Цепные Псы Россы - Дмитрий Самохин

У Никиты до сих пор в ноздрях трепетал запах свежей теплой крови. Когда он нес на плече тело несчастного горевана, он готов был броситься безоружным на надсмотрщиков и убивать их голыми руками, но сдержал себя. Поклялся отомстить, когда представится подходящий случай.

После столовой гореванов вели на работы. Еще в первый день их распределили по отрядам. Каждый из отрядов был приписан к тому или иному объекту. Первый отряд работал в инкубаторах. Второй отряд трудился на перерабатывающем заводе. Третий отряд обслуживал производственные конвейеры. К последнему отряду был приписан Горец.

Стежок был из четвертого отряда, работавшего на каменоломне. С раннего утра до позднего вечера он сидел в кабине недропроходца, управляя им при помощи силовых рычагов и руля. Монотонная утомительная работа, опасная для жизни и здоровья. Вгрызающийся в каменную породу горных подземелий, недропроходец был беззащитен перед природой. Плохо обученные операторы машины часто ошибались и погибали под завалами. Но чаще всего их убивала радиация, излучаемая добываемой рудой. Недропроходцы же не были оборудованы защитными экранами, по сути они были просто грудой железа. Летианам было дешевле найти новых узников, чем ставить на машины дорогие защитные экраны.

Отряд Горца работал на литейном производстве в жарких цехах. Здесь они выплавляли металл. Завод находился в нескольких километрах от резервации, и гореваны, работавшие в третьем отряде, единственные могли покидать территорию резервации. Утром их дожидался грузовик, который отвозил их на место работы.

В сталелитейных цехах было очень жарко и опасно. Вечно горящие печи, раскаленный льющийся в готовые формы из чанов металл и сумасшедший блеск в глазах работавших здесь гореванов. На глазах Никиты один из гореванов, должно быть работал давно на заводе, накинулся на надсмотрщика. Он прыгнул ему на спину и вцепился зубами в горло. Кровь брызнула и мигом напитала рубашку летианина. Он как не пытался, но не получалось стряхнуть горевана со спины. Он орал, точно свинья, которую режут, и метался из стороны в сторону с клещом, присосавшимся к его шее. Наконец к нему подоспели на помощь. Горевана с трудом оторвали от летианина, гореван брыкался, шипел и пытался укусить держащих его летиан. Надсмотрщики, не долго думая, подняли его и зашвырнули в ближайшую печь. Гореван не успел ничего и почувствовать, вспыхнул искрой и исчез.

Никита не хотел вот так просто исчезнуть, как этот несчастный гореван. Поэтому он осматривался по сторонам, выискивал пути к свободе, подмечал все на пути к заводу и назад, старался запомнить территорию резервации и прикидывал самые удачные пути к бегству.

Тем же самым занимался Стежок. Вечером они обменивались увиденным и делились идеями.

По подсчетам Никиты прошел уже месяц, как он попал в резервацию «Дохлая лощина», а его так и не пытались спасти, теперь нужно было заботиться о спасении самостоятельно. Только одного Стежка для удачного побега было мало, нужно привлечь на свою сторону еще пару гореван и заручиться поддержкой остальных жителей барака. Пускай помогать не станут, так хоть не помешают.

Одной из основных проблем оставался старший по бараку, от его неусыпного взора было не спрятаться, не скрыться. Чтобы выбраться незамеченным из барака, его нужно было отвлечь. Конечно, было время, когда бугор спал, но, во-первых, у него было очень чуткий сон, во-вторых, пока он отдыхал его замещал один из прихлебателей, пытавшийся выслужиться перед бугром.

Но главная проблема заключалась в том, как незаметно выбраться за территорию резервации. Дни шли, а Горец не видел выхода. Стежок ему в этом мало чем мог помочь. Он делился увиденным и порой замечал такие интересные детали, которые Никита пропускал мимо, но зацепить свежую идею было не в его силах. По части изобретения и разработки стратегических планов был Никита, да вот только как раз с этим у него было худо, если не сказать скверно.

Никита надеялся, что идея придет к нему озарением, и его надежда сбылась.

Глава 8 Пробуждение

Егерь проснулся посреди ночи, почувствовав чужое присутствие. Он не открыл сразу же глаза, очнулся полностью, стряхнул с себя остатки сна, нащупал левой рукой под подушкой холодную рукоять пистолета и аккуратно сквозь прищур посмотрел.

Рядом с кроватью стоял гореван из молодняка, недавнее пополнение в поселке, видно прислали с командного пункта разбудить командира, а он испугался, топтался на месте и не знал, с какой стороны начать будить легендарного и ужасного Егеря, о котором по деревням сказки страшные рассказывали. А вдруг ты его будить, а он драться. Глаз подобьет, по ушам накостыляет, зубы пересчитает на предмет лишних, чтобы привить уважение к старшим.

— Ты в следующий раз так не подкрадывайся, а то ведь до конца не проснусь и ненароком зашибу. От двери лучше, да гортанным представлением, так вернее получится, — сказал Егерь, напугав тем самым рядового.

От неожиданности он отпрыгнул от кровати, но тут же опомнился, вытянулся, расправил плечи и бодро отрапортовал:

— Господин Егерь, вас просят незамедлительно явиться на командный пункт.

— Вольно, рядовой, можешь уже расслабиться. Раньше надо было про устав вспоминать, а не на меня спящего пялиться. Вас что в учебке этому учат? Тебя, смельчак, как зовут? Давно в поселке?

— Арви Ако. Неделю назад прибыл в расположение, — бодро отрапортовал рядовой.

— То-то я вижу, рожа мне твоя незнакомая. А я в поселке всех знаю. Я как раз всю прошлую неделю отсутствовал, в городе Прелата был, а вчера как с охотничьей партией вернулся, на Гиблые болота уехал, а ты мне поспать не даешь. Непорядок, — ворчал, натягивая брюки и рубашку, Егерь.

Арви Ако побледнел, но решил стоять до конца. Ему приказали разбудить, он же не сам своевольничает. А приказ есть приказ, от него не убежишь, не спрячешься.

— Ладно. Что в Гнезде стряслось? Отчего я так срочно стал нужен? — потребовал ответ Егерь.

«Гнездом» на местном разговорном языке назывался командный пункт поселка. Название гореваны выбрали на редкость удачное. Командный пункт располагался в самом центре подземного поселения в пятиэтажном здании, на самом верху. Сюда стекалась вся информация о состоянии охранных периметров, отсюда осуществлялось непосредственное командование живой и механической силой гореванов.

— Никак не знаю. Мне не доложили. Просили только поторопить. Что-то очень срочное, — бодро оттараторил Арви Ако.

— Хорошо. Свободен. Доложишь, что скоро буду, — устало произнес Егерь, всем своим видом показывая, что хочет остаться один.

Повторять и разжевывать рядовому не пришлось. Он резко развернулся и вышел из комнаты.

Егерь всунул ноги в ботинки, зашнуровался и встал с кровати. Подошел к вешалке, снял пальто и влез в него, повесил на спину автомат и надел на глаза черные непроницаемые очки. Сколько он уж лет под землей, а привыкнуть к тусклому искусственному освещению никак не мог. В очки была встроена дополнительная подсветка, создававшая эффект солнечного присутствия.

Что у них там могло приключиться? Одеваясь, размышлял Егерь. Если уж его посреди ночи выдергивают на командный пункт, зная что он только три часа назад вернулся с Гиблых болот, значит случилось что-то экстраординарное. Но что? Летиане что ли стаями с поверхности полезли, да Цепные Псы поселок обложили?

Егерь усмехнулся своим абсурдным предположениям, не зная, насколько он оказался прав. Только грязная ворона дурного предчувствия заворочалась в груди.

Глупости это все. Какие летиане? Какие Цепные Псы? Прорыв под землю невозможен, четыре внешних защитных барьера, пять внутренних, такую преграду невозможно преодолеть. Гореванские города и поселки были сродни невскрываемому сейфу, правда всегда оставалась вероятность того, что найдется искусный медвежатник, для которого эта задача окажется по зубам. Только не сейчас. Только не в этом столетии. Егерь сам проектировал защитные рубежи своего поселка, знал их все плюсы и минусы, и не верил в то, что летианам удастся ими воспользоваться.

От дома до «Гнезда» прогулочным шагом всего десять-пятнадцать минут. Если поторопиться, можно и в семь минут уложиться. Поэтому Егерь не стал выводить мотоцикл из гаража. К тому же по прибытии с Гиблых болот он успел два раза приложиться к чавгру, а садиться за руль одурманенным считал дурным тоном.

Егерь печатал шаг по ночной улице своего города и оглядывался по сторонам, осматривал потухшие окна жилых домов, в каждом из них жил его друг, сослуживец, знакомый, закрытые лавки менял, иногда здесь можно было найти полезные вещи, спящую столовую, там вкусно кормили и совсем не дорого, и прачечную, раз в месяц по четвергам он приносил сюда два тюка грязного белья. Город был наполнен безмятежностью и спокойствием. С ним не могло случиться ничего плохого. С ним и с десятками таких же тихих и спящих городов, которые поселок Егеря прикрывал живым щитом от внешнего врага. Они должны были разбиться в хлам, рассыпаться в песок, лечь мертвыми в землю, но добиться того, чтобы в этом городе и в остальных городах и поселках гореванов оставалось это чувство спокойствия и безмятежности.