Сравнительное Богословие. Книга 2, часть 3 - Внутренний СССР

Кроме того, как явствует из приводимых философами “диалектиками”-материалистами комментариев, «действие закона полностью обнаруживается лишь в целостном, относительно завершённом процессе развития; на каждой отдельной стадии закон выступает обычно как тенденция». Это означает, что формулировка закона «отрицания отрицания» выпячивает обрывок процесса, название которому «череда преображений», и затмевает фрагментом процесса весь процесс, возможно многовариантный. По сути формулировка закона «отрицания отрицания» подменяет целое частью, открывая возможность к извращённому и ограниченному пониманию объективных возможностей течения процесса и возможностей управления им.

Античных философов-энциклопедистов часто до сих пор называют великими интуитивными диалектиками. Однако, греческие философы были заядлыми спорщиками. Диалог-спор был естественной формой их мышления. Не случайно первоначальное значение слова «диалектика» трактовалось как «умение спорить». Спорили обо всём: о первооснове бытия, о том, существует ли пустота (небытие), об источниках движения вещей, о наилучшем государственном устройстве, о смысле жизни, о возможностях человеческого познания и т.п.

В спорах античные философы зачатую расходились «при своих мнениях», но удовлетворённые процессом, который они называли «диалектика». Однако, споры не приводят к истине: споры - средство самовыражения, самовозвышения, самоутверждения. Споры - средство “канализации” накопившихся амбициозных эмоций - действительно это разновидность существования ради процесса, а не результата. В своих спорах такие философы как правило пытаются доказать друг другу что-то своё - рассуждая исходя из их же логики, из логики их суждений. Но диалектика - не логика.

Логика это - наука о способах доказательств и опровержений. Все функционально специализированные разновидности логики по-своему отвечают на вопрос: как от истинных суждений-посылок (исходных данных) прийти к истинным суждениям-следствиям (решениям, ответам на вопросы). Для логики характерна обусловленность каждого из последующих суждений суждениями предыдущими и исходными данными. При этом все вопросы в логической процедуре проистекают из предшествующих суждений, аналогично тому, как в начальных классах школы все решали задачи по арифметики по вопросам, переходя от ответа на один вопрос к ответу на следующий вопрос в ходе решения задачи.

Диалектика объемлет логику в том смысле, что вопросы по ходу диалектического процесса познания (и созидания) и ответы на них могут проистекать:

· из исходных данных и предыдущих суждений, как это имеет место в логике;

· из каких-то догадок, обоснованных как-то иначе, а не логически;

· «браться с потолка» - т.е. из никак не обоснованных (в логике на это «имеют право» только аксиомы) интуитивных предположений и понятийно неясного ощущения не выявленных формально причинно-следственных связей разных, казалось бы не связанных друг с другом явлений.

В силу двух последних обстоятельств диалектика является неформализуемым искусством, психическим навыком, возможность освоения которого генетически заложена в человеке, но который невозможно освоить формально алгоритмически: делай «раз», делай «два», делай «три»,…, поздравляем Вас и вручаем Вам квалификационный сертификат «диалектик-бакалавр» («диалектик-магистр» и т.д. вплоть до степени «президента Академии диалектики и всех наук» включительно).

Поэтому, если искусство диалектики не освоено, то человеком задаются «не те вопросы» и не в той последовательности, и даже если на них даются в общем-то верные соответствующие этим вопросам ответы, то последовательность «вопрос - ответ, вопрос - ответ,…» (или сеть «вопросов - ответов» в их некоторой взаимосвязи) оказывается жизненно несостоятельной и не приводит к истине. Диалектика это искусство, психологический навык правильной постановки вопросов и получения на них ответов - соответственно постановке вопросов.

Первые философы Древней Греции были амбициозными спорщиками-логиками. Но их можно назвать и интуитивными диалектиками - только в основном ограниченными интуитивной информацией своих эгрегориальный систем и своими личными догадками. Высшая иерархия эгрегориальных систем Древней Греции ограничивалась эгрегорами древнегреческих богов, интегрированных в египетскую иерархическую систему, доступ на вершину которой древнегреческим философам был закрыт [294] по следующим причинам:

· Они не получали высших степеней посвящения при обучении у египетских “жрецов” и их периферии.

· По своей нравственности (в научно-философской “элите” всегда больше злонравия, чем добронравия) они не могли сами выйти на “пароли доступа” к вершинам знаний иерархии древнеегипетского знахарства-“жречества”. А уж тем более и за прямой помощью к Богу.

Возникает вопрос: а что в те времена не было никого, кто являл своей персоной больше добронравия, чем злонравия из известных древнегреческих философов? - Должны были быть. Многих мы не знаем. Их жизнь скорее всего предана забвению, а сами они, их мысли не стали авторитетными для потомков. Но вот Сократ [295], возможно, был одним из них.

Фигура Сократа занимает особое место в ряду античных мыслителей. Его внешность была обманчива; при первом знакомстве его даже можно было принять за бродягу. Но стоило только послушать Сократа хотя бы пять минут, как сразу становилось ясно, что перед тобой незаурядная личность. Сократ не любил писать; его творчество было устным, а его слушателями чаще всего были простые люди на улицах и площадях Афин [296]. Хотя нередко молодые философы специально искали встреч с ним, чтобы «поучиться у него искусству диалектики». Сократ своеобразно объяснял наличие злых поступков людей: люди творят зло потому, что не умеют различать добро и зло; следовательно, их нужно научить этому.

Метод обучения включал в себя два этапа: «иронию» и «майевтику». Беседуя с человеком на какие-либо этические темы (мужество, справедливость, свобода и т.п.), Сократ радом хитроумных вопросов показывает невежество собеседника в обсуждаемом предмете. Цель Сократа - привести оппонента к противоречию с самим собой, после чего обычно следовало смущённое признание: «Как это получается, Сократ - до беседы с тобой я считал, что знаю, а теперь вижу, что не знаю». В этом и заключался смысл сократовской «иронии».

Далее вступал в действие метод «майевтики» (повивального искусства). Сократ любил напоминать о профессии своей матери, которая была акушеркой: как и она, Сократ помогал рождению, но не ребёнка, а истинного понятия в голове слушателя. Если начальные вопросы философа носили разрушительный характер, то теперь новыми и не менее остроумными вопросами он начинал созидать, помогая собеседнику прийти к правильному пониманию предмета. Вопрос только в том, чем замещал Сократ старые понятия в голове слушателя…

Казалось бы, Сократ должен был раздражать людей своим превосходством в мышлении, но этого не происходило. Он подчёркивал: «Я знаю, что ничего не знаю», имея в виду, что разрешение какого-либо вопроса ставит ещё больше новых вопросов, процесс познания бесконечен. Но при этом любил добавлять: «Многие же и этого не знают».

Однако Сократ сильно раздражал вельмож, которым очень не нравилась его резкая критика в адрес властей, а также то, что молодёжь больше слушала Сократа, нежели государственных чиновников. В конце концов над ним был устроен публичный суд, а точнее - судилище, который приговорил философа к смертной казни с формулировкой: «За неуважение к богам, и за развращение молодёжи» (развращение, разумеется, в духовном смысле). Это был, пожалуй, первый случай в истории, когда известного мыслителя казнили за инакомыслие. Обратим внимание также на расплывчатость, абстрактность обвинительной формулировки, от которой было трудно защититься.

Однако смерть философа примечательна не только этим. Легенда гласит, что накануне казни к нему пробрались его ученики, и предложили побег на корабле, который уже ждал в порту. И семидесятилетний философ отказался [297]. «Я слишком уважаю закон, чтобы бежать - ответил Сократ. - Мой побег даст дурной пример молодёжи, и я действительно развращу её». Опечаленные ученики провели с учителем в беседах последнюю ночь, а утром он публично принял чашу с ядом.

Самая крупная фигура в античной философии - Аристотель. Нет ни одной области античного знания, в которой бы Аристотель не оставил заметного, яркого следа. Но наибольшего успеха он добился в исследованиях форм мышления.