Кино, Театр, Бессознательное - Антонио Менегетти

Продолжительность: 113 мин., цв.

Сюжет: Мексика: годы революции. Один из главных героев - Педро (Лео-нарди) из-за препятствий, вставших на пути его желания сочетаться браком с любимой девушкой Титой (Кавазос), которая по семейной традиции, будучи последней из трех сестер, должна отказаться от собственной личной жизни, чтобы ухаживать за матерью, решает не расставаться с любимой и поэтому женится на ее сестре. Всю свою страсть Тита передает с помощью кулинарного искусства, которому ее научила старая гувернантка. В один из таких моментов средняя сестра, под властью неутолимого эротизма, сбегает из дома с одним из солдат ("desperados"). Когда ребенок, рожденный в союзе старшей сестры с Педро умирает, Титой овладевает безумие. Молодой врач приводит ее к себе в дом для лечения, влюбляется в нее и просит ее руки, но Тита, оставаясь верной своей первой любви, отказывает ему. Она встречает Педро только спустя много лет, после смерти своей старшей сестры. Обоим уже ничто не мешает свободно (мать к тому времени также умерла) отдаться взаимной любви, которую они пронесли через годы, но фатальным образом, как только они остаются вдвоем, в момент интимных отношений Педро умирает от инфаркта, и Тита решает умереть вместе с ним.

Мистика женственности7

Вот уже на протяжении десяти лет не проходит мода на фильмы с подобной сюжетной линией, стилем постановки, рассказывающих о пафосе античной семьи и исподволь утверждающих тезис о том, что душа будущего находится в руках прошлого.

[7 Подробнее см. А. Менегетти. Проект "Человек", указ. соч., а также А. Менегетти. Женщина третьего тысячелетия, указ. соч.]

Мы видим девушку, жизнь которой экзистенциально обусловлена, полна запретов, что толкает ее на выбор альтернативы — переход в рациональную, даже мистическую трансцендентность. В финале жизнь, наконец, одаривает ее тем, чего она так жаждала, хотя и понятно, что итог спровоцирован всеми теми экзистенциальными предпосылками, изначально поставившими ее вне игры: в жизни она, не по своей вине, потерпела поражение, но "там" ее страдания зачтутся. Такова внешняя мораль фильма. Какова же его глубинная подоплека?

Мистика женственности может быть очень притягательной: само таинство женского существования своей недосягаемостью способно обжечь неискушенную чувствительную душу. Рассмотрение женственности под таким углом зрения вносит определенное очарование, поэтому кто-то может прийти к выводу, что главная героиня фильма — женщина, мало испытавшая в экзистенциально-историческом смысле, реализовала себя через трансцендентную мистику.

С такой точкой зрения мы можем встретиться в искусстве, особенно в литературе, начиная с "Маленьких женщин" до "Самсона и Далилы" и "Любовника леди Чаттерлей".

Тогда возникает вопрос: почему главная героиня всю свою жизнь положила на поддержание давно загнившей, нищенской психологии? Ведь она умна, тогда как ей оправдать перед бытием тот факт, что она потратила больше тридцати лет своей жизни напрасно, собственноручно оттолкнув от себя возможности все изменить с самого начала? Только одна женщина ее удерживала — ее мать, но и с ней можно было бы договориться, надавив на то, что и ей когда-то пришлось пережить несбыточную любовь. Этим она могла пошатнуть моральные устои матери. Уже эти две ошибки лишают ее действия всякого достоинства.

Этот фильм мог бы послужить наглядным пособием по изучению реальности семантических полей, ибо их взаимодействие здесь очевидно и в особенности проявляется в фигуре средней сестры. Внимательно анализируя, мы можем распознать, в какие моменты она действительно проявляет саму себя в сексе или в стиле жизни, а когда она служит выражением отчуждения, бессилия и фрустрации, царящих в младшей сестре. По большей части средняя сестра — выразительница всего фрустрированного, нереализованого. Основываясь на вышесказанном, мы не можем говорить об ее независимости в выборе такого стиля жизни. Свидетельством тому служат первые признаки трещин, намечающихся по прошествии некоторого времени. Например, будучи уже генеральшей, она также в конце попадает на кухню.

Архетип "Старухи"8

Сцена, в которой девочка прячет голову под фартук старухи, вызывает в памяти то притягательное, смутное очарование, которое на уровне архетипов женщина проживает, испытывая притяжение со стороны материнских или вообще женских гениталий. Такая псевдогенитальная, смутная притягательность дарует девочке, прячущей свою голову в этом потаенном убежище, ощущение уверенности и защищенности. Только одного контакта достаточно для ощущения безопасности. Речь идет о трансмиссии некоего послания, информации, которую нужно передать другим. Сначала девочка совершает это действие, а потом будет жить им всю жизнь, ибо только таким образом она будет ощущать себя уверенно, одержать верх.

В фильме показана темная цепь, связующая женщин между собой, присутствие которой не позволяет женщине реализовать свою женственность элегантно и по высшему классу, развить свою личность, обрести, при наличии способностей, власть над существованием, а лишь низводит до состояния маленького винтика, вращающегося в культуре несчастья и посредственности.

Другой аспект: женские бедра, которые производят огромное впечатление на маленьких детей, особенно на девочек. Что находится в сердцевине этого глобуса? Это может быть туннель, подземная часть городской канализации, место, где происходит процесс окончательного дробления, размола, как в фильме "Человек-слон". В глубине своей женщина служит марионеткой в социальном театре, чтобы в конце ее как отходы пустили в расход: жизнь, превратившаяся в груду отходов, подлежит переработке.

8 См. А. Менегетти. Проект "Человек". "Архетипы негативной женской психологии", указ. соч., с.102-104.

В первой сцене фильма мы видим острие ножа, режущего лук, который заставляет плакать. Следовательно, перед нами развернется жизненная реалия из тел, секса в оральной фазе, которая обернется слезами из-за кромсающего действия ножа. Но существует другой способ резки лука, который не только не вызывает слезоточивость глаз, но и делает овощь сладким, нужно лишь уметь его готовить.

Кроме Гертруды в фильме нет ни одной счастливой женщины. Если верить в то, что жизнь начинается после смерти, то зачем жить здесь? Я знаю, что жизнь экономна, для нее несвойственны инфаркты, внезапные обмороки и тому подобное; она должна течь, действовать — действие есть цель.

Единственный персонаж, остающийся как бы по ту сторону, безучастным и неизменным на протяжении всего фильма, — священник. "Священник" — это образ бессознательного, выражающий чужеродность, отклонение от нормальных жизненных инстинктов во имя высшего закона, который находится где-то там, в потустороннем мире. Он — постоянный посредник ошибки и монитора отклонения, ибо в конечном итоге и негативная психология архетипа "Старухи", ярко представленная в этом фильме, подчиняется логике монитора отклонения.

Этот психический цикл, нацеленный на смерть, ужасен: давать жизнь детям, чтобы потом убивать их. Только одной женщине удается спастись — Надежде. По логике фильма все подлежит истреблению, оставляя лишь надежду, которая передается от одного к другому для продолжения вереницы массовых и индивидуальных убийств.

В фильме секс всегда связан с виной, грехом. Нет ни одного эпизода, где двое действительно наслаждались бы интимными отношениями, собственным телом: есть только секс, загрязненный всевозможными правилами. Но, правда, если бы секс в этом фильме не был бы запрещенным, то женщины, включая и Гертруду, не занимались бы им9.

Первая сестра прекрасно знает, что парень принадлежит другой, но выходит за него замуж. Вторая уезжает с каким-то солдатом, хотя могла бы выбрать себе нормального парня, как это делают многие другие. Третья — главная героиня — "застревает" на сложившейся не в ее пользу ситуации, якобы проявляя таким образом свою любовь: но так проявляется не любовь, а культивируются болезни, комплексы, навязчивость и страх. Кроме того, она испытывает нежные чувства к врачу, который выходит от нее с фразой: "Бедная сумасшедшая девушка". Следовательно, в фильме нет ни одного аспекта, который говорил бы о наличии хорошего вкуса, естественности и простоте, нет ни одного по-настоящему зрелого мужчины. Все женщины вертятся вокруг одного кретина, который ничего не делал, не работал, не приносил денег домой и находился на содержании.

[9 "Мама, там турки!" — это реальность, которая всегда существовала: хорошие девушки с хорошими парнями сексом не занимались, а с турками (то есть насильственно) — да.]

Противоречия, которыми влекомы действующие лица фильма, в конце оборачиваются для них несчастьем и смертью. Они оплакивают себя, отправляя черный культ всеобщей негативности, который завелся в семейной среде. Из тех, кого еще можно назвать мужчиной, есть только священник, который благословляет горе, то есть вносит чужеродность, охраняет запретный плод вплоть до момента распятия живых людей, кого одним способом, кого — другим. Даже те мужчины, которые, казалось бы, защищают свою родину, в конечном итоге умирают как скот. На поверку попирается всякая моральная ценность.