Укус Милосердия - Харитон Байконурович Мамбурин

— Здоровый, морда — во! Потерялся. Мне надо, чтобы ты своих друзей с четырнадцатого напряг втихую…

— Деда… он его убил, — сдавленно проквакала севшая на жопу внучка, обнявшая сзади коляску Зого, — Ты же обещал…

— Ч-чиво? — спародировал я удивленную Тарасову. Откуда они знают Штраусса⁈

В голове бешено заметались мысли. Это что — заговор? Эти идиотские верующие в Мать-Магию везде⁈ Мой напарник и его сисястая родственница одни из них⁈ Как⁈ Когда⁈ Немыслимо!

— Ты убил его… — похоронным голосом выдавил из себя старик, — Проклятый вампир. А я ведь верил, что ты не такой, как остальные. Но нееет, ты притворялся, так хорошо притворялся…

Ситуация стремительно превращалась из просто абсурдной в нечто за гранью логики и понимания, но тут самым неожиданным образом всё стало кристально ясно.

— Зого! Я слышал, что здесь стреляли! — именно с этим криком ворвался в дом персонаж, которого здесь точно не должно было находиться.

— И я с тобой, дебилом, подзащитную оставлял⁈ — охренел я от вида этой новой морды, бывшей никем иным, как Джарредом Гарру, выданным мне в помощь волчером, — Ты как, кретин, на условно вражескую территорию заходишь⁈

— Арвистер! — в ответ удивленно рявкнул вкатившийся в движуху волчер.

— Джарред! Ты жив! — удивленно каркнул держащийся за сердце старый хрен.

— Любимый! — простонала умирающей газелью сидящая на жопе орчанка.

— Да вы охренели тут совсем! — в сердцах закончил всю эту композицию я, подавив острое желание выстрелить из дробовика в потолок.

(через полчаса)

А ларчик просто открывался. Со скрипом, с вонью, но просто. Старый подлый орк Зого Эльмдингер, уходя на покой, решил под конец слегка сверкнуть непотизмом. Он, вылизав неизвестно сколько задниц, пропихнул в Управление парня своей внучки, вот этого самого дурного шелудивого Джарреда Гарру, который настолько втрескался в орочьи сиськи, что даже разошёлся со стаей, решив взять внучку в жены. Волчеры, они ребята простые — раздвигай ноги кому хочешь, но жену бери из своих, потому что и так деградируем. Молодой горячий Гарру уперся, Эльмдингер почуял в нем того, кто будет в клювике приносить домой деньги, ну и подсунул мне тупую и слегка сумасшедшую собаку, зная, что я ему даже теплое говно носить не доверю. А значит…

— Сволочь ты, Арвистер, — вмешался в мой монолог успокоившийся орк, — Джарред нормальный парень!

— Был бы нормальный, ты бы не пытался меня бы выгнать, опасаясь, что я увижу его здесь, Зого. Не разыгрывал бы драму и бешенство, — скривившись, процедил я, — Слушай, это не возбужденная шлюха ради шутки, это залёт.

— Конрад… — тут же поскучнел старый орк.

Залёт такого размаха — это лишение пенсии, как минимум. Как максимум отсидка. Возможно даже, об этой промашке Эльмдингера уже в курсе на самом верху, возможно, даже страхуют, но это до первого косяка. Наша дорогая Эмма Старри не понимает слова «милосердие», зато «придержать косячного персонажа до тех пор, пока ей не понадобится козёл отпущения» — еще как понимает. Так что Зого, повесивший мне на шею бесполезный кусок меха со сдвинутым чердаком, влип по всей форме…

— А у меня был выбор, Арвистер?!!

— Был, — тут же среагировал я, — Рассказать всё мне.

— Ты бы меня и вложил! Сразу же! Или закабалил бы долгом на всю оставшуюся жизнь!

— Как будто у тебя сейчас есть выбор, дружище. Либо я сливаю тебя и этот кусок волчатины Старри, либо… знаешь, я даже не могу придумать, зачем мне могут понадобиться должные мне по гроб жизни два нищих придурка. Причем ты еще ладно, а вот собака твоей внучки…

— Слышь, вампир! — донесся до меня приглушенный вопль уязвленного волчера, — Я же сейчас спущусь!

— Дробовик еще у меня, тупой засранец! — гаркнул я погромче, чтобы там еще и внучка услышала, — И я еще не решил, как его применить!

Торг. Очень сложно торговаться с теми, у кого ничего нет. Очень сложно смотреть в глаза постаревшему напарнику и принять решение, что посадит его на бутылку. Не сказать, что у Блюстителя паршивая пенсия, но из того, что вижу я — Зого намертво залип с внучкой и волчарой. А на троих его пенсии точно не хватит. У орчанки нет особо никаких навыков, Эльмдингеру некогда было её воспитывать, ну а молодые волчеры без стаи нужны этому миру также, как и тройка связанных хвостами рэтчедов.

— Значит так, Зого, — принял я решение, — Я прикрою тебя. Слышишь? Тебя. За это ты мне должен будешь. Ты, и никто другой. Ты хотел, чтобы я закрывал глаза на это безобразие? Я буду. Полгода. Буду вызывать этого дурака только тогда, когда мне нужен будет где-нибудь дурак. Стоящий, лежащий, сидящий, неважно. Полгода. За это время делай, что хочешь, но сделай из этого куска мяса с гормонами вместо мозгов хоть что-то путное. Вспомни молодость, тряхни стариной, продай кому-нибудь свою задницу — меня не волнует, что ты будешь делать, только результат.

Скорее всего, вредный старый хер на нечто подобное и рассчитывал, но никак не думал, что я поставлю условием тренировать мелкого идиота. Он даже попытался торговаться, но уловив, насколько я смог задрать бровь, сник и… покатился открывать дверь разъяренным соседям, которым не понравилось, во что он превратил угол их прекрасного домика.

Я же, поставив чайник на огонь, залез в особую, очень старую заначку своего бывшего напарника, где тот хранил свой небольшой запас элитнейшего кофе, производимого только в Магнум Мундусе. Небольшой-то небольшой, но чашек на тридцать его бы еще хватило. Если бы не мои самоотверженные усилия.

Что могут сделать с вампиром тридцать чашек заклятого эльфийского кофе?

Ничего.

А вот с орком…

Уходил я из негостеприимного дома пусть и не победителем, пусть с косящими от лезущего из задницы кофеина глазами, но зато оставив за собой разруху, боль, стыд и раскаяние. А заодно долги, договоренности и помощь старого дурака с «совсем другим» волчером. Скоро Штраусса начнут искать.