Михаил Задорнов - Задорнов Михаил Николаевич

ПЕРВАЯ ЖЕНЩИНА: Вам досталось?

ВТОРАЯ ЖЕНЩИНА: Вот видите, какой… Закодирован в космосе. Маленький, а чувствуете, какая энергия от него идет?

ПЕРВАЯ ЖЕНЩИНА (руками, издали): Чувствую… Прямо настоящее тепло… Или мороз… Не пойму. Но мурашки аж по рукам бегут…

ТРЕТЬЯ ЖЕНЩИНА: Только бы на нас хватило. Так хочется в будущее попасть!

ПЕРВАЯ ЖЕНЩИНА: Муж просил ему тоже кусочек этой фольги купить… А я скажу, что не хватило… Так от него устала! Хоть в будущем от него отдохну, ей-богу…

Внутри офиса — парапсихолог и его жена.

ЖЕНА: Давай, давай, пошевеливайся… Неси скорее шестой рулон!

ПАРАПСИХОЛОГ: Кончается уже шестой.

ЖЕНА: Пошли кого-нибудь в магазин, в супермаркет. Пусть спросят фольгу для духовки.

Лес. Канавы. Аул. Где-то очень далеко слышится стрельба. Журналист с магнитофоном сидит под старым грузовиком. Мимо проходит солдат с автоматом. Журналист подзывает солдата.

ЖУРНАЛИСТ: Эй, солдатик! На доллар. Стрельни в воздух!

СОЛДАТ: А че не стрельнуть… За доллар можно и стрельнуть. (Стреляет.)

ЖУРНАЛИСТ (записывает звук стрельбы и надиктовывает): Мы находимся на передовой. И ведем наш репортаж из-под гусениц только что подбитого танка.

Квартира женщины, у которой живет прибалт.

ПРИБАЛТ: Весь мир возмущен действиями российского правительства. Мы отзываем наше посольство. Я уезжаю. Не могла бы ты мне одолжить двести долларов на дорогу?

ЖЕНЩИНА (ласково): Конечно, могу, дорогой. Только с одним условием: если ты попросишь ласково, по-русски, без акцента.

ПРИБАЛТ (акцент пропадает у него начисто): Валечка, дорогая, я тебя так люблю! Дай двести долларов.

ВАЛЯ (еще ласковее): Пожалуйста… Конечно, дам. А спой еще что-нибудь про нашу Россию… Я тебе и триста дам.

ПРИБАЛТ: Это я с удовольствием… (Поет.) Россия… Россия… Россия — родина моя…

Валя дает ему 300 долларов.

ПРИБАЛТ (пересчитывает): А хочешь, я тебе Гимн Советского Союза сыграю на нашей национальной губной гармошке? Я в детстве с преподавателем разучивал… (Играет: «Союз нерушимый…») Какие мелодии писали хорошие…

На экране телевизоров — призыв в российскую армию. Молоденькие лица солдат. Бритые головы.

Демонстрации в Восточных странах. На площадях молятся мусульмане. Мир бурлит.

В знакомом дворе под истрепанной ветром в лоскуты кофточкой дети играют в расстрел. Трое — сын Геннадия и те, которые ждали взрыва с отцом, — у бортика хоккейного поля. Четвертый, индеец, делает вид, что стреляет. Трое падают.

ИНДЕЕЦ (сыну Геннадия): Нет, ты неправильно падаешь. Не так надо. Я видел вчера по телевизору, как надо падать. Давай покажу!

Гарик выходит на балкон со скрипочкой и с завистью смотрит на тех, кто играет в «расстрел».

Вдруг во дворе зазвучала траурная музыка. Из подъезда вынесли гроб. В нем — совсем молоденький мальчишка. Один из тех, кто был среди каратистов. За гробом — мать. Та, что была со сковородой. Рядом с ней — молодая вдова солдата. Мать поддерживает священник. Жена Федора выходит из подъезда и кладет цветы. На балконах люди.

Процессия движется по двору. За гробом идут Марина, Геннадий, Федор с женой, обе старушки, борец за справедливость, друзья Федора, женщины. Идут, как будто никогда не было между ними никакой ссоры. Дружные, какими могут быть только русские или во время погрома, или во время похорон. Тут же Петр, Мышка. Дворник бросает веточки перед процессией. У него на плече жалобно мяукает Лиза. Мойша помогает всем усаживаться в автобус. Его жена наливает людям в автобусе сок. Даже кагэбист участвует в процессии.

КАГЭБИСТ: Придем к власти, всю теперешнюю верхушку перевешаем.

ПЕТР: Да, козлы — наши генералы! На войну мальчишек посылать… Мышка! Там у нас водочка осталась, освященная батюшкой. Снеси им сегодня вечером на поминки.

ГЕННАДИЙ (Марине): Что ж они мне раньше не сказали? У меня теперь такие связи! Я бы его освободил от службы. Ведь только что поженились.

МОИСЕЙ (на балконе): Софа! Они у нас соль занимали. Ты уж им прости это, что ли?

БОРЕЦ: Надо народ поднимать! Иначе еще не одна беда на него свалится.

БАТЮШКА (обнимает золотозубую тетку): Держись, дочь моя. Весь год буду за твоего сына молиться. Большое горе на Россию выпало. Испытание великое. Искупил сын твой нашу вину общую. Гордись им, матушка. Будет ему земля пухом. Я за упокой души его, матушка, всю оставшуюся жизнь служить буду.

ТЕТКА: Спасибо, батюшка. Если б не ты… (Плачет.) Сколько мы тебе за все должны будем, батюшка?

БАТЮШКА: Забудь об этом, дочь моя. Никаких денег я с тебя не возьму. Только молись за сына своего и за других таких же.

БИЗНЕСМЕН (выглядывает из окна): Слава богу, наш дом завтра будет готов, и мы навсегда уедем от этих жлобов. О’шит!

К дворнику сзади подходит парапсихолог и, как всегда, шепчет на ухо.

ПАРАПСИХОЛОГ (показывая на плачущую мать убитого): Это все потому, что она меня сразу не послушалась и не пожелала, чтобы моя жена…

ДВОРНИК (увидев парапсихолога, прерывает его и зовет батюшку): Батюшка! Вот тот, которого вы искали…

БАТЮШКА (подходит к парапсихологу и говорит очень спокойно, как будто в церкви, почти шепотом): Слушай, сын мой! Я до церковно-приходской школы институт физкультуры закончил по специальности классической борьбы. Когда был студентом, в колхозе быстрее всех грядки с морковкой полол. Еще раз где-нибудь тебя с твоей австралопитечкой увижу… Вот этими руками твою бороду козлиную выщиплю, а сверху крестом пришибу… От «Версаче»… Понял, ты — выкидыш покемона?

ПАРАПСИХОЛОГ (с ужасом смотрит на батюшку): Что с тобой, батюшка? Я тебя не узнаю.

БАТЮШКА: Я тебе не батюшка. Я им — батюшка. (Показывает на процессию.) Прости меня, Господи! [Смотрит на небо.)

ДВОРНИК (батюшке вдогонку): А я… Если он не поймет, ему в квартиру всех мокриц из подвала направлю. Посмотрим, как его супружница их загипнотизирует.

Снова комната в разведуправлении США. За столом те же: шеф и агент.

ШЕФ: Я возмущен. Я вас снова пошлю в Никарагуа. Уже два месяца в России идет настоящая война. Все делают на ней хорошие деньги. А вы еще не продали ни одного моего эшелона с оружием тем, кто воюет с русскими. Они так у меня в прихожей и стоят. Почему?

АГЕНТ; Потому что им продают такое же оружие сами русские.

ШЕФ: Не понял… Русские продают тем, с кем они воюют?

АГЕНТ: Да, шеф. И гораздо дешевле, чем мы.

ШЕФ: Почему?

АГЕНТ: Нам везти издалека. А русским — только поле перейти.

ШЕФ: Ничего не понимаю. И те, кто воюет с русскими, не хотят у нас ничего купить?

АГЕНТ: Нет, шеф. Они говорят, что наш президент поддержал русских, поэтому они принципиально не будут иметь с нами дело.

ШЕФ: А вы пробовали им платить?