Белый Волк - Александр Мазин

– Один! – Голос его внезапно обрел силу и ясность. – Я иду!

Гудрун проснулась, протерла глаза и села…

– Он ушел, – тихо сказал я.

Гудрун заплакала, а я провел ладонью по лицу умершего, опуская веки.

При жизни он был моим соперником, даже врагом. Теперь он стал моим другом. Потому что он и впрямь увидел то, чего не мог разглядеть я. Бесценный дар понимания. Должно быть, его любовь была сильнее моей. Что ж, я постараюсь не обмануть его ожиданий.

А теперь хорошо бы перекусить. Впереди меня ждал очень непростой день. Я это чувствовал.

Глава тридать третья,

в которой герой знакомится с тремя десятками рассерженных вестфолдингов

Как в воду глядел. Поганец трэль не дал деру, а примчался в Роскилле и настучал корешам королевича, что датчане, черти, сгубили его молодого босса.

Кореша похватали железяки, встали на лыжи (поскольку лошадок у них не было) и кинулись разбираться.

Я только успел позавтракать (все прочие уже собирались обедать), когда во двор ввалилась задорная ватага из трех десятков норегов-вестфолдингов.

На мой взгляд, их было раз в пятнадцать больше, чем необходимо. Но они так не считали. На мужественных лицах обитателей самой холодной части Скандинавии отчетливо читалась единственная мысль: вот сейчас всё здесь порубаем на хрен.

Мы с Медвежонком (и еще с полдесятка мужиков) похватали оружие и приготовились с честью умереть.

У Свартхёвди под рукой не оказалось его фирменных травок-корешков в заваренном виде (они могли отсрочить нашу кончину минут на пять), а всухомятку их жрать было бессмысленно: подействовать всяко не успеют. Ничего! При таком раскладе не только у берсерка крышу снесет. Нам еле хватило времени бронь натянуть на тушки…

Мы потеряли секунд двадцать, что оказалось только кстати.

Потому что матушка Рунгерд успела нас опередить.

Вот это было настоящее счастье.

Потому что, увидав ее, грозные нореги застыли, аки любознательная жена праведника Лота.

Воистину королевский вид был у моей дорогой Рунгерд. Даже мне захотелось снять шляпу и, склонившись, подмести перьями утоптанный снежок. Только вот у меня не было шляпы с перьями. У норегов тоже. Так что кланяться они не стали.

– Что нужно храбрым воинам конунга Харальда в доме бедной вдовы? – осведомилась Рунгерд величественно.

Один из норегов, лидер, надо полагать, поскольку на нем были самые увесистые золотые браслеты, шагнул вперед и, подумав малость, вложил меч в ножны. Как-то несолидно угрожать мечом такой женщине. Еще кое-кто прибрал оружие. Но не все, так что мы с Медвежонком убирать оружие не стали.

Предводитель вестфольдцев откашлялся.

– Тело Эйвинда-ярла… Где оно?

– Пойдем, – Рунгерд с достоинством развернулась и поплыла к дому.

Предводитель зашагал следом. Остальные потянулись за ними, но мы с Медвежонком оказались проворнее и пристроились позади Рунгерд.

В дом ввалились всей ватагой.

Мертвый королевич лежал на столе, в доспехах, с оружием… В общем, как положено.

Гудрун сидела рядом с ним.

Предводитель норегов сунулся вперед, аккуратно, но решительно оттеснив Рунгерд, наклонился к покойнику, коснулся его щеки, принюхался…

На бородатой роже отразилось некоторое замешательство (Блин, что у нас не так?), но он тут же принял грозный вид и уставился на меня.

– Кто его убил?

Хороший вопрос. Я прикинул, что успею приколоть норега раньше, чем он выхватит меч. У меня-то клинок в руке… Впрочем, с этим делом торопиться не стоит. Я еще не готов умереть.

– Тебе показать камень, который его убил? – осведомился я, нагло глядя прямо в глаза вестфолдинга.

– Расскажи, как это случилось! – Вестфолдинг не верил мне ни на грамм, по роже видно.

– Он съезжал со склона на лыжах и упал на камни.

– Этого не может быть!

– Хочешь сказать, что я лгу? – Я подбавил в голос угрозы. Поединок меня вполне устраивал. Один на один у меня куда больше шансов, чем один – на пятнадцать.

– Ты – Ульф Черноголовый, сын Вогена! – заявил норег. – Тот, кто убил Торсона-ярла!

– Именно так.

Приятно, когда ты – известная личность.

– Я – хёвдинг Харальда-конунга Харальд Щит!

Допустим, что дальше?

– Эйвинд был лучшим лыжником Вестфолда. А у вас тут и гор настоящих нет. Эйвинд не мог упасть!

– Что ж, Харальд Щит, пусть боги рассудят, лгу я или нет, – спокойно произнес я.

Полгода назад для меня эти слова были бы пустым звуком. Сейчас я знал, что это не так. Электрическое копье Одина вбило в меня уважение к подобным клятвам.

Но ведь я же не лгал! Эйвинд действительно упал на камни.

Вестфолдинг колебался. Правда – правдой, а репутация у меня солидная. Такую не заработаешь без покровительства свыше. А что Один – Отец не только воинов, но и лжи, факт общеизвестный.

– Может, у тебя есть свидетели? – Харальд Щит, определенно, не хотел поединка и искал лазейку, чтобы его избежать.

– Есть, – сказал я. – Дочь госпожи Рунгерд и Сваре Медведя Гудрун была с нами в тот день.

– Не та ли Гудрун, которую Эйвинд назвал своей невестой? – Вестфолдинг прекрасно знал ху из ху, но на всякий случай решил уточнить.

– Да, это она.

– Позови ее, пусть говорит.

Появление Гудрун нореги встретили одобрительным гомоном. Многие из них, насколько я слышал, осудили выбор королевича. И особенно – свадебный дар, который был заплачен за простую дочь датского помещика. Теперь им стало понятно, почему Эйвинд запал на эту девушку. Несмотря на заплаканные глаза, Гудрун выглядела настолько же обворожительно, насколько ее мать – величественно.

– Что мне говорить? – дрогнувшим голосом спросила Гудрун, обращаясь к нам с Медвежонком.

– Правду! – опередил меня Свартхёвди. Я-то предпочел бы просто задать вопрос и получить четкий лаконичный ответ. Ни к чему вестфолдингам знать о нашем маленьком состязании.

К счастью, Гудрун не стала вдаваться в подробности, предшествующие нашему спору.

– Эйвинд предложил Ульфу съехать со склона. Ульф – не очень хороший лыжник, он не хотел ехать, потому что склон был крутой, вел к обрыву, и на нем было много деревьев, но еще больше Ульф не хотел выказать страх. Он согласился.

Надо же какие мы наблюдательные! Вот уж не думал.

– Эйвинд сказал, чтобы Ульф ехал первым, – продолжала Гудрун. – Ульф поехал. Он был очень осторожен, объезжал деревья и ехал совсем медленно. Начал разгоняться только перед самым обрывом. Эйвинд поехал вторым, но он ехал прямо и легко догнал Ульфа. Ульф отвернул немного, иначе Эйвинд задел бы его, и прыгнул с обрыва. А Эйвинд зацепился за что-то и упал вниз. А там – камни… – Гудрун всхлипнула.

Вестфолдинги сочувственно заворчали. Но я не обманывался. Их было тридцать. Все – матерые викинги. А нас только двое: я и Медвежонок. Прочие – не в счет. Такой волчара, как Харальд Щит прикончит их всех и даже не вспотеет. Это как «краповый берет» – против деревенских драчунов.