Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1] - Константин Путилин

Так окончилось это страшное дело о двойном убийстве. За него я получил благодарность, а наши агенты, производившие розыски, — денежные награды.

НЕДОРАЗУМЕНИЕ

Это было в апреле 1885 года. Будучи начальником сыскной полиции, на одном из утренних докладов господину градоначальнику я вдруг услышал следующее:

— Однако хороша-таки ваша полиция... На улице, на самом людном и видном месте, две дамы на­падают на двух почтенных и уважаемых дам, возникает большой скандал, и я ничего об этом не знаю... Да, вероятно, и вы ничего не знаете?

— Нет, ровным счетом ничего не знаю! — ответил я несколь­ко озадаченный.

— Вот то-то и есть. А ведь история случилась уже два дня тому назад... Вчера знакомый мне почтенный профессор Ф. с возмущением и негодованием жаловался, что его жену и ее знакомую, моло­дую девушку из очень порядочного семейства, у Гостиного двора задержали две купчихи, обвинив их чуть ли не в воровстве и мошенничестве... Вышла неприятная история. Вы ничего об этом не знаете от ваших агентов?

— Первый раз слышу. Но известны ли фамилии лиц, нанесших неприятности госпоже Ф.?

— Да, да... Фамилии записаны... Это жена купца-фабриканта А. Н. Б. и ее дочь, жена почетного граж­данина К. Ф. Я.

— Лица эти мне известны. Немедленно расследую дело и результаты дознания доложу вашему превосходительству.

— Да, непременно! Необходимо раз и на­всегда научить этих дам, что нельзя устраивать неприличные сцены на улице.

— Слушаюсь!..

Результаты моего расследования дали довольно характерную жанровую картинку.

8 апреля около двенадцати часов дня в дом по Николаевской улице, где жил фабрикант А. Н. Б., вошли две дамы. Одна — высокого роста, средних лет брюнетка, а другая — очень красивая, молодая, лет 18—19 блондинка. Обе дамы были весьма прилично и даже шикарно одеты.

— Господин Б. дома? — спросили они у швейцара.

— Никак нет. Они уехали, — ответил тот.

— Ну, все равно... зайдем к его жене, — сказали дамы и поднялись по лестнице.

Позвонив у двери господина Б., они велели доложить о себе хозяйке. Та их приняла, и здесь разыгра­лась следующая сцена.

— Что вам угодно? — спросила хозяйка.

Обе дамы изумленно переглянулись между собой.

— Но мы желали бы видеть А. Н. Б., — сказали они.

— Его нет дома, — сказала хозяйка.

— Ах, какая досада, право!.. У нас к нему есть очень важное дело...

— Может быть, передадите мне...

— Нет, нет... Это будет бесполезно. Дело лич­ное и требует разговора именно с А. Н. Но ведь мы можем заехать и позже. Когда он будет дома?

— Между тремя и четырьмя.

— Ну, вот тогда мы и зайдем, а теперь извините, ради Бога... Мы вас побеспокоили совершенно на­прасно...

— Ничего, какое там беспокойство... — сказала добро­душная госпожа Б.

— Нет, нет, как же... Все же... — говорили не­знакомки, направляясь в переднюю.

Госпожа Б. вышла их провожать.

— Ах, Боже мой! — проговорила вдруг старшая, солидная дама. — Катя, есть у тебя мелочь? — спросила она свою молоденькую спутницу.

— Нет! — ответила та.

— Извините, мне так совестно, но, право... вы так любезны и добры, что я решаюсь вас просить... — сказала солидная дама, обращаясь к хозяйке.

Та недоумевающе смотрела на нее.

— Будьте добры, разменяйте мне на мелочь рубль... — сказала солидная дама.

— С удовольствием!..

Госпожа Б. принесла рубль серебряной мелочью.

— Благодарю, благодарю вас! — сказала дама, взяв деньги, и обе посетительницы живо юркнули за дверь.

Госпожа Б. стояла в недоумении...

— Ах, какая я рассеянная, — вдруг послышался голос дамы уже с лестницы. — Ведь я не отдала вам рубль бумажкой... Сейчас пришлю со швейцаром...

Горничная осталась в передней ждать деньги. Хлопнула внизу выходная дверь. Прошла минута, другая, третья... А швейцар так и не нес рубля.

Барыня начала несколько недоумевать: пришли какие-то незнакомые дамы, взяли рубль, ушли... Она послала прислугу вниз справиться у швейцара.

— Степан, что же ты не несешь рубль?

— Какой такой рубль?

— Да тот, что тебе передали две приходившие барыни.

— Никакого рубля они мне не передавали...

— Вот те и на...

Изумлению и негодованию почтеннейшей госпожи Б. не было предела...

Полчаса спустя к дому на углу Кабинетской и Ивановской улиц подошли также две дамы. В этом доме жил зять упомянутого выше Б., почетный гражданин К. Ф. Я.

— Дома К. Ф.? — спросили они у швейцара, молодого, высочайшего роста парня с широким добродушным лицом.

— Никак нет.

— А когда он будет дома?

— Не могу знать.

Обе дамы огорченно взглянули друг на друга.

— Что ж, спросим об этом у его жены... — ска­зала младшая.

— Ну да, ну да, — сказала старшая и обратилась к швейцару: — А жена его дома?

— Дома! — ответил тот.

— Ну и прекрасно. Подымемся узнаем! — сказала более солидная дама средних лет. — Мы старинные знакомые и даже родственницы К. Ф., — пояснила благо­склонно швейцару почтенная дама. — Вот приехали и зашли его проведать. Жаль, что нет его. Ну, все равно, зайдем, когда будет, сегодня же.

Швейцар почтительно слушал пояснения.

Дамы поднялись наверх. Но здесь навели справки только в передней квартиры К. Ф., не преминув, однако, попросить у вышедшей молодой госпожи Я. разменять им два рубля. Та сказала, что у нее нет мелочи, и дамы спусти­лись вниз.

— Послушай, голубчик, — сказала старшая швей­цару, — разменяйка мне два рубля.

Тот с величайшей готовностью отсчитал ей два рубля мелочью, которую она опустила в карман.

— Катя, — обратилась она молоденькой, — дай ему два рубля бумажками.

— Ах, тетя! — ответила та. — Ведь у меня, вы знаете, все десятирублевки.

— Вот досада! И у меня тоже... Швейцар, голубчик!.. Через полчаса будет К. Ф., и мы приедем тоже... Да, впрочем, еще лучше... Скажите ему, что были те две родственницы, которых он ждет, что мы будем у него сегодня же, и возьмите, кстати, у него два рубля, которые мы взяли мелочью... Получите еще на чай...

И пока швейцар успел что-либо сообразить, обе родственницы живо шмыгнули за дверь.

Часам к трем приехал домой господин Б. и выслушал от жены повесть о том, как две каких-то «шарла­танки» надули ее на рубль.

— Не рубля жалко, а досадно на свою глупость, что они так меня обошли, — говорила она. А потом прибавила: — Не верится что-то... Такие элегантные, нарядные... Может, придут.

Но пробило четыре часа, а дамы не пришли.

Тоже часам к трем возвратился домой господин Я.