Добрая Старая Англия - Кэтрин Коути

Викторианские профессии: собиратели чистоты

Ознакомившись с профессиями, распространенными в викторианском Лондоне, вы уже не будете жаловаться на собственную карьеру. Всю дорогу на работу вы будете весело насвистывать, а на рабочем месте облобызаете коллег-интриганов, секретаршу-идиотку и шефа-самодура. Потому что вам очень, очень повезло. Если бы вы жили в Лондоне в середине 19го века, все могло оказаться гораздо хуже. Ведь наше знакомство со странными и неприятными викторианскими профессиями начнется с профессии собирателя собачьего помета. Тех, кто посвятил свою жизнь собиранию собачьих экскрементов, называли pure finders – собиратели чистоты. Этот эвфемизм возник в связи с тем, что собачий кал, наравне с птичьим пометом, использовали для очищения шкур в кожевенных мастерских. Вдобавок, "собиратель чистот" звучит гораздо внушительнее, чем "собиратель нечистот".

В самом факте собирания столь неприглядной субстанции нет ничего странного. Англичане 19го века все пускали в оборот – и кости, и засаленные тряпки, и бумажный мусор, и ржавые гвозди, и сломанные зонтики, и окурки. По грязным улицам рыскали мусорщики, которые обычно специализировались на каком-то определенном виде отходов. От рода их деятельности зависел как распорядок их дня, так и внешний вид, а также уровень дохода.

По подсчетам журналиста Генри Мэйхью, изучавшего лондонскую бедноту в 1840х, в городе работало около 240 "собирателей чистоты". В их числе были, в основном, нищие старики и старухи, не способные заниматься иным трудом, например, торговать. Впрочем, бродить по городу с утра до вечера, то и дело нагибаясь, было занятием не из легких. Кроме того, так подрабатывали ирландцы, запрудившие Лондон после "картофельного голода". Их дети собирали кости и тряпки, но если в поле зрения попадал собачий помет, его тоже подбирали.

Разницу между собирателями обычного мусора и собирателями помета можно было определить на глаз. У первых за плечами был мешок, а в руках остроконечная палка, которой они ворошили груды мусора. Их встречали в темных переулках, куда выливали помои и выносили сор. В отличие от своих коллег, "собиратели чистоты" ходили повсюду, ведь собакам закон не писан и место для туалета они выбирают произвольно. С собой "собиратели чистоты" носили объемистую корзину с крышкой, чтобы не оскорблять прохожих ее содержимым. Иногда на правую руку они натягивали кожаную перчатку, но гораздо чаще обходились без перчаток. Вымыть руку проще, чем возиться со стиркой.

Преуспевающий мусорщик в день мог насобирать полное ведро помета, которое затем продавал в кожевенную мастерскую. Полное ведро стоило от 8 пенни до шиллинга в зависимости от качества продукта. Да-да, в этом ремесле тоже были свои критерии. Кожевенники сообщали поставщикам, помет какого цвета и консистенции они предпочитают. Но как и в любой профессии, здесь не обходилось без мошенничества. Нечистые на руку собиратели отколупывали строительный раствор со стен домов и смешивали его с собачьим пометом для большего веса или лучшей консистенции. В некоторых случаях, они и вовсе скатывали известку в шарики и заменяли ими искомый продукт. Процветал также блат: к примеру, можно было договориться с владельцами питомников и, не тратя особых усилий, выгребать оттуда собачий помет. Впрочем, не все кожевенники принимали такой товар. Собак в питомниках кормили всякой гадостью, а это в свою очередь отражалось на продуктах их жизнедеятельности.

Владельцы маленьких мастерских могли и сами заниматься сбором нечистот, но уж очень хлопотным и не престижным было это дело, так что помет предпочитали все же скупать у поставщиков. Из-за высокого содержания щелочей, помет применялся в дубильном процессе. Сначала работник втирал его в шкуру, снаружи и изнутри. Это делалось для того, чтобы "очистить" шкуру, отсюда и название "чистота". Затем шкуру подвешивали сушиться, а помет помогал вытягивать из нее влагу. После просушки, помет соскребали. Таким образом очищали кожу, которая шла на изготовление обуви, перчаток, книжных переплетов и т. д. Выдубленная кожа была невысокого качества и сохраняла неприятный запах, так что изделия из нееценились недорого. Тем не менее, этот бизнес процветал.

Во время своих экспедиций по трущобам Лондона , Генри Мэйхью взял интервью у престарелой собирательницы помета. Старушка ютилась в комнатенке с разбитыми окнами, заткнутыми грязным тряпьем. По словам журналиста, она и сама напоминала груду тряпья и грязи. Каково же было его удивление, когда выяснилось, что старушка грамотна, изъясняется на правильном английском и в целом отличается от грубых лондонских нищих.

Ее история одновременно и печальна, и типична для лондонских мусорщиков. Отец был молочником и держал коровник. В семье водились деньги, так что дочка до 14 лет ходила в школу. Но когда отец умер, о школьных занятиях не могло быть и речи – девочке пришлось стать подспорьем матери. Дела пошли из рук вон плохо, коровы начали умирать, и, чтобы совсем без гроша не остаться, мать снова вышла замуж. Отчим обращался с девушкой так плохо, что она и сама поспешила под венец. Ее мужем был моряк. В первые годы после свадьбы они жили в относительном достатке: муж ненадолго уходил в море, а когда возвращался, отдавал супруге половину заработка. Но случилось несчастье – моряка насильно завербовали в военный флот, и домой он уже не вернулся. Вскоре до жены донеслись вести о его кончине. Женщина пошла в услужение, но через несколько лет снова вышла замуж. Казалось, уж теперь-то все будет благополучно, однако судьба распорядилась иначе: в самом расцвете сил мужа разбил паралич. У бедняги парализовало половину тела, и, в придачу, он едва не ослеп. Заниматься физическим трудом он уже не мог. Понемногу супруги проели остатки сбережений и распродали имущество. Исчерпав все возможности, муж решил собирать "чистоту". Поначалу эта профессия показалось женщине тошнотворной. После первой же попытки она потеряла аппетит и надолго забросила это занятие. Муж продолжал собирать помет в одиночку. К сожалению, он едва ноги передвигал, так что женщина махнула рукой на брезгливость и присоединилась к нему. По словам старушки, 15 лет назад, когда она только начала собирать помет, за него платили немалые деньги, но с тех пор цены значительно упали. А 6 лет назад умер ее муж – у него были такие приступы кашля, что изо рта хлестала кровь. Из их восьмерых детей в живых не осталось никого, так что теперь несчастная старушка вынуждена сама зарабатывать себе на жизнь. Но несмотря на голод и ужасные условия жизни, она не собиралась сдаваться в работный дом. Каким бы изнурительным ни был их труд, лондонцы предпочитали свободную городскую жизнь полутюремному существованию за стенами работного дома.

Источник информации:

Henry Mayhew, London Labour and the London Poor

Викторианские профессии: счастливое семейство

Еще одна специфическая викторианская профессия – дрессировщик "счастливого семейства". Любителям животных от нее, наверное, поплохеет.

В развлечениях лондонцы не знали нужды. Городские улицы были запружены не только торговцами всех мастей, но также певцами, акробатами, глотателями змей, шотландскими музыкантами, игравшими на волынке, художниками, которые за пенни вырезали из черной бумаги профиль заказчика, безрукими каллиграфами и слепыми чтецами. Охочие до зрелищ горожане могли не только поглазеть на карликов или бородатых женщин, но и ознакомиться с достижениями науки. Например, за небольшую плату можно было заглянуть в микроскоп. На выбор предлагались следующие объекты: блохи, сырные клещи, простейшие в капле воды, человеческий волос, поперечный срез трости, которой учители лупили мальчишек по рукам, и кусочек дубовой коры. Последний экспонат сопровождался патриотической лекцией о красоте английского дуба, которая затмевает узоры на индийских шалях.

Но простейшие интересовали отнюдь не всех, некоторые лондонцы предпочитали животных покрупнее – например, танцующих собак или канареек в пестрых костюмчиках. А с середины 19го века в Лондоне появился новый тип зверинца под названием "счастливое семейство". Некоторые англичане были слишком нетерпеливы чтобы дожидаться, когда же, согласно Библии, волк будет пастись вместе с ягненком. Гораздо интереснее прямо сейчас провести такой эксперимент! Суть нового зверинца была в том, чтобы запихать в одну клетку тех животных, которые в природе охотятся друг на друга, и приучить их к мирному сосуществованию. Правда, волков и ягнят в таких клетках не было, обходились живностью помельче – кошками, крысами, совами и т.д.

Richard Ansdell, The Lucky Dogs

По словам владельца одного из таких зверинцев, опрошенного Генри Мэйхью, первое "счастливое семейство" создал ткач из Нотингэма, приехавший в Лондон на заработки. Еще дома он содержал вместе птиц, кошек и крыс. В столице он соскучился по своим питомцам и попросил знакомых привести их к нему. Он построил для животных просторную общую клетку и начал выставлять их на Ватерлоо-роуд. Этот шедевр сентиментальности удивлял и восхищал публику, а в карманы шоумена стекались пенни и шиллинги. Однако вскоре у него появились конкуренты. Ушлые лондонские зазывалы разведали про эту диковинку и сами начали натаскивать домашних питомцев, чтобы затем превратить их в "счастливое семейство". Хотя дохода у него поубавилось, изобретатель зверинца не отчаивался и ездил на гастроли по стране. По словам его коллеги, в 1833 году его принимала при дворе сама королева!