Ирийские хроники. Заговорённый - Варвара Шихарева

Падение было стремительным, а удар о камни просто чудовищным - только если сердце, ударившись о землю, распалось на тысячи брызг, которые тут же подхватил и унёс неизвестно откуда взявшийся ветер, то Веилен остался на земле - он снова стал человеком, но после падения с такой высоты в его теле, казалось , не осталось ни одной целой косточки ... Вел со стоном закрыл глаза , с тоскою вспоминая об Истоке - да, он увидел недоступное, а теперь ему суждено умереть, ведь терзающая его тело боль постепенно сменялась мертвящим холодом... Чующий судорожно вздохнул - ну и пусть!.. Главное - умереть в этот раз по- настоящему, а не очнуться снова в каком -нибудь трупнике по соседству с оголодавшим падальщиком... И в тот же миг, словно подтверждая самые худшие опасения Чующего, его щеки коснулось что-то холодное, но ни испугаться, ни выругаться Вел не успел, так как прямо над его ухом до боли знакомый голос произнёс:

- Рождению человека всегда сопутствуют боль, кровь и грязь, эмпат. Впрочем, людские жизнь и смерть проходят так же как и рождение - ну разве что бессмысленных и напрасных страданий побольше..

Вел, стиснул зубы и открыл глаза - ну, конечно же - Олден явился, как и обещал, но Чующий, если бы ему дали возможность выбирать между вурдалаком и сотником, предпочёл бы сейчас кампанию падальщика . Всё лучше, чем снова слушать рассуждения сотника о хищниках и жертвах . Горбун сидел рядом с ним на корточках - теперь он снова был таким, каким его привык видеть чующий - седые, стянутые узким ремешком волосы; смуглое, прорезанное глубокими морщинами, нервное лицо с хищным носом и жестоким абрисом губ; "ястребиная" куртка и плащ с меховой опушкой... Разве что теперь на плече у сотника сверкала рубиновыми глазами большая металлическая пряжка в виде паука, которая с первого взгляда вызвала у Вела такое омерзение и неприятие, то он даже попытался отодвинуться от Олдена подальше. Но разбитое, искалеченное тело отказалось подчиняться Чующему, ответив на его попытку лишь новым приступом острой боли...

- Если ты думаешь, что умираешь, эмпат, то крупно ошибаешься, ведь ты уже умер в той чумной яме около стен Вильдно...- тихо произнёс сотник. Он осторожно коснулся длинными пальцами виска Чующего и добавил - Ты прошёл все испытания и теперь тьма забрала твоё прошлое, чтобы дать новое рождение, потому что даже свет пораждается тьмой.

Олден замолчал, точно ожидая какого либо вопроса,но Велу не хотелось ни спашивать, ни говорить- он лишь на миг смежил веки, отмечая, что рука сотника словно бы вбирала в себя как боль, так и мертвящее онемение, а Олден, выждав с минуту , снова заговорил:

- Сегодня - ночь Перевёрнутого Серпа - самая длинная и тёмная из годового цикла и она незря пользуется дурной славой , но именно этой ночью можно добраться до Истока . .. - пока сотник говорил , его лицо и фигура медленно , но неумолимо менялись - первым исчез горб, затем неуловимо изменились черты... Сидящий рядом с эмпатом Мегрен, увидев, как удивлённо расширяются глаза Вела, усмехнулся...- Соприкоснувшийся с Истоком становится одной из его капель , а это не только дар, но и испытание, поэтому лишь от тебя зависит, как ты распорядишься своей неразрывной отныне связью с Изначальным и в этом над тобою не могут быть властны ни Владыки , ни твой учитель, ни даже я... - после этих слов личина Мегрена рассыпалась в считанные мгновенья и теперь подле эмпата величественно восседал древний старик в короне из драконьих зубов - на его плечи был наброшен меховой плащ, а длинная, совершенно седая борода старца серебристым водопадом спадала ему на колени...

- Хозяин Троп... Седобородый... - одними губами прошептал Веилен, а старик согласно кивнул головой:

- Именно так меня теперь все и называют, но раньше у меня было другое, ныне забытое людбми имя, да и ты теперь больше не Веилен, а Велд - Снежный Ястреб - отныне и навеки. Поглощённый Россом и им же возрождённый, ты всегда будешь служить мне одним своим существованием, какую бы дорогу не избрал...- сказав это , старик ещё раз усмехнулся Чующему, а в следующий миг старый ворон, лукаво покосившись на эмпата чёрным глазом, поднялся в напоённый грозовой прохладою воздух...

Велд, с трудом подняв голову, следил за его полётом до тех пор, пока тот не исчез среди тяжёлых, серых туч, а затем, отмечая , что боль и мертвящее оцепенение ушли, оставив после себя лишь слабость, приподнялся на локте и огляделся по сторонам. Он лежал у кромки озера с тёмно бурой, почти чёрной водой, а от каменистых , голых берегов окружённого высокими скалами озера расходилось тысячи дорожек и троп - как хорошо протоптанных, так и едва различимых. Одни тропы вели к гордо высящимся на вершинах скал крепостям, другие обрывались у входа в рудники, третьи терялись среди корявых деревьев. Чующий подтянулся к воде вплотную и, зачерпнув горсть, поднёс её к лицу, но тут же, так и не сделав ни единого глотка, вылил зачерпнутое на землю, ведь оно оказалось совсем не водой, а кровью... Эмпат задумчиво посмотрел на озеро, затем перевёл взгляд на одетые в яркий багрянец и золото деревья и облитые алым светом скалы, и , сцепив зубы, с трудом встал. Тошнотворное головокружение едва не отправило его снова на землю, но Чующий, упрямо мотнув головой, остался стоять на предательски дрожащих ногах... Кровавое озеро и залитая алым долина были нечеловечески величественны и мрачно-красивы, но от этой красоты на душе становилось печально и горько, да и ни одна из дорог Чующему не приглянулась... В шахты ему спускаться не хотелось, в замки, похожие на цитадели Ирийских владык, тоже не тянуло... Оставался лес, но и искать укрытие под сенью старых корявых деревьев Велду почему то претило... И тут внимание эмпата привлёк мелькнувший на далёком перевале огонёк - слабый, дрожащий - словно кто-то поставил тонкую, плачущую воском свечку на окно... Велд мигнул, мысленно оценивая растояние - далеко., да и узкая , ведущая к перевалу тропка была каменистой и наредкость извилистой - она то уходила в заросшие колючим шиповником овраги , то терялась в лесу, то превращалась в едва заметную нить над крутым обрывом... Далёкий огонёк затрепетал, словно от ветра, и Велд , не колеблясь больше ни минуты, шагнул вперёд. Уже первые несколько десятков шагов дались ему с трудом, но эмпат не собирался сворачивать с выбранной тропы,ведь от одного взгляда на далёкий огонёк у него на душе становилось теплее - ему почему то представлялось затянутое слюдой окошко , за которым и светит выставленная для него свеча. Именно для него - чтобы не сбился с пути , не заплутал в кромешней тьме! И не важно кем выставленная - чудом выжившими близняшками или той девочкой с сожённого хутора... Он не подведёт ждущих его и обязательно дойдёт до перевала... Где то вверху насмешливо зарокотал гром, а через несколько минут на долину обрушилась почти отвесная стена ливня:из-за низких туч совсем потемнело, камни стали неимоверно скользкими, а овраги превратились в русла бурных потоков, но Чующий , рискуя сломить себе шею, продолжал идти по выбранной тропе, а свеча впереди всё так же горела...