Независимая Украина: крах проекта. - Максим Калашников Сергей Бунтовский

Подкоркой своей последыши пана Бандеры это поняли. И теперь лихорадочно ищут выхода. Признать пагубность разрыва с великороссами – не хотят. Это все равно, что публично покаяться в собственном кретинизме. Потому на повестку дня укронацисты ставят план превращения Украины в провинци альную окраину Европы. И Львов должен возглавить движе ние в Европу.

«Прежде всего идея европейскости Львова – в его внешнем облике. Если он будет выглядеть хорошо – то и воплощение европейской идеи станет выглядеть краше. Если здесь живется хорошо – это и будет главным аргументом в пользу самого европейского выбора. Разбитые улицы, свист в кране и падающие балконы – источник серьезного вдохновения для еврос¬ кептиков.

Одна из самых химерических и наиамбициознейших идей, которую все еще может продвинуть Львов, – украинскокуль¬ турная европейскость, полнота национального, открытого для соединения со всем миром. Конкурентной идеи из русско-культурного стана пока еще не прозвучало, и теперь реализация идеи – первоочередной вопрос для Львова.

Львов должен стать самым европейским из городов Украины.

Дискурсами, каковые Львов мог бы предложить в измерении европейства, могут стать гражданская культура, культура местного самоуправления, чистота улиц и культура вождения автомобилей, культура гостеприимства и качественного интернационализма… » – пишет Крывдык. Ему вторит философ-укронационалист Попович: «У Львова есть большой капитал – это люди. Когда-то сложилась такая ситуация в Англии, после Второй мировой: там остались одни рабочие классы с прекрасными традициями производства и инженеры, мастера… Во Львове есть такой капитал. Он может стать центром интеллектуальных научных технологий. Мы имеем Львовское отделение Национальной академии наук Украины, с традициями механики и многих других областей науки. Не эти вульгарные литейные цеха, а то, что делается интеллектом. В этом Львов располагает ресурсом…»

Ох, плохо ваше дело, Панове националисты! Львов, столица Галиции – как светоч европейскости? Да он до 1939 года пребывал то в составе Австро-Венгрии, то Польши Пилсудс¬ кого. И там, и там Галичина выступала самым бедным и неразвитым регионом. Только СССР пытался по-настоящему развивать Западную Украину: ставил здесь наукоемкие производства, автомобильные заводы в Луцке и Львове, поднимал вузы.

Но вы все это ухитрились профукать! И теперь Галиция со Львовом – снова депрессивный регион, живущий на дотации с Восточной Украины и Причерноморья. Великий философ и фантаст Станислав Лем незадолго до смерти побывал на малой родине, во Львове (уже самостийном) – и вернулся, потрясенный открывшимся ему упадком города. Вы хотите за счет дотаций построить во Львове имитацию Европы, господа укры-необан¬ деровцы? С высокими технологиями вы уже опоздали: потеряно более пятнадцати лет, разорваны важнейшие кооперационные связи с Россией. Подготовленные в СССР специалисты вымерли, постарели, потеряли квалификацию в примитивизи¬ рованных реалиях «самостийности». Да и хочет ли вас видеть у себя Европа? Она-то вас не без оснований презирает и обходит стороной с брезгливой миной на лице. Ей, простите, Париж свой от упадка спасать надо, расхлебывать последствия глобализации – на черта ей Львов и Украина? И вообще союз с Европой – это союз с умирающей силой. Европа с 1945 года измельчала, оглупела. Пассионарность ее остыла. Европа теряет научно-технологическое и духовное лидерство. Она стареет и впадает в маразм, не рожает детей и затапливается потоками исламских мигрантов. И вот с такой Европой вы решили интегрироваться?

Панове, глобализация и нынешние реалии отличаются тем, что возвращают отколовшиеся от русских страны в то положение, в каком они были до Второй мировой войны. Болгария, Словакия и Венгрия теперь – вновь неразвитые аграрные придатки Европы, на пути в ту же степь – и Польша. Восточные земли Германии (экс-ГДР) тоже хлебают лихо. А вы-то куда стремитесь? Нет, Восток Украины и Новороссию такая химера явно не вдохновит. А экономического чуда укронацизм не породит: можно об заклад побиться. Он на такое органически неспособен, как неспособна стая злобных крыс сделать то же, что семья трудолюбивых бобров.

Вот в чем – трагедия современного укронационализма, «та¬ расизма-шевченкизма» и новой бандеровщины. Им нечего реально предложить народу Украины. Кроме очередной химеры.

Очередного миража-пустышки. Разочарование в «оранжевом балагане» окончательно похоронит львовское «духовное лидерство ». Которое уже и сейчас испытывает серьезное недомогание.

Единственное, что вас пока еще спасает, – это пассивность нынешней Москвы. Но как только РФ преодолеет сонливую апатию – вам, панове, настанет конец. Украину вы не удержите.

Признаков одичания и упадка в экс-УССР все больше. Как и в нив^их странах третьего мира, все набиваются в столицу.

Завершая эту главку, дадим слово очевидцу, киевлянину Анатолию Шарию. Он здорово изложил свои впечатления о Киеве по состоянию на 25 мая 2008 г.

«…По участку шатались молодые люди в куртках «Ferrari Mercedes Formula-1», являющихся, наравне с джинсами, облепленными всякой всячиной, визитными карточками милых провинциалов, как по мановению волшебной палочки ставших киевлянами. У большинства в руках было пиво. Вообще создается впечатление, что множество молодых людей у нас уже рождается с бутылкой. Не стряхнуть ее, прилипла навеки. Народу на участке было немало. Но цивилизованных лиц – раз, два и обчелся. И знаете, о чем я подумал?

Ведь это страшно. Ведь не киевляне мэра себе теперь избирают.

За несколько лет произошла тихая оккупация города, и теперь оккупанты рулят в заплеванном, заблеванном, воняющем потом и мочой городе. Но не буду повторяться. Ведь статья не о жлобах. Статья ведь о праздновании дня города, претендующего название «европейской столицы».

Новых впечатлений от посещения цен фа Киева, празднующего свою годовщину, предостаточно. Впечатлений ярких, красочных.

Пахучих впечатлений. Пахнущих даже. Одну из женщин, комментировавших мою недавнюю статью, впечатлил густой запах мочи, исходивший на День Киева от стен консерватории.

Это еще чепуха! Это вполне нормально. А для чего же еще консерватория нужна, как не доя того, чтобы ее обоссать?

Мне посчастливилось увидеть двух невменяемых уродов, опустошающих свои мочевые пузыри прямо посреди (!) Крещатика.

Их прикрывали могучими задами заикающиеся от смеха девицы с лапищами 42-го размера и с физиономиями, раскрашенными, как у дешевых клоунов.

Ни один из моих знакомых киевлян не выезжал 25-го в город.

Ни один! Кто на автовыставку поехал, кто – на дачу, кто в кино, кто на Чайку. Центр Киева люди, имеющие полное право насладиться празднованием своего города, оставили жлобам.

Пардон, не повторяемся со жлобами. Назовем их по-другому.

Мои знакомые киевляне оставили центр ньюкиевлянам.

На растерзание. А те уж постарались…

Еду по Гончара. Компания человек из восьми медленно переходит дорогу. Я притормаживаю. Они тоже. Крайний слева останавливается. Сосет свое пиво, косится на машину. Вые¬ тавляет ногу. Дорога узкая, я по-любому наеду на его пыльный шлепанец. Он ждет. Я выкручиваю руль, очень медленно проезжаю.

Сзади удар по машине. Торможу, выхожу. Лысые нью¬ киевляне начинают «стартовать». Они очень хотят развлечься.

Они ищут приключений. Затем и приехали в мой город. Развлечений искать. Ради развлечений они притопали сюда из общежитий своих студенческих. Если опустить все маты, что выкрикнуло мне в лицо это пьяное животное, получится такая фраза!

– Ты…,…! Зовсим…? Твою мать, , где ездить учывcя?, Стайные инстинкты у ньюкиевлян сильны неимоверно, Одного такого поймаешь – можно щелбанами в угол загнать.

В стае же эти немытые сморчки расцветают. Я уже окружен со всех сторон. Более того, один из ньюкиевлян подает знаки кудато в сторону. Оттуда приближается группа поддержки. Еще человек десять. Все с пивом, все в шлепанцах, а некоторые – в майках (на улице, кстати, не шибко тепло!). Я понимаю, что дать отпор не получится. Сажусь в машину. Уезжаю. Сзади слышу победное улюлюканье. Хорошо, бутылку в стекло не запустили…

Бессарабская площадь. Народ гуляет.

– Отаке, нах…!!! – орет вдруг идущий слева от меня человек в выцветших серых джинсах. И – хлоп бутылку об асфальт Бутылка – вдребезги. Пьяному ньюкиевлянину очень смешно.

Он кривит рот в экстазе. Гуляй, рванина!..

На Прорезной под стеной дома четверо. Мочатся. Один замечает мой взгляд, и моментально в мутных глазах – вызов.

Чего, мол, вылупился? Они здесь хозяева. Они и по морде дать могут. Силы, на огороде сельском накачанной, хватит…

На Майдане аккуратно одетая бабушка с маленькой девочкой.

Откуда она здесь взялась, зачем сюда пришла? В глазах у бабульки не удивление – ужас! Она просто в прозрении оттого, что видит. Под ногами – стекло, бутылки, стаканчики, харкотина, блевотина. Весь асфальт в мусоре. А еще не вечер! Пригнув голову, бабушка быстрым, насколько это для ее возраста возможно, шагом улепетывает с главной площади страны. Тащит девочку. Девочка оглядывается по сторонам. Бабушке бы уши ей прикрыть. Со всех сторон – мат. Во все горло орут – и бабы, и мужики, и молодые, подрастающие ньюкиевляне обоих полов. Нашему парламенту следует вынести на рассмотрение вопрос о статусе матерного суржика как третьего официального.