Тень любви - Констанс Хевен

Увидев Кристину в день ее рождения, такую красивую, легко сбегающую по ступенькам, уверенную и жизнерадостную, а рядом с ней Гарета, Дэниел понял, как глубока между ними пропасть. И в то же время он не мог забыть строгого выражения ее лица в тот момент, когда они расставались.

Дэниел не стал входить через главный вход, а постучался в дверь маленькой пристройки. На пороге появилась Дебора, и он протянул ей книги.

– Я бы хотел оставить это для мисс Уориндер.

– Она сегодня здесь. Не хотите ли отдать ей самой? Я позову ее…

– Нет, лучше я не буду…

Но Дебора, не дослушав его, уже исчезла.

У Дэниела был великий соблазн оставить книги и убежать, но природное упрямство и непреодолимое желание увидеть снова Кристину заставили его остаться.

Кристине удалось убедить отца и отвоевать право на еженедельное посещение клиники во многом благодаря Гарету, который виделся с ней так часто, как только мог, пока не уехал вместе с дядей за границу.

– Я пойду с тобой, – сказал Гарет утром. Хочу посмотреть, чего вы там добились с доктором Декстером.

В сущности двое мужчин, один такой прямой, практичный, а другой с блестящим умом и огромным багажам теоретических знаний, но не имеющий практики в работе, прекрасно ладили.

Гарет снял пиджак, закатал рукава рубашки и предложил доктору Декстеру свою помощь. Пациентов было много, с различными недугами – от травм до всевозможных инфекций, так распространенных летом.

Когда заглянула Дебора, оба врача обсуждали какое-то кожное заболевание, и Кристина, увидев ее, пошла навстречу.

– Что случилось? – прошептала она.

– Пришел тот молодой человек, ну, знаете, учитель. Он принес вам книги.

– Спасибо. Думаю, ничего не случится, если я отлучусь на минутку. Сейчас я приду.

Кристина сняла с головы шелковую косынку, развязала передник и пошла вслед за Деборой. Дэниел ждал ее в коридоре.

– Я не хотел тебя беспокоить, – скованно произнес он, – я только хотел вернуть книги.

– Хорошо, – сказала Кристина с улыбкой. – Папа уже спрашивал о «Сибилле», и я придумала какую-то чепуху, что читаю все три тома сразу.

– Что ж, тебе не надо будет больше лгать из-за меня, – сказал Дэниел и протянул ей книги. – А сейчас мне надо идти.

– Нет, пожалуйста, не уходи. Я бы хотела поговорить с тобой. – Кристина положила книги на стул у стены, и Дэниел заметил блеснувшее на ее руке кольцо. – Не здесь, – быстро прошептала она, – я немного провожу тебя.

– Как хочешь, – сказал он, спускаясь по ступенькам.

Рядом со зданием клиники находился небольшой дворик, откуда тропинка вела на улицу. Дэниел повернулся к ней.

– Итак, что же ты хочешь сказать? – спросил он. – Я слушаю.

– Почему ты такой суровый?

– Ах, ах, ах, – кривляясь, произнес он, – уж, конечно, тебе это неведомо.

– Из-за того, что сказал мой отец Кейт в ту ночь? Я знаю, что это непростительно, но он все не так понял. Он не всегда такой. Отцу казалось, что он защищает Гарри от Кейт, но он был неправ. Теперь отец думает иначе.

– Но зачем же? Ведь он был абсолютно прав, не так ли? Я говорил Кейт, что ей не стоит поддерживать отношения с Гарри. Если бы она меня послушалась, то ей не пришлось бы испытывать унижение в тот вечер. Между Кейт и Гарри никогда ничего не может быть, как ничего не может быть между тобой и мной…

– Но почему? – воскликнула Кристина. – Ты же полон предубеждений, как и мой отец. Только люди имеют значение. Их надежды и мечты, а не то, богаты они или нет, привилегированны они или должны сами пробивать себе дорогу в жизни. Мне казалось, что в нашей дружбе мы с тобой поднялись выше всех этих глупых классовых предрассудков.

– Какое-то время я тоже так думал, но оказалось, что я ошибался, очень ошибался, – безразлично сказал Дэниел. – Нас разделяет очень многое. Ты стоишь здесь с кольцом от своего жениха и говоришь со мной о дружбе! Ты сказала ему обо мне, и вы вместе посмеялись над бедным дурачком, пытающимся сесть не в свой экипаж, да? Мне не нужно твое покровительство, и я не могу принять твою дружбу, Кристина.

– Почему, Дэниел? – спросила Кристина. – Ведь в эти последние месяцы нам было так хорошо вместе. Неужели для тебя это абсолютно ничего не значит?

– Для меня это значит чертовски много. Это сделало меня слепым, и я не видел правды.

Какую-то минуту он неподвижно смотрел на нее, а потом, взяв за плечи, страстно поцеловал в губы так, что у нее перехватило дыхание.

– Это одна из причин, – тяжело дыша, произнес Дэниел, – а о другой ты скоро узнаешь. А теперь иди и становись женой Гарета. Забудь о простолюдине, когда-то встретившемся на твоем пути!

Он отпустил ее и пошел по улице, слившись с толпой прохожих, возвращающихся с работы, с детьми, весело бегущими из школы, и скоро совсем исчез из виду. А Кристина все стояла, прижимая руки к горящим щекам и дрожа всем телом. Потом очень медленно она пошла в клинику.

– Наконец-то, – сказал Гарет, – а то мы волновались, что тебя долго не было.

– Со мной хотели поговорить, – сказала Кристина.

– А мы уже заканчиваем, – сказал доктор Декстер. – Спасибо Гарету – мы сегодня управились быстрее, чем обычно. Ты можешь заходить в любое время.

– Я запомню. Это было очень поучительно. Когда я вернусь и мы с Кристиной поженимся, я вплотную займусь практикой.

– Твоя жена может возражать, – сухо заметил Декстер.

– Ты не поверишь, Кристина сама предлагала мне попрактиковаться. Не так ли, моя прелесть?

Гарет отвез Кристину домой, но, будучи полностью поглощен своими впечатлениями, он не заметил, как молчаливо вела себя Кристина. Он не остался ужинать с Уориндерами, ссылаясь на то, что рано утром им с дядей нужно отправляться за границу. Когда они прощались, Кристина обняла его за шею.

– Подумай о том, чтобы взять меня с собой в Америку, – настойчиво прошептала она. – Пожалуйста, Гарет.

– Мне действительно очень жаль, Крис, но я не могу. Я бы упаковал тебя в дорожный чемодан, но это невозможно. Ждать не так долго – всего несколько месяцев. Я часто-часто буду писать. Обещаю!

– Ну, конечно, – сказала Кристина. – Все в порядке. Я понимаю. Мы будем друг другу писать.

Бал в честь дня рождения Кристины и Гарри имел и еще одно неожиданное последствие.

Несколько дней спустя Раймонд Дориан и Гарри столкнулись у входа в Королевский театр, но перед обоими захлопнули дверь. Они стали громко возмущаться, но лакей был неумолим.

– Не сейчас, молодые люди, не сейчас, – сказал он. – Мисс Льюис никого не велела впускать, вы же не хотите вызвать ее неудовольствие, не так ли? Они репетируют, и мистер Кин тоже сказал, чтобы им не мешали. А потом они упакуют вещи и отправятся на гастроли по стране аж до самого рождества.