Пес. Боец - Константин Калбазов

Высокие, стреловидные окна забраны разноцветными витражами, которые пропускают достаточное количество света, чтобы чувствовать себя вполне комфортно. Даже в пасмурную погоду здесь достаточно светло. На потолке видны две кованные люстры, подвешенные на прочных цепях. Дорогое нужно заметить удовольствие, в большинстве замков они деревянные. Опять же наличие на них не факелов, а свечей, указывают на достаток в доме. Разумеется эти люстры используются в особо торжественных случаях, иначе расходы на одно только освещение превысят все мыслимые пределы. В повседневной жизни пользуются канделябрами, под три свечи, которые и расставлены по столикам, а так же имеется пара на полке камина.

В одном из кресел у растопленного камина она увидела гостя. Вообще-то погода стояла теплая и тот не должны были растапливать, но судя по всему, огонь только что развели. Как видно об этом попросил гость, которого уже слабо грела кровь. Все так. Ее навестил старик. Один из тех, кого она была рада видеть всегда.

– Дядюшка Жиль!

Едва не заверещав от радости девушка метнулась к поднимающемуся из кресла старику и прильнув к нему как к родному, звонко чмокнула в щеку. Лицо гостя тут же покрыла краска смущения и довольства. Было видно, что он рад встрече не меньше этой жизнерадостной козочке. Их связывало давнее знакомство. Адель была дружна с его отрадой и радостью на склоне лет, младшей дочерью, которой разродилась баронесса будучи уже в годах. По этой причине она нередко пропадала в их столичном доме, а так же бывала в родовом замке. Отец всегда баловал свою любимицу, а соответственно немалая часть от этой любви перепадала и юной баронессе.

– Барон Ител, если позволите юная леди. И прекратите изображать из себя маленькую девочку, вы все же хозяйка этого дома,– попытался было вразумить девушку старый барон.

Впрочем было прекрасно видно, строгость с которой он это выговаривал была наигранной. Ему явно была приятна именно такая встреча и от охватившего его довольства он едва не растекался как воск. Хотя, почему едва. Ноги гостя подогнулись и он вновь опустился в кресло.

– Старость. Ноги уже не держат,– поспешно попытался объяснить свое состояние барон.

– Могли бы прямо сказать, что тоже рады меня видеть.

– Ну хорошо. Я очень рад нашей встрече, моя милая баронесса.

– Как дела у Агнессы?– Не проявить интереса к жизни своей подруги, она просто не могла.

– Замечательно. На прошлой неделе она разрешилась от бремени замечательным и крепким мальчуганом, осчастливив папашу настолько, что тот кажется по сей день пьян и не поймешь от чего, то ли от счастья, то ли от вина,– кто бы говорил, вон как сам светится.

– Но ведь еще рано,– произведя нехитрые подсчеты, высказала свои сомнения Адель.

– Всему есть свой срок. Малыш решил, что с него хватит. Его осматривал мастер, все в порядке, как и с самой Агнессой.

– Ну вот, а я все узнаю последней. Обязательно ее навещу.

– Знала бы гораздо раньше, если бы не была такой упрямицей. И к чему запирать себя в этих стенах, когда ты можешь жить при дворе?

– Здесь я чувствую себя куда свободнее.

– Пристало ли это незамужней девушке?

– Ай бросьте, дядюшка. Кто осмелится попытаться завладеть мною и моим замком без позволения короля. Давайте хотя бы вы не будете притворяться, это может пройти с другими, но не со мной.

– Ну да. За все время такую дерзость проявил только один, и тот оказался несвижцем, а едва прознав кто именно попал к нему в руки, тут же попытался избавиться от такого трофея.

– И вы туда же, дядюшка. Да знай барон Авене о том кто я на самом деле, то ни за что не отпустил бы, даже за выкуп.

– Ты в этом так уверена?

– Абсолютно. Сами подумайте, испугался бы тот, кто в ответ на выпад трех баронов пересек границу и сжег три замка. И это в мирное время.

– Да-а. Как видно у владетелей этих земель, подобное поведение просто норма.

– О чем это вы?

– Адель, мне очень приятно, что ты столь радостно встретила старика, но я прибыл к тебе не только для того, чтобы поведать новость об Агнессе.

– Разве вы не заночуете у меня?

– Ты выгонишь старика, за два часа до заката?

– И не подумаю. Но если у нас так много времени, то о делах можно будет поговорить и позже. Расскажите, что вам известно об Авене. Это наверное так интересно. Тамошние владетели всегда жили разбоем?

– Господи, Адель. Да откуда же мне знать всю историю этого баронства.

– Но кому как не вам, вы ведь всю свою жизнь посвятили геральдике.

– Геральдике, а не истории земель.

– Но вы сами сказали, что все владетели Авене были воинственны. Значит, вам что-то известно.

– Между прочим, я тут по воле короля.

– Ну и кто расскажет ему о том, что вы довели до меня его волю не в первую очередь. Уж не я, это точно.

– Ну хорошо. Насколько мне известно бароны Авене во все времена отличались бедностью, крутостью нрава и воинственностью. Скудные владения вынуждали их иметь не так много крестьян, как воинов, так как пополнить свою казну и закрома, барон Авене мог только взяв это у других. Примерно триста лет назад, когда в Несвеже настали смутные времена и брат пошел на брата, барон Авене решил исправить ситуацию и покинул свою долину. Сначала он захватил одно богатое баронство, потом второе. Дальше, больше. В течении полувека барон взошел на престол Несвижа, не тот, который все это начал, а его внук. Вот пожалуй и все. Если конечно не считать того, что королевский род никогда не забывал о своих корнях.

– И в чем это выражалось?

– Все короли титулуются сверху вниз. Сначала король, потом граф и в конце барон. Так?

– Ну, да.

– Во-от. И только в Несвиже все наоборот, сначала барон, потом граф и в последнюю очередь король. И всегда во главе списка был титул барона Авене.

– И что это значит?

– Что именно? То, что королевский род всегда старался подчеркнуть свою родословную?

– Нет. Что значит дар покойного короля, безымянному наемнику.

– А-а, ты про нынешнего барона Авене. Да ничего это не значит. Сегодня пожалуй только такие одержимые своим ремеслом как я, помнят историю этой странности. Вот и нынешний король Несвижа титулуется все так же снизу вверх, ничего не поменялось. Как видно там уже утратили память о причинах такой необычности. Уйдем мы, старики, и о том забудут все на свете.

– Выходит дар покойного короля не имеет никакой подоплеки?

– Да какая там подоплека. Берард, мир его праху, был плохим монархом, выставляющим свои чувства напоказ, как бесстыдная девка… Прости старика, моя девочка.

– Ничего, ничего, продолжайте.