Перстень некроманта - Андрей Петерсон

— Да, ты прав, — сказала она. — Ты позволишь мне его взять?

Вместо ответа Тям, смешно насупив нос, протянул жезл девушке.

— Тям.

— Спасибо. — Осси бережно приняла дар и встала.

После очень недолгого размышления, просто даже невероятно быстрого, Осси положила жезл (ибо на полноценный посох эта короткая штуковина никоим образом не тянула) на стол и отправила туда же Ходу. Не потому, что чего-то боялась, а просто потому, что понимала, что Страж все равно не позволит ей пользоваться такой вещью, пока досконально ее не изучит и не смирится с неизбежностью близкого соседства. Оставив Ходу наедине с оружием Белого Трибунала, Осси вытянула с полки первую попавшуюся толстенную книгу и погрузилась в изучение редких особенностей полиморфных кристаллов, выращенных с использованием обращенного вектора времени. Увлекательнейшее, доложу вам, чтиво. Изредка она отрывалась от книги и поднимала голову, поглядывая, как там продвигаются дела у Ходы.

Дела двигались. Хода принялась за изучение и анализ образчика чуждой магии со всей присущей ей рьяностью и усердием. Наблюдать за ней в такие моменты было одно удовольствие, ибо она постоянно меняла позы, то обвиваясь вокруг жезла золотой спиралью, то заматываясь клубком вокруг черепа, то просто завязываясь каким-то совершенно невероятным узлом. При этом она постоянно меняла окрас, становясь то ярко-зеленой, то темно-красной, то переливалась подобно радуге. С одной стороны, такое изменение цвета отражало бурю эмоций и резкую смену ее настроений, а с другой — являлось способом воздействия на подопытный экземпляр, то есть на жезл.

Осси уже много раз доводилось наблюдать своего Стража в подобном деле, и в результатах такой экспертной оценки она была абсолютно уверена. Хода, проводя анализ магической структуры, крайне предвзято пыталась определить степень ее потенциального вреда для своей хозяйки. Второй задачей такого исследования было найти и по возможности обезвредить отложенные заклятия, которые, будучи когда-то давно активированными, могут сработать в самый неожиданный момент, обращая сей смертоносный, без всякого сомнения, предмет против его нового и несанкционированного владельца.

Понимая все это в самых общих чертах, Осси продолжала оставаться в неведении, каким образом Хода все это делает. Иначе говоря, даже после такого большого количества лет и наблюдений физика процесса, так сказать, оставалась очень и очень не ясна. А Хода, когда девушка ее об этом спрашивала, только отшучивалась и сразу же переводила разговор на другую тему.

Но поскольку все в этой жизни имеет обыкновение рано или поздно заканчиваться, то в конце концов закончился и экзерцизм, проводимый Ходой. Причем никаких демонов из жезла не вылетело, и не потому, что Хода плохо старалась, а потому, по всей видимости, что их там и не было вовсе. Но лучше, как говорится, перебдеть, чем потом слушать хвалебные речи в свой адрес, утопая в душном запахе цветов и лежа в тесном и не очень комфортном ящике.

«Можешь забирать. — Хода отвалила от жезла, крайне довольная собой. — Занятно сделан, скромно и изящно. Мощи штуковина — просто необъятной. И, кстати говоря, это все-таки действительно посох, а не жезл, как мы с тобой решили, — там есть такая маленькая кнопочка, и если ее надавить, то он во всей своей красе и развернется. Так что будь, пожалуйста, аккуратна, пока не освоишься, а то наделаешь в себе дырок, и возись с тобой потом…»

— Спасибо, Хода. — Осси была вполне серьезна, потому что чужое оружие — это… это чужое оружие, и лучше понапрасну судьбу не искушать.

Отложив в сторону книгу, она наконец взяла в руки жезл, он же посох, и принялась его рассматривать. Дорвалась, можно сказать.

Жезл представлял собой небольшой цилиндр, сделанный неизвестно из чего, а поверх обмотанный кожей, чтобы не скользил и не елозил в руке. Удерживала кожаную ленту тонкая ребристая золотая спираль, туго стягивающая жезл от основания и до самого навершия, рядом с которым находился очень тугой зажим, наверное, для того, чтобы крепить эту смертельно опасную игрушку на поясе. Выглядело все это вполне симпатично и функционально.

Навершие было выполнено в виде трех зубьев, также сделанных из золота (а на другой металл некромансеры, по всей видимости, не разменивались) и удерживающих маленький человеческий череп из кости. Выполнен он был столь тщательно, что сразу возникали смутные сомнения…

«Абсолютно точно, — подтвердила Хода. — Это самый настоящий человеческий череп, уменьшенный в пять раз».

Особой радости это не прибавляло, но, видимо, таковы уж были правила игры, и, наверное, не было особой беды, если череп какого-нибудь бывшего врага после его смерти служит тебе и борьбе за правое дело.

Рядом с навершием находилась неприметная, глубоко утопленная кнопка, расположенная таким образом, что идеально ложилась под большой палец руки. Решив пока повременить с нажиманием кнопки и активацией посоха, Осси, закончив визуальный осмотр, взяла жезл в руку, чтобы посмотреть, как он лежит в ладони. Приноровиться, так сказать, и почувствовать себя некромансером, хотя бы отчасти и хотя бы недолго.

Первое, что сделал жезл, попав в руку к леди Кай, в свою очередь, приноровился к ней. Причем сделал это достаточно радикальным и эффектным способом — изменив свою длину и толщину, подстраиваясь под узкую ладонь интессы. Укоротившись примерно на два пальца, он тут же стал очень удобным и теперь лежал в маленькой руке девушки как влитой, будто под нее был сделан. Собственно, теперь под нее и был…

— Занятно, — только и смогла произнести леди Кай.

Теперь настало время опробовать кнопку, то есть развернуть посох во всей его красе.

Для этого Осси встала с кресла, в котором находилась все это время, и вышла на середину комнаты, чтобы что-нибудь ненароком не задеть. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что ничему и никому опасность от ее экспериментов не угрожает, она легким усилием пальца надавила на кнопку.

Едва только кнопка плавно и бесшумно утопилась в рукоятке, как тут же раскрылось основание жезла, которое до этого больше всего было похоже на бутон диковинного золотого цветка, и из распахнутых лепестков скользнул серо-голубой стержень чуть больше арда длиной. Он был словно концентрированный туман, переливающийся внутри дымными кольцами, в котором плутали чьи-то заблудшие тени. При этом на ощупь он был совершенно плотным, холодным и, казалось, насквозь металлическим.

На конце этого стержня, собственно и представляющего собой посох, было длинное острие, сходящееся до толщины иглы. Поверхность острия была нарезана глубокими и немного вывернутыми наружу насечками, что делало оружие некромансера крайне неприятным в ближнем бою. Ибо острие это, легко протыкающее бренное тело, неосторожно подвернувшееся под удар, на обратном своем ходу должно было вырвать из жертвы довольно-таки приличный кусок плоти.