приятно. Мы сделали нужные правки и я забрал бумаги. Остальное я улучшу уже в процессе.

Лаборатория была ещё не готова. Но бригадир заверил, что всё в порядке, сроки не нарушены и они даже слегка опережают график работ. Емельянов отчитался, но видно было, что ему хочется что-то добавить.

— Вам чего-то не хватает? — я подумал, что тот стесняется.

— Нет, ваше сиятельство, все материалы в наличии, у меня надежные поставщики, будьте уверены. Я позволил себе немного дополнить конструкцию купола, вот тут я всё подробно изложил, — он протянул мне лист. — Если будет время, посмотрите. Не думайте, дополнительно денег за это не возьму!

Я аккуратно сложил бумагу и положил во внутренний карман, улыбнувшись:

— Благодарю, мастер, я обязательно ознакомлюсь с вашим предложением позже. И, если оно стоящее, сделаем дополнение к договору. Хорошая работа должна быть оплачена, даже не вздумайте спорить.

Кажется, бригадир на какое-то мгновение стал совершенно счастливым, взглянул на меня, как на золотой слиток. Затем откланялся и поспешил вернуться к стройке.

И откуда у людей только берется такое? Отличный работник не может трудиться без заслуживающего вознаграждения. Ладно, деньги не всегда главное, но услуги и банальное уважение тоже важны.

Я немного понаблюдал за работой строителей и, удовлетворенный увиденным, отправился на свою полянку, где и пробыл до самого обеда. Торопился, меня подгоняло желание поскорее приступить к артефактам.

Белый олеандр подрос и уже радовал ярко-зелеными листиками, тонкими до полупрозрачности. Растению не очень нравился хмурый день, но прогресс шел. Я освежил траву, оживил несколько кустов и даже спас лягушку, которая испугалась моего приближения к пруду и повесилась, запутавшись в осоке.

Чувствовал, что вот-вот возьму ранг. Сила переполняла меня и требовала выплеска. Я едва уговорил себя прерваться на обед.

Стол Прохор накрыл по-царски. Кажется, достал все оставшиеся в доме приборы и посуду. Накрахмаленные белоснежные салфетки лежали не там, где надо, но это мелочи. Лука Иванович смотрел на это с такой радостью, что я не стал обращать внимания и что-то перекладывать.

В центре стола пустовало большое блюдо, и на него мы выжидающе смотрели вместе с дедом.

Сегодня слуга оказался бодрее и донес главное блюдо за каких-то пять минут. Водрузил большую супницу поверх блюда и гордо объявил:

— Похлебка масельская!

Церемониально взялся за половник и разлил по глубоким тарелкам. Дед нетерпеливо попробовал первым и лицо его стало каменным. Патриарх взглянул на Прохора, замершего с надеждой в глазах. И, немного помедлив, одобрительно кивнул.

Слуга просиял и пошаркал за остальными блюдами.

— Это что? — шепотом спросил Лука Иванович, когда шаги стихли.

— Куриная уха, — я бесстрашно взял ложку и попробовал: — Да, однозначно.

Не так и плохо было, на самом деле. Вкус крайне странный, но есть можно. Дед дождался, пока я съем несколько ложек, покачал головой и проворчал:

— Новомодное что-то опять. Придумают же, — и тоже начал есть.

Испытание мы оба выдержали с честью. А после обеда так горячо хором уверяли Прохора, что суп великолепный, что старик начал подозревать неладное. В итоге он с невинной улыбкой выдал:

— Вот и славно, ваш сиятельства. Завтра, значит, ещё чтонить эдакое справлю!

— Знаешь, Прохор, — патриарх сумел скрыть испуг и изобразить равнодушие. — Стар я уже стал для модных яств. Давай лучше щи.

Слуга согласился и поклонился, но я заметил его хитрую усмешку. Ну хоть не обиделся. А щи — это всегда хорошо.

Я же твердо решил, что первым делом найму кухарку и вернулся в сад.

* * *

Когда берешь магический ранг, над головой не порхают щебечущие птички, облака не расходятся, чтобы осветить тебя сияющим лучом.

Первое, что ощущаешь — будто натянутая внутри струна оборвалась. Смесь глубокого облегчения и враз навалившейся усталости.

И сразу за этим прилив силы. Такой,