Каспар Фрай (авторский сборник) - Алекс Орлов

С этими словами Мансур поднялся, показывая, что пора идти.

Каспар пожал плечами и сунул за пояс «трехглавого дракона», остальные вещи положил возле опорного столба. Лейла тут же подхватила их и унесла на другую половину шатра, где у нее было что-то вроде бельевого шкафа.

– Что это у тебя за поясом? – подозрительно покосившись, спросил Мансур.

– Это мой талисман. Я таскаю его с собой во все походы. Говорят, такие штуки приносят удачу, – сказал Каспар как можно безразличнее.

– Дай мне, я посмотрю.

– Если я позволю тебе взять его в руки, он потеряет свою силу.

– Я сказал, дай мне его! – начал выходить из себя Мансур.

Каспар пожал плечами и, достав из-за пояса «дракона», протянул его со словами:

– Возьми, и пусть моя удача ляжет проклятием на тебя и весь твой род до седьмого колена…

Услышав такое страшное пожелание, Мансур отдернул руку, будто обжегся:

– Ты что, Проныра! Ты тоже колдун?! В его глазах Каспар увидел страх. Улыбнувшись, он снова сунул «дракона» за пояс:

– Ладно, пойдем лучше в твой черный шатер, раз тебе так этого хочется.

Сказав это, он развернулся и, откинув полог, вышел.

Неподалеку в окружении степняков стояли бойцы его отряда. Они были готовы к новым испытаниям, поскольку их покормили обедом и вернули Аркуэнона. Ссадины и царапины на его лице затянулись, и теперь он выглядел куда лучше, чем когда пребывал в клетке.

72

Следом за Каспаром из шатра вышел Мансур. Даже не взглянув в сторону пленников, он сделал знак своему «сержанту», и воины повели их на другой конец стойбища.

Это вызвало новый интерес у местных жителей, которые решили, что состоится еще один бой. Воины гнали их прочь, пуская в ход кулаки, в то время как с Фраем и его друзьями обращались куда вежливее и даже не толкали их, как прежде, в спины древками копий.

Это тоже было одним из следствий выигранного Фундинулом боя.

Каспар шел во главе своего отряда, всем своим видом показывая степнякам, что теперь он и его бойцы снова отдельное и вольное подразделение. Впрочем, шел он туда, куда ему указывал «сержант».

Жители стойбища упорно следовали за конвоем, выискивая глазами гнома, а сопровождавшие пленников воины, отпихивая друг друга, старались подойти поближе к Фундинулу, и перешептывались, видимо обсуждая наиболее яркие моменты его схватки с Эрдеком, а некоторые особенно смелые даже дотрагивались до гнома, полагая, что это принесет удачу.

Петляя между барханами, пленники и охрана двигались наперегонки с катящимся к закату солнцем. Фрай смотрел по сторонам, но пока ему не удавалось увидеть ту песчаную гору, о которой говорил Мансур. На несколько минут Каспар забылся, а когда очнулся, неожиданно увидел ее прямо перед собой.

Это был гигантский бархан, такой высокий, что взбираться на него пришлось бы целый день.

Мансур, до того шедший позади, обогнал колонну и пошел первым. По-видимому, этого требовал обычай, которому он подчинялся.

Когда они стали огибать песчаную гору, Фрай увидел кривой одинокий столб. Скорее всего это были остатки старого дерева, которое не только засохло, но и потеряло со временем ветви.

Теперь на этом столбе сидел ворон. Тот самый, которого Каспар и его друзья видели, подъезжая к селению степняков.

При появлении людей ворон встрепенулся, снялся со столба и начал кружить над колонной.

– Небось уверен, что дождался своего, – заметил Бертран, наблюдая за вороном.

– Ему лучше знать, как все обернется. Вороны живут сотни лет, – добавил Аркуэнон.

Каспару не нравилось настроение членов его отряда, однако ничего поделать он не мог. Сейчас было как-то не к месту говорить ободряющие речи. Тем более что впереди, в дрожащем мареве, поднимавшемся от раскалившегося за день песка, стал проявляться силуэт обещанного Мансуром черного шатра.

По мере того как Пленники приближались к шатру, они замечали все больше разбросанных вокруг белых черепков. Когда колонна подошла еще ближе, стало видно, что черный шатер буквально стоит на этих черепках.

Вскоре пленники поняли, что черепки – это человеческие кости и черепа, выбеленными горячим ветром и солнцем.

Неожиданно Мансур обернулся и сказал:

– Смотри, Проныра, это головы тех лгунов и нечестивцев, которые шли против моего рода. Их приводили на суд Черного Шатра мои предки. Потом приводил мой отец. Теперь привожу я… Если мудрецы посчитают тебе лгуном и нечестивцем, твои кости тоже лягут в этот песок. И кости твоих людей – тоже.

– А если они не посчитают меня нечестивцем? – спросил Каспар.

Видимо, Мансур счел этот вопрос прямым оскорблением, в его глазах вспыхнула злоба, однако он сдержался и ответил как можно спокойнее:

– Если они не посчитают тебя нечестивцем, тогда ты будешь оправдан окончательно. Тогда я не только отпущу тебя, но и попрошу у тебя прощения.

73

Не дойдя до шатра шагов пятьдесят, Мансур приказал всем остановиться.

Черный ворон продолжал кружить над колонной, а когда люди остановились, сел на вершину шатра – там, где торчала макушка опорного столба.

Ворон сел, но не стал перебирать перья или чиститься, как обычная птица. Он просто сидел и не мигая смотрел на приведенные жертвы. Ворон был уверен, что ему что-то перепадет.

– Ну и чего же мы стоим? – спросил Каспар, обращаясь к Мансуру, который, судя по всему, не решался пойти и проверить, живет ли вообще кто-то в этом шатре.

Шатер производил впечатление давно заброшенного жилища, вокруг него, кроме черепов и костей, не было ничего, даже следов.

– Замолчи, нечестивец, – прошипел Мансур. – Мудрецы сами выйдут к нам и дадут знак, когда посчитают нужным. Если будет на то их воля, мы простоим тут неделю, и только они будут решать, уйти нам или продолжать ждать.

– Что-то не нравятся мне эти разговоры, ваша милость, – негромко заметил гном. – Тут такой ужас по ногам пробирает, что даже мурашки… А солнце-то садится.

– Подожди, Фундинул, – сказал Каспар. – Думаю, скоро все выяснится.

Сколько им пришлось ждать, определить было невозможно. Все находились в каком-то оцепенении. Только ветерок продолжал лениво трепать старую ткань шатра да редкие венчики из конского волоса, которыми были украшены шлемы степняков.

Наконец стоявший первым Мансур пошевелился, ожил и, повернувшись к пленникам, коротко бросил:

– Пошли…

– Тебе дали какой-то знак? – удивился Каспар.