Террорист по прозвищу Капитан Свобода - Александр Абердин

Всего он забрал со склада Товало двадцать пять экструзионных бомб, после чего разминировал их мины и вывалил на склад весь тот мусор, который скопился на его базе, включая всё дерьмо из канализационного коллектора, собранное в большой контейнер, после чего присыпал эту мало аппетитную кучу женскими тампонами и прокладками, которые его гостьи складывали в отдельном месте специально для подобного случая. Закрыв звёздные врата, он дегазировал помещение и провёл его полную санитарно-бактериологическую обработку, чтобы не подцепить случайно какой-нибудь заразы, и с чистой совестью отправился спать. Правда, лечь спать сразу же ему не удалось, так как прошедшей ночью он прорвал ещё один матрац и теперь тот валялся на складе Товало, расположенном за несколько тысяч световых лет от Земли.

Поэтому ему пришлось сначала сходить на склад и принести оттуда новенький матрац, пошитый на этот раз из очень толстой, но мягкой юфти и такую же подушку.

Накрывшись медвежьей шкурой, он немного поворочался и уснул.

Через три с половиной недели после нападения на Малышанск

Полторы недели госпитального кайфа промчались, как один миг и капитана Бабича перевели из его уютной одноместной палаты-камеры в тюремный блок космического корабля «Ярость Товало», который совершил посадку чуть ли не на том самом месте, где когда-то находился Кремль, на краю огромного кратера, уже заполненного водой Москва-реки. Экипажу крейсера было поручено произвести деактивацию местности и потому работы у медиков было предостаточно. Очень часто траканцы хватали такие дозы радиации, что Валерию казалось просто каким-то чудом, что они вообще оставались в живых, но проведя в медицинском ящике каких-то шесть, семь часов траканцы покидали его совершенно здоровыми. После этого его уже не поражали все те чудеса траканской медицины, с которыми его ознакомил доктор Тадор Товало, который был таруба клана Товало, а если точнее, абсолютно бесправным рабом, к его полному удивлению.

Валерия исцелили полностью, разобравшись даже с самыми мелкими его хворями, которых доктор Тадор нашел в нём превеликое множество. Попутно он немного изучил траканский язык, который по своему звучанию был похож на немецкий, но самое главное выучил их алфавит. По всей видимости траканцы были жуткими педантами и буквально везде на стенах госпитального отсека висели различные инструкции. К сожалению этот отсек располагался в середине корабля и ему всего лишь раз удалось увидеть, где совершил посадку крейсер «Ярость Яголо». Эта громадина, имевшая в длину более семисот метров, называлась атакующим крейсером и уже только из этого Валерий сделал вывод, что траканцам не привыкать захватывать чужие миры. Однако, не смотря на ярость, клокотавшую у него в груди, он старался ничем не выдавать своих чувств, хотя одинаково ненавидел как господ хо, так и их рабов таруба. Он улыбался каждому, кого только не встречал у себя на пути, но на него всё равно смотрели с опаской, но, тем не менее относились к нему очень заботливо.

Когда капитана Бабича перевели в тюремный отсек корабля, он столкнул совсем с другой формой обращения. Четыре вертухая, вооруженных чёрными дубинками с хромированными наконечниками, которые он сразу же определил, как мощные электрошокеры, приказали ему раздеться догола и просветили переносным рентгеновским аппаратом насквозь от головы до пяток, как будто в госпитальном отсеке ему было что украсть. После этого его грубо обрили на лысо, хорошенько окатили холодной водой из шланга, высушили валящими с ног струями горячего воздуха и велели одеться в серую арестантскую робу без рукавов и обуться в какие-то пластиковые серые калоши. Всё это капитан Бабич перенёс стоически, с насмешливой улыбкой на лице и пристальным, сверлящим взглядом, заставлявшим вертухаев беситься от злобы и ненависти к арестанту.

Когда же он хищно оскалился, один из вертухаев не выдержал и ткнул его электрошокером в правое плечо. Особой боли Валерий не почувствовал, но рука у него тотчас онемела и он немедленно въехал вертухаю в рожу с левой, причём так, что тот мигом лишился передних зубов. Последовал удар по левой руке и он в ответ принялся лягаться, словно бешенный жеребец, и успел врезать всем четырём вертухаям, одному даже по тестикулам, от чего тот моментально вырубился. В конце концов он был парализован полностью и потому мог только клацать зубами и молча плеваться. Тотчас явившийся на шум этой драки офицер хо строго отчитал своих подчинённых и велел им нести узника в камеру на руках, раз они не сумели доставить его туда своим ходом. Вертухаи ухватили Валерия за руки и за ноги и потащили в корабельную тюрьму, которая представляла из себя довольно большое помещение, по периметру которого с трёх сторон располагались камеры, перегороженные решетками.

Камер в этой тюряге имелось штук тридцать и почти в каждой сидело достаточно большое число людей. Судя по лицам и негромкому гомону голосов это были преимущественно русские, от чего капитан Бабич немного повеселел. Однако, его бросили в пустую камеру и он, метко плюнув в рожу тому вертухаю, которому хорошенько врезал ногой по гениталиям, успокоился, лёжа на холодном полу, покрытом жестким пластиком. Офицер хо бросил в камеру его калоши и Валерий радостно рассмеялся, хотя четверо траканцев и успели станцевать на нём чечётку.

Траканцы вышли из узилища и все голоса в нём быстро затихли. Капитан Бабич попробовал пошевелиться, но его моментально пронзила острая боль, от которой у него на глазах даже выступили слёзы. Руки и ноги ему хотя и с трудом, но всё же повиновались и он, превозмогая просто чудовищную боль, скрипя зубами встал, нащупал ногами калоши и подошел к решетке. Крепко ухватившись за неё, Валерий попытался тряхнуть её, проверяя на прочность и тотчас убедился, что сломать её не удастся. Демонстративно разминаясь, отчего боль быстро покидала тело, он громко крикнул:

— Я капитан российских ВВС Валерий Бабич! Есть здесь ещё военные, отзовитесь!

Из камеры расположенной рядом кто-то буркнул:

— Вот и заткнись, капитан, пока траканцы не пустили слезоточивый газ. Тогда всем достанется на орехи. Мы здесь все военные, в основном офицеры, правда, уже бывшие.

— Ты говно, а не офицер, раз смирился так быстро! — Со злостью выкрикнул капитан Бабич — Так тебя учили родину защищать? Имя, воинское звание!

— Заткнись, капитан! — Уже громче и злее ответил всё тот же голос — Ты просто ещё не знаешь, с какой силой мы столкнулись.

Валерий разозлился и заорал ещё громче:

— Это я-то не знаю? Да, я завалил с десяток их истребителей этих тараканов, когда уходил из Малышанска! И это не последние космические насекомые, которых я прихлопнул!