Млечный путь господина Харг Тринста. - Наталина Белова

— Карл.

Марианна. Резко отшатнулась от меня. Её глаза расширились ещё больше и густые ресницы чуть дрогнули. Девушка часто задышала, словно эта информация выбила из лёгких весь воздух.

— Чёрт, чёрт, ЧЁРТ! — её голос сорвался на крик и девушка прикрыла рот, не ожидая от себя такого.

Она вновь приблизилась ко мне, судорожно хватая моё лицо в свои ладони.

— Кто тебя просил туда идти, Харг! Если кто-то узнает, что ты был там, то без разбирательств обвинят в его убийстве!

— Я его не убивал! — твёрдо проговорил я, откидывая её руки со своего лица.

Марианна схватилась за голову, что-то бормоча себе под нос, затем подошла к шкафу и начала быстро перебирать вешалки.

— Сделаем так, — она кинула на кровать стопку вещей и присела рядом. — Ты отмоешь от себя всю кровь и приведешь в себя порядок. От этой одежды мы избавимся.

Её голос похолодел, а взгляд стал неестественно для Мими серьёзным.

— Если будут спрашивать где ты был, будешь говорить одно: ты вернулся в комнату утром.

Она всунула мне одежду в руки и встала с кровати. Я кивнул супруге и направился в ванную.

— И Харг..., — она замешкалась, затем тихо добавила. — Кто бы ни был убийцей... Я всегда на твоей стороне.

Я слабо улыбнулся, сквозь слезы смотря на девушку. Марианна кинулась вперёд, крепко обнимая меня. Я сильнее прижался к ней, ощущая тепло её тела и приятный запах кислой малины. В глубине души проснулось неприятное чувство, которое не давало мне спокойно жить с того дня, как мы Мари поссорились. Аккуратно отстранившись от неё и вытерев слезы, я тихо прошептал:

— Прости меня... Я был не права тогда.

С плеч словно упал огромный груз, и я облегчённо выдохнул.

Марианна улыбнулась мне, аккуратно поправляя прядь волос. Девушка не спешила извиняться, что было ещё одной характерной чертой для таких, как она. «Даже если виноват, ты сделал все правильно» - всегда говорил девушке, поднимая указательный палец.

Я усмехнулся своим мыслям, разорвав крепкие объятия. Не теряя секунды, я поспешил в ванную, где наконец смог бы отмыть приевшуюся кровь демона с собственных рук.

__________________________________________________________________

Рука, с крепко зажатой кистью между пальцами, застыла над холостом. Несколько капель чёрной акварели капнули на пол, оставляя следы. Я посмотрел на собственное творение: среди серых туч и плотных облаков, широко распахнув два чёрных исполинских крыла, на меня смотрел демон, чья мощь и сила ощущалась от одного взгляда тёмных глаз. Острые скулы, чуть поджатые губы и нахмурившиеся брови передавали всю серьёзность и сосредоточенность демона. Но лишь одна маленькая деталь говорила о второй личности мужчины, которую он так тщательно скрывал под маской безэмоциональность. Как и у каждого художника, в своих картинах я оставлял маленькие послания, и портрет Карла был не исключением. В чёрных зрачках едва виделись два серых крыла, которые демон в порыве злости чуть не вырвал в качестве трофея. Серая краска практически растворялись в тёмном омуте, и вряд ли кто-то бы смог разглядеть в глазах демона, что либо. Но зато в моих воспоминаниях всегда будет жив его горящий взгляд и родные крылья в его руках...

Подождав пока холст высохнет, я накрыл его тканью, плотно запечатав со всех сторон. И ещё один портрет демона отправился в дальний угол шкафа, так же как и воспоминания о нем. Я твёрдо пообещал себе, что с этого момента все закончится; я больше не буду вспоминать своё прошлое, не буду пытаться вести собственное расследование, которые все дальше и дальше заходило в тупик. Где-то в самых потаенных уголках сознания все ещё будут проскальзывать алые глаза, тягучая кровь и отблеск луны, которая молча наблюдала за смертью бессмертного. Возможно, я начинал ещё более страшную игру, где я в итоге окажусь единственной проигравшей, но последнее видение загнало меня в угол, поэтому отказаться от ничего не дающих поисков — было самым верным решением. Вслед за портретом отправилась записка и набросок Роузли, которые Ной, отдал мне. Закрыв дверцу шкафчика, я откинулся на мягкую кровать, прожигая взглядом потолок. Внутри стало пусто, словно от меня оторвали фрагмент жизни, но