Робот и крест. Техносмысл русской идеи - Максим Калашников

Аникину Чижевский заявил: да не озон в твоих опытах работает, а отрицательные ионы кислорода!

Обращаясь к президиуму ВАСХНИЛ, А.Л. заявил: раз создается такая атмосфера вокруг моих опытов, я слагаю с себя все обязанности и ухожу.

Руководство Академии прервало заседание и отправилось звонить в министерство. В результате родилось странное решение. Отставку Чижевского не приняли. Взгляды Б. Завадовского и М. Аникина осудили. Но зато вынесли престранное, чиновно-иезуитское решение: создать Центральную научную лабораторию по ионификации (ЦНИЛИ), просить Чижевского ее возглавить. Но при этом вынести работы над птицей из «Арженки» на хутор Нарчук под Воронежем (рядом с Сельхозинститутом — СХИ). Рождается странная формулировка: «Президиум Академии и коллегия Наркомзема не могут отменить решения правительства СССР и должны, наоборот, помогать воплощению этого решения в жизнь…»

То есть, решение принимается вроде бы как нехотя. При этом президиум ВАСХНИЛ просит профессора Чижевского в широкой прессе отречься от его прежних работ в области космической биологии, и особенно — от его трудов «о биологической роли солнечных извержений». Почему? «Это теория, не укладывающаяся в рамки марксистско-ленинской идеологии…»

Чижевский был взбешен. От него, как от Галилея, требовали отречения от научных взглядов в угоду почти религиозной догме. При этом его работы в птицеводстве парализовали на несколько месяцев: ведь приходилось сворачивать все опытное хозяйство в «Арженке» и перебираться под Воронеж, где все заново оборудовать и развертывать. Да ведь и года-то в «Арженке» не потрудились! Более того, Воронеж — гнездо злейших врагов его технологии. Там придется только тем и заниматься, что отбиваться от них, а не вести спокойную научную работу. И Александр Леонидович снова просит отставки.

Он бы и ушел, сделав виновниками срыва правительственного постановления ВАСХНИЛ и Б. Завадовского с его Институтом животноводства, но на следующий день Академия уговорила его остаться. Чтобы не погубить начатое дело, наш гений идет на тяжелый для себя шаг: 17 января 1932 года отправляет в газету «Правда» письмо с отречением от космической биологии. Ох, и тяжко даются ему эти строки!

«В 1922 году мною действительно была закончена статистическая работа, в которой излагалась идея о том, что между числом движений человеческих масс и максимумом периодической деятельности Солнца имеется некоторое совпадение во времени. Этому совпадению я и попытался дать объяснение, увлекся фантастическими положениями и впал в грубые ошибки, благодаря недостаточному знакомству в то время с историческим материализмом, так как работа эта была начата еще до Октябрьской революции (в 1915 г.)…»

Так обезьяны одержали первую победу над гением…

Расправа

Чижевский продолжает работать, несмотря ни на что. При перевозке оборудования лаборатории с Тамбовщины под Воронеж груз «странным» образом потерялся, и отыскать его удалось с превеликим трудом. Несколько месяцев уходит на обустройство лаборатории в Нарчуке. Неугомонный наш гений 22 апреля 1932-го заключает договор с питерским Институтом мозга: о совместном изучении физических, биофизических и электрохимических основ ионизации. Он ведет исследования по влиянию своих люстр на куриный туберкулез. Привлекает к работе ЦНИЛИ полсотни специалистов разного профиля. Уже в ноябре 1932-го получены триумфальные результаты: ионизация резко снижает смертность птицы от туберкулеза! Чижевский и его команда готовят к печати четыре тома работ об исследованиях ЦНИЛИ.

Но его враги не дремлют. В свет выходят только первый и четвертый тома.

По настоянию Бориса Завадовского, в ноябре 1932 года Институт животноводства (ВИЖ) и Академия сельхознаук отправляют еще одну комиссию по проверке ЦНИЛИ. Естественно, ее возглавляет союзник Завадовского, заместитель директора ВИЖ Нейман. Начинается новый погром лаборатории, растягивающийся на четыре с половиной месяца. По возвращении в Москву Нейман вместе с руководством ВАСХНИЛ свертывают все работы по ионификации. Набор второго и третьего томов по приказу из Академии сельхознаук рассыпают, буквально уничтожая ценнейшие научные данные. Бюджет ЦНИЛИ не утверждают до апреля 1933-го.

Как пишет биограф А.Л.Ч. Алексей Монакин, враги не стесняются ничего. Погром идет за погромом. Чижевскому не помогают даже статьи в его защиту в «Правде». Борис Завадовский ожесточенно топчет русского гения. Пока Чижевский как-то ухитряется работать, Завадовский неутомимо плетет интриги и строит козни. На его сторону переходит сам академик Абрам Иоффе, возглавляющий еще и Агрофизический институт Наркомзема. Снова идет в ход саботаж: животных и птиц в опытных хозяйствах ЦНИЛИ держат на голодном пайке, дают туда для экспериментов больное поголовье, не дают дров и угля для отопления опытного птичника. Мне лично все это знакомо: точно так же вредили Виктору Петрику во время опытных работ по дезактивации воды на Теченском каскаде озер уже в наши дни, о чем написано в моей книге «Хроники невозможного». Враг старался показать, что опыты Чижевского воспроизвести нельзя. Например, врачи Туберкулезного института Собельман и Гольцман просто имитировали опыт, поскольку даже не включали ионизаторы или не закрывали клетки с животными крышкой сверху. А потом, естественно, орали: технология Чижевского не воспроизводится.

И все-таки Чижевский продолжал работать и бороться! В 1932–1933 годах он — член комиссии Наркомздрава (Минздрава) РСФСР по аэроионификации, ученый консультант Государственного института физиотерапии. Тогда же он работает еще председателем Бюро по ионификации и ионо-культуре Гидромета СССР. Он изучает действие ионизации на микрофлору птицефермы. Понятно, что цель Чижевского — победить и туберкулез у людей.

В ноябре 1933-го Борис Завадовский насылает на Чижевского инженера Евреинова с неким «доцентом физики» Паньковым. Те готовят безграмотный с физической точки зрения отзыв на уже напечатанные руды ЦНИЛИ и рассылают его по научным и общественным организациям Москвы и Воронежа. В общем, полная аналогия грязным Интернет-атакам сегодня, «троллингу». Чтобы изобличить двух уродов и попунктно из разгромить, у Чижевского уходит долгих четыре месяца.

Однако в декабре 1933-го по инициативе Завадовского и Евреинова ВАСХНИЛ рассматривает вопрос о закрытии ЦНИЛИ. При этом Евреинов … просит передать ему часть тем ЦНИЛИ. В общем, борьба идет за бюджетные деньги. Правительство никак не защищает русского ученого от травли.

Поражаюсь энергии Чижевского. Отбиваясь от нападений бездарной серости, он в 1933–1934 годах организует вместе с Наркомздравом РСФСР опытное лечение аэроионами больных бронхиальной астмой, эндокринно-вегетативными нарушениями, пациентов с недугами молочных желез и с нарушениями обмена веществ. Лечат гипертоников, больных катарами верхних дыхательных путей, гриппующих. Пробуют врачевать заболевания нервной системы, незаживающие язвы, артриты. А.Л. пишет записку с предложением расширить исследования в высшую инстанцию: в Центральный комитет компартии. Статьи Чижевского выходят не только в СССР, но и во Франции. Благо, Александр Леонидович их пишет на прекрасном французском. Его зовут читать лекции в Международном институте по изучению биологических действий радиаций в той же Франции. Никаких евреиновых, кауфманов или завадовских никуда не приглашают: миру они неинтересны. В сентябре 1934-го Чижевского избирают почетным членом Венецианского конгресса по электрорадиобиологии. К этому времени он получает неопровержимые доказательства того, что его «люстры» вызывают осаждение микроорганизмов из воздуха. Но в состав комиссий ведомств здравоохранения и сельского хозяйства, проверяющих предложения ученого, неизменно входят его «друзья» — Б.Завадовский, Аникин, Собельман, Рубинштейн. К ним подключается Абрам Иоффе. Наркомзем и Наркомздав игнорируют требования Чижевского об отводе этих «специалистов». И они наглухо блокируют все попытки гения продвинуть исследования.

Зато новая комиссия по проверке ЦНИЛИ (во главе с Абрамом Иоффе) на полгода парализует все работы: с ноября 1934-го по май 1935-го. В результате биологический отдел лаборатории в Москве закрывают, ее глава, доцент А.Передельский сходит с ума. Сам Чижевский зарабатывает нервное расстройство и проблемы с сердцем. Тематику птицеводческого отдела, невзирая на его успехи, сокращают на 90 %, идет увольнение научных работников. В 1935 году оба брата Завадовских, став академиками ВАСХНИЛ, торжествуют. Им уже никто не мешает, они творят откровенную расправу.