Смертельный рай - Линкольн Чайлд

В коридоре, делящем апартаменты на две половины, царила тишина. Двери из полированного дерева по обеим сторонам были закрыты.

Лэш шагнул вперед. Что сделать теперь? Вежливо кашлянуть? Постучать? Он отчаянно искал выход из возникшей ситуации.

Он подошел к первой двери и приоткрыл ее. За ней оказался спортзал, который он уже видел раньше, но Сильвера среди тренажеров не было. Тихо затворив дверь, он подошел к следующей.

Эта комната явно играла роль библиотеки — у стен стояли металлические стеллажи, заполненные компьютерными журналами и профессиональной периодикой. Дальше была по-спартански обставленная кухня — кроме огромного холодильника там была лишь обычная газовая плита, микроволновка, шкафчики для посуды и продуктов и стол с одним стулом. Лэш закрыл дверь.

Бесполезно — он лишь сумел оттянуть неизбежное. Судя по всему, Сильвер эвакуировался вместе с остальными. Скоро сюда доберутся охранники. За вторжение в жилище основателя «Эдема» Лэша наверняка сразу же пристрелят. Он в отчаянии посмотрел на Тару.

Неожиданно у него перехватило дыхание. За ее спиной в конце коридора он заметил черную дверь. Она была приоткрыта, а через щель сочился желтый свет.

Лэш поспешно направился в туда. На мгновение остановившись, он слегка толкнул створку.

Помещение за ней выглядело точно так же, как и в прошлый раз, — стойки с аппаратурой, шум бесчисленных вентиляторов, полдюжины терминалов, стоящих в ряд на длинном деревянном столе. Перед ними на единственном стуле сидел Ричард Сильвер.

— Кристофер, — серьезно произнес он. — Входите, прошу. Я ждал вас.

53

Лэш шагнул вперед. Ричард Сильвер перевел взгляд на Тару.

— И вас, мисс Стэплтон. Когда Эдвин звонил несколько минут назад, он сказал, что вы тоже можете появиться. Не понимаю.

— Она пришла выслушать вашу версию событий, — сказал Лэш.

Создатель «Эдема» поднял брови. На нем оказалась новая гавайская рубашка, с пальмами и раковинами. Его поношенные черные джинсы были тщательно выглажены.

— Доктор Сильвер… — снова начал Лэш.

— Прошу вас, Кристофер, называйте меня Ричард. Я уже говорил вам.

— Нам нужно кое-что обсудить.

Сильвер кивнул.

— За последние несколько часов вся моя жизнь полетела к черту.

— Да, вы ужасно выглядите. В ванной у меня есть аптечка, может, принести вам?

Лэш лишь отмахнулся.

— Почему вы не удивлены?

Создатель «Эдема» молчал.

— Кто-то сфальсифицировал результаты моего медицинского обследования, добавил ложные сведения о моих юношеских сексуальных похождениях. Историю моей службы в ФБР изменили оскорбительным для моих погибших товарищей образом. Мне приписали множество преступлений, сфабриковали доказательства, связывающие меня со смертью как Уилнеров, так и Торпов: билеты на самолет, бронирование гостиниц, записи телефонных разговоров. Я знаю только одного человека, который мог это сделать, Ричард, — вас. Но Тара не верит в это. Я хочу услышать, что вы можете на это сказать.

— Если честно, Кристофер, — хоть мне и неприятно это говорить, — то, наверное, объясниться следует именно вам. Вы утверждаете, что я сфабриковал множество ложных сведений о вас. Каким же образом я сделал это?

— Такое средство есть. Благодаря Лизе вы имеете доступ к базам данных крупнейших телекоммуникационных, транспортных и гостиничных компаний, медицинских учреждений, банков. И у вас есть возможности — неограниченные возможности — изменять содержимое архивов.

Сильвер медленно кивнул.

— Пожалуй, это действительно так. Я мог бы это сделать, будь у меня достаточно времени — и воображения. Только вопрос — зачем?

— Чтобы скрыть личность настоящего убийцы.

— И это…

— Вы, Ричард.

Создатель «Эдема» на мгновение замолчал.

— Я, — наконец сказал он.

Лэш кивнул. Сильвер покачал головой.

— Эдвин сказал, чтобы я занял вас разговором, но это уже слишком. — Он посмотрел на Тару. — Мисс Стэплтон, вы в самом деле считаете, что я мог бы убить тех женщин? Каким образом? И по какой причине? Да и зачем мне потом было бы прилагать столько усилий, чтобы свалить вину на Кристофера, именно на него?

Сильвер говорил спокойно, рассудительно, с легкой обидой. Даже Лэш с трудом мог представить себе, что создатель «Эдема» совершил эти преступления. Но если он все-таки сделал это, для Лэша не оставалось никакой надежды.

— Это вы убийца, Кристофер, — сказал Сильвер, снова поворачиваясь к нему. — Не могу даже выразить словами, насколько горько мне это говорить. У меня редко с кем-то возникают дружеские отношения, но к вам я начал относиться как к другу. Тем временем вы готовы уничтожить все, что я создал. До сих пор не могу понять — почему?

Лэш снова шагнул вперед.

— Вы все равно ничего мне не сделаете, — поспешно сказал Сильвер. — Как я вижу, вы вывели из строя лифт, но Эдвин и его люди все равно будут здесь через несколько минут. Было бы лучше для всех, включая вас, если бы вы сдались.

— И позволил себя застрелить? Вы отдали именно такой приказ — стрелять на поражение?

При этих словах обида и удивление исчезли с лица создателя «Эдема».

Глядя на него и слушая его слова, Лэш понял, что может победить лишь одним оружием — своими знаниями. Если ему удастся измотать Сильвера, найти типичные для безумца расхождения в словах и поступках, возможно, появится шанс.

— Вы только что спрашивали меня, зачем вам было совершать те убийства, — продолжал Лэш. — Я надеялся, что вы окажетесь мужчиной и признаетесь сами. Впрочем, вы вынуждаете меня, чтобы я доказал это вам. Что означает необходимость проведения психологического анализа вашей личности.

Сильвер внимательно наблюдал за ним.

— Вы робкий одиночка, плохо чувствующий себя в обществе. Наверняка вам нелегко дается общение с противоположным полом. Возможно, вы считаете себя неуклюжим или непривлекательным. С другими людьми вы общаетесь с помощью электронной почты, видеотелефона или Мочли. О вашем детстве мало что известно; возможно, вы пытались скрыть правду о нем. Вы живете здесь как монах, наедине с собственным творением — которое, кстати, имеет женский голос и имя, — посвящая все свое время его совершенствованию. И разве не говорит о многом — весьма о многом, — что вы решили использовать дело своей жизни для соединения одиноких сердец?

Не услышав ответа, он продолжал:

— Конечно, робких людей предостаточно. Многие чувствуют себя неловко в обществе других. Поскольку вы совершили те убийства, ваша история наверняка намного сложнее. — Он немного помолчал, глядя на Сильвера. — Что вы можете сказать нам об аватаре-ноль? Так уж получается, что он идеально подходит к аватарам всех женщин из шести суперпар.

Сильвер не ответил, лишь внезапно побледнел.

— Ведь это ваш аватар? Образ вашей собственной личности, находящийся в системе со времен первоначальных тестов программного обеспечения «Эдема». Вы просто не удалили его, когда программа была полностью запущена. Вы тайно проверяли, насколько бы вы подходили настоящим кандидаткам. Искушение найти себе партнера оказалось слишком велико. Вы бы не выдержали, не имея возможности проверить это. Вот только с этим знанием вы тоже не могли жить.

Сильвер успел прийти в себя, и по его лицу невозможно было что-либо понять.

Лэш повернулся к Таре.

— С точки зрения психолога, я вижу тут две возможности. Первая — что мы имеем дело с обычным социопатом, безответственной и самовлюбленной личностью, лишенной всяческой морали. Такой был бы зачарован теми шестью женщинами, выбранными в качестве идеальных спутниц. Он одновременно желал бы их и боялся. И безумно ревновал бы к любому другому мужчине, который осмелился бы обладать ими. В литературе описано множество подобных случаев.

Он снова помолчал.

— Есть ли в этой гипотезе какие-либо пробелы? Да. Социопаты нечасто обладают столь выдающимся интеллектом. Кроме того, они редко испытывают угрызения совести из-за своих поступков. А мне кажется, что Ричард весьма переживает из-за них. По крайней мере, часть его личности.

Лэш вновь повернулся к создателю «Эдема».

— Я знаю правду о Торпах, об их повторном медицинском обследовании и завышенной дозе сколипана. А что вы сделали с Карен Уилнер?

Вопрос повис в воздухе. Наконец Сильвер откашлялся.

— Ничего. Я никого не убивал. — Голос его звучал теперь иначе, более хрипло и резко. — Мисс Стэплтон, вы сами видите, что утопающий цепляется за соломинку. Доктор Лэш готов говорить и делать что угодно, лишь бы спасти себя.

— Займемся тогда второй, более правдоподобной гипотезой, — сказал Лэш. — Ричард Сильвер страдает комплексом психических расстройств, обычно называемым раздвоением личности.