Порно - Ирвин Уэлш

Росс задает несколько вопросов, его приятель делает несколько фотографий, но им быстро становится скучно, и они ретируются, и я их за это не виню. Во время обсуждения орг-вопросов происходит мало чего интересного; все предложения исходят от трех человек, а остальные безбожно тупят. Но им хотя бы хватает угла молчать, а это значит, что дискуссия пройдет на должном уровне. Мы решаем взять деньги, приготовленные правительственным департаментом на образовательные нужды, и выбираем комитет, который будет распоряжаться этими деньгами и вести дела группы. Я уже немного сблизился с нашим средиземноморским другом Карамаландиносом и поддерживаю его кандидатуру на пост председателя, чувствуя, что он, в свою очередь, поддержит выбранную мной должность. Да, я просто счастлив быть Гордоном Брауном при этом Тоне Блэре. Я объясняю им свою позицию в отношении финансов, в режиме «Суровый шотландец».

— Это, конечно, занятие неблагодарное, но я готов стать казначеем. — Я вижу, как вытягиваются лица сидящих за столом. Бля, если эта толпа представляет сливки деловой части Лейта, значит, порту действительно следует побеспокоиться о стабильности своей предполагаемой регенерации. — Я имею в виду, что, по моему мнению, казначеем должен быть кто-то из финансовой сферы. Я думаю, что в ситуации с общественными деньгами очень важно, чтобы все не только было в порядке, но и смотрелось пристойным образом.

Народ энергично кивает.

— Резонно. Предлагаю назначить Саймона казначеем, — говорит Пол.

Кандидатура предложена и утверждена. После беспредельно скучной встречи мы с Полом идем выпить в бар «Ноблз», кое-как отогнав советника, который болтался поблизости в надежде, что его тоже пригласят. Пьем мы достаточно быстро, и нас слегка развозит.

— Этот джемпер, — спрашивает он. — Это Рональд Мортерсон?

— Да, — киваю я с гордостью, — и, заметьте, шотландская шерсть.

За барной стойкой стоит молодая, очень привлекательная барышня, и я посылаю ей ослепительную улыбку.

— Я вас здесь раньше не видел.

— Правильно, я начала работать только на прошлой неделе, — говорит она.

Мы обмениваемся шутками, Пол с неприкрытым энтузиазмом присоединяется к нам, собственно, все это было затеяно исключительно ради него. Когда мне было двадцать, я мог и просто болтать с девицами в барах, но теперь я завожу разговоры, только если впереди маячит награда финансового или сексуального свойства.

«Ноблз» закрывается, и, выяснив, что Пол не дурак выпить и поебаться, я отвожу его в «Порт радости» и открываю верхний этаж.

— В баре была потрясающая девочка. Сто к одному, ты мог бы ее поиметь, — говорит он.

— Я покажу тебе кое-что лучше, — отвечаю я и ставлю кассету с одной из сегодняшних записей. Брови Пола неудержимо ползут наверх, выдавая его явно неравнодушное отношение к сексу. Хорошо. Я иду в офис и включаю одну из камер системы безопасности, предварительно убедившись, что там стоит чистая кассета. Затем отбираю остальные пленки, которые мы отсняли сегодня, и начинаю видеопредставление.

На экране появляется великолепная задница Никки, и мы смотрим, как она сосет член Терри, а он лижет пизду Мел, которая наклонилась над ним.

— Это невероятно… — шепчет Пол. — Вы снимаете это здесь?

— Да, мы делаем полнометражный фильм, — говорю я, а на экране Никки отсасывает у Терри, крупный план, ее голодные глаза пожирают душу зрителей так же, как ее рот — его член. Она стопроцентный профессионал, настоящая звезда. Эта сцена мне очень нравится. — Хорошая девочка, а?

Пол выпивает содержимое рюмки, глаза у него при этом — как у болонки, которую ебет ротвейлер, голос срывается.

— Да… а кто это? — хрипло спрашивает он.

— Ее зовут Никки. Ты с ней познакомишься. Она мой хороший друг, милая девочка, образованная. Учится в Университете, в настоящем Университете, Эдинбургском, а не в каком-то задрипанном колледже, который изжил себя еще в восьмидесятых.

Он прикрывает глаза и ухмыляется.

— А она… э… она… то есть, ну, другие вещи она делает?

— Я уверен, что с ней можно договориться. Сам понимаешь, только для тебя.

— Я был бы очень благодарен, — говорит он, а его брови поднимаются еще выше.

Я отхожу от первоначального сценария, просто чтобы посмотреть на реакцию этого пидора.

— Может, нюхнем?

Пол неуверенно и испуганно смотрит на меня, прямо как какая-нибудь молоденькая дура из дешевого порнофильма, когда она вдруг понимает, в какое дерьмо она вляпалась, что мир разглядывает ее с помощью цифровой камеры и Интернета, и это не совсем то, чего она ожидала.

— Думаешь, нам можно… это, ну… это, наверное, не совсем то, что мы могли бы себе позволить в данных обстоятельствах…

И я начинаю парить ему на тему: «да ладно, тебе понравится». Если он никогда не нюхал, тогда я консультант по моде у мистера Даниэля Мерфи.

— Да ладно, Пол, — улыбаюсь я, делая дороги. — Мы бизнесмены, образованные, культурные люди, а не какое-то быдло. Мы знаем, что почем, мы знаем, когда надо остановиться и подвести черту.

— Ну… наверное… только немного, — улыбается он и задумчиво поднимает бровь.

— Правильно, Пол, как я уже говорил, мы — не какое-то сторчавшееся быдло. Мы знаем, как и что нужно делать. Всего лишь маленький допинг.

Я занюхиваю свою дозу, Пол пожимает плечами и следует моему примеру. А дороги-то ничего так, солидные. Как говорится, скорее ляжки барана, чем лапки пуделя. Я опасался, что мой онанист увидит камеру слежения, которая снимает его, но, похоже, мои опасения были напрасны.

— Ох… хорошая штука… — выдыхает Пол и начинает дрочить. При этом он говорит без умолку: — Мой босс в агентстве, он привозит наркоту из-за границы. Парень летает из Ботафого в Мадрид, а потом сюда. А порошок везет в заднице, в запечатанном пакетике. Я никогда такого не пробовал… но это просто отлично…

Ну разумеется, друг мой. Теперь, когда моя миссия выполнена, я решаю по-быстрому свернуть лавочку.

— Ладно, Пол, извини, приятель, — говорю я и показываю ему на дверь. — У меня еще кое-какие дела.

— Я бы продолжил… мне так вставило…

— Придется тебе продолжать в одиночку, Пол, у меня сейчас встреча с одной дамой. — Я улыбаюсь, и Пол кивает в ответ и ухмыляется, но явно не может скрыть своего разочарования. В общем-то я его понимаю — так обломаться. Я провожаю его на улицу и пожимаю ему руку. Этот бедный ублюдок попал по полной программе. Он ловит такси и уезжает. Я бы мог позволить Полу остаться, но он уже сделал все, чего я от пего хотел. Мой старик в таких случаях всегда произносит фразу из одного старого фильма Кэгни: «Никогда не давай слабаку расслабиться», — пожалуй, это лучший совет из всех, которые я от него получил. Разумеется, это жестоко. Но если человеку все сходит с рук, он так никогда ничему и не научится. А это значит, что его так и будут всегда подставлять, а он даже не сможет дать отпор. Выходит, что я преподал ему ценный урок на будущее. Жестокость во имя доброты, как сказал Шейки. Или это был Ник Лоу?

Пол. Какой же ты все-таки идиот. Познакомить тебя с Никки, с моей Никки?! Да ты, наверное, издеваешься. Такой товар идет по очень высокой цене, и вообще он слишком шикарен для такого уебка, как ты.

Я думал о ней весь день. Есть девочки, которые западают в душу только потому, что ты не можешь понять, что именно тебе в ней нравится. Никки как раз из таких: красивая — да, — и каждый раз в ней открывается что-то новое. Контактные линзы или очки. Волосы распущенные, или собранные в хвостик, или в пучок, или приподнятые и заколотые. Одежда: дорогая дизайнерская или просто спортивная. Отношение и язык тела: сперва — теплота, потом вдруг — прохладная отчужденность. Она точно знает, какие нажимать кнопки, чтобы завести мужика, и делает это на уровне инстинктов, даже не задумываясь. Да, это моя женщина.

41. Лейт никогда не умрет

Субботнее утро, друг, Али еще спит, так што я иду в библиотеку. Вроде бы у нас отношения получше стали, потому што теперь я пишу эту книгу, но все еще далеко не так гладко, как мне бы хотелось. Мне кажетца, кто-то ей капает на мозги. Не знаю, может быть, ее сестрица или Псих, што более вероятно, потому што она щас работает у него в пабе. Этот хитрый урод просто использовал меня, штобы провернуть эту аферу с Кузеном Доудом. А теперь он меня и знать не знает, и видеть не желает. По крайней мере он не разболтал Франко про деньги Рентона, и, может, теперь уже и не разболтает, потому што у нас есть компромат друг на друга.

Ну што ж, в отсутствие друзей есть один явный плюс: у меня появился шанс занятца своей книгой про Лейт. Суббота — день искушений, по улицам болтаетца слишком много парней, у которых полно наркоты, так што иду в город и направляюсь в Уголок Эдинбурга. Странные эти штуковины — микрофильмы. Вся информация, вся история, даже если она написана чуваками, которым просто надо было втюхать людям свои сказки. Но я уверен, што если как следует покопатца, можно найти кое-что ценное.