Пираты Каллисто - Лин Картер

Быстро и стараясь не шуметь я двигался по извилистым коридорам в стенах дворца. Я бывал здесь неоднократно и уже освоился со знаками на стенах — указателями направления. Легко ориентируясь, я кратчайшим путем прошел в ту часть дворца, где размещались покои принцессы.

Я шел в темноте, сердце билось где-то в горле, и должен признаться, во рту у меня пересохло и пульс стучал как бешеный. Очень может быть, что-то, что я вскоре услышу, изменит всю мою жизнь. Ибо… что если она действительно любит принца Васпиана из Черного Легиона? Что если эта свадьба — по любви, а не по принуждению?

Я почувствовал, как сердце наливается свинцом. Если это действительно так, и принцесса подтвердит, то для меня это будет равносильно смертному приговору.

И хотя я никогда не говорил Дарлуне о своей любви, а между нашими социальными положениями лежала целая пропасть, которая вполне могла стать непреодолимой, в глубине души у меня всегда горело чистое и светлое пламя надежды.

Любовь без надежды — вовсе не любовь, а черный ядовитый паук, разъедающий сердце. Неужели мне уготована такая судьба? Неужели принцесса любит… может любить принца Черного Легиона?

Через несколько минут я узнаю ответ. И вот с внутренней дрожью я приближался к потайному глазку и скользящей панели, ведущей в покои Дарлуны.

Я накрыл фонарь плащом, чтобы через какую-нибудь щель в стене не заметили свет, — я не был уверен, что принцесса одна.

В полной темноте я приблизился…

И замер от неожиданности!

Пробивавшийся из помещения свет тускло освещал профиль незнакомого человека. Впрочем, лицо его было скрыто черным забралом, и я видел только блеск глаз, прижатых к глазку в стене.

Кто-то подглядывал за Дарлуной! В смятении я отступил и споткнулся обо что-то, покатился камень. В безмолвии черного прохода его стук показался мне оглушительным, и тут же неведомый наблюдатель отступил от глазка и сразу растворился во тьме.

С колотящимся сердцем, сдерживая дыхание, я стоял в темноте, вслушиваясь и всматриваясь, пытаясь определить, куда он делся. Волосы встали дыбом, каким-то шестым чувством я ощущал его невидимое присутствие.

Потом ослепительный луч ударил мне прямо в глаза — обнаженная сталь устремилась к моему сердцу, и я отчаянно ринулся защищать свою жизнь.

Книга третья

КНИГА ВАЛКАРА

Глава девятая

Схватка во тьме

Не в первый раз я сражался не на жизнь, а на смерть, и, думаю, не в последний. Но от всего сердца молю всех существующих богов, чтобы мне никогда больше не оказаться в столь отчаянной и безвыходной ситуации.

Драться в узком проходе вообще довольно сложно, а в кромешной тьме, когда вы не видите друг друга, схватка превращается просто в хаос.

Я слышал тяжелое дыхание, скрип обуви, звон мечей, но не видел ничего, абсолютно ничего.

Когда он устремился ко мне, я мгновенно выхватил меч, отскочил и парировал удар, но противник оказался так близко, что больно полоснул меня по груди, прорезав кожаную куртку. Полдюйма глубже, и я бы не рассказывал эту историю.

Я только защищался, и потребовалось все мое мастерство, чтобы удерживать невидимый меч подальше от моего горла. Шаг за шагом я отступал, пытаясь улучить мгновение и бежать: в любой момент нас могли услышать — сбегутся стражники, меня схватят, тайна моя будет раскрыта, и все надежды спасти принцессу рухнут.

Я по-прежнему только отбивался от атакующего невидимого противника.

Никогда не сражался я так искусно. Если бы не хитрости и уловки, усвоенные от Лукора, одного из величайших фехтовальщиков Танатора, я бы уже давно был разрублен на куски или проткнут насквозь.

Кто бы он ни был, этот противник, он был блестящий фехтовальщик. И когда впоследствии я обдумывал происшедшее, меня это ставило в тупик. Наверняка это какой-то офицер или солдат Чак Юл. Но Чак Юл не уделял изящному искусству фехтования должного внимания. Они всадники, привыкшие рубить с коня тяжелым оружием, и им гораздо ближе копье и боевой топор, чем рапира. Но мой противник фехтовал прекрасно, почти как я. А смею утверждать, что я один из лучших фехтовальщиков этого таинственного мира джунглей.

Дуэль была яростной, но быстрой. В сущности, всего несколько секунд.

Я пятился, уступая неистовому натиску невидимого противника, и вдруг снова споткнулся, на этот раз о собственный фонарь, и упал на спину, сдернув с него плащ.

Внезапный свет, должно быть, на мгновение ослепил моего противника, потому что он остановится. Он мог бы проткнуть меня, но он остановился.

В следующее мгновение я приподнялся на колено и нанес удар. Он был так ошеломлен неожиданным светом, что не успел парировать, и концом меча я полоснул по щеке.

Всего лишь царапина, но чтобы залечить ее, потребуется несколько дней, и если я за это время встречу его, то сразу узнаю.

Но тут он отпрыгнул, свернул в боковой коридор и пропал.

Я вскочит, готовый броситься следом, но тут услышат топот множества ног, выкрики и звон оружия. Кто-то услышал нас и вызвал охрану.

Я поспешил уйти, чтобы меня не обнаружили. Так в эту ночь я и не услышал от моей любимой, кому же она отдала свое сердце.

В последующие два дня принц Васпиан так загрузил меня, что мне некогда было и подумать о встрече с принцессой.

Наутро после дуэли я незаметно рассмотрел лицо принца и почувствовал облегчение, увидев, что царапины нет. Я говорю «облегчение», но на самом деле я испытывал смешанное чувство. Я знал, что принц плохо владеет оружием и потому сразу предположил, что это не с ним я сражался в темноте тайного хода, ведь мой противник был превосходным фехтовальщиком.

Однако именно принц рассказал мне о тайных ходах, и он хорошо знал их, а Дарлуна когда-то была хозяйкой дворца и, следовательно, тоже должна была хорошо знать их; ну, а поскольку я верил, что эти двое — любовники, то принц казался наиболее вероятной кандидатурой. К тому же раньше я в этих ходах никого не встречал.

Через два дня после дуэли принц приказал сопровождать его на очень важную дворцовую церемонию; сам Аркола велел принцу быть на ней. Офицеры Черного Легиона получали награды за заслуги и храбрость, приглашались все руководители Чак Юл.

Церемония проходила в просторном зале, с высоким потолком, освещенном тысячами свечей. Зал заполняли воины-варвары и их роскошные вожди, разукрашенные всеми своими сокровищами, но среди всех выделялся драгоценный наряд принца. Плюмаж увенчивал его сверкающий шлем, самоцветы искрились на рукояти шпаги, знаки отличия из драгоценных металлов буквально усеивали одежду.