Белая карта - Николай Черкашин

Довольно было одной «с толком» поставленной в подбашенное отделение «сигары», чтобы прожечь медную кокору полузаряда. На «Марии» работали заводские мастеровые, но, надо думать, проверка и контроль были не на высоте… Так что мысль о немецкой «сигаре» сверлила мозги… И не у меня одного.

Через 15-20 лет после этого памятного дня мне пришлось сотрудничать в одном коммерческом деле с немцем, милым человеком. За бутылкой вина мы вспоминали старое, времена, когда мы были врагами. Он был уланский ротмистр и в середине войны был тяжело ранен, после чего стал неспособным к строевой службе и работал в штабах в Берлине. Слово за слово, он рассказал мне о любопытной встрече.

«Знаете ли вы того, кто только что вышел отсюда?» - спросил его однажды сослуживец. «Нет. А что?» - «Это замечательный человек! Это тот, кто организовал взрыв русского линкора на Севастопольском рейде». «Я, - ответил мой собеседник, - слышал об этом взрыве, но не знал, что это было делом наших рук». - «Да, это так. Но это очень секретно, и никогда не говорите о том, что вы от меня услышали. Это герой и патриот! Он жил в Севастополе, и никто не подозревал, что он не русский…»

Да, для меня после того разговора сомнений больше нет. «Мария» погибла от немецкой «сигары»! Не одна «Мария» погибла в ту войну от необяснимого взрыва. Погиб также и итальянский броненосец «Леонардо да Винчи», если память не изменяет мне».

Эту версию как бы продолжает уже упоминавшийся кавторанг А. Лукин в своей книге «Флот»:

«Летом 1917 года секретный агент доставил в наш Морской генеральный штаб несколько небольших металлических трубочек. Найдены они были среди аксессуаров и кружевного шелкового белья очаровательного существа… Миниатюрные трубочки-«безделушки» были направлены в лабораторию. Они оказались тончайше выделанными из латуни химическими взрывателями. Выяснилось, что точь-в-точь такие трубочки были найдены на таинственно взорвавшемся итальянском дредноуте «Леонардо да Винчи». Одна не воспламенилась в картузе в бомбовом погребе. Вот что по этому поводу рассказал офицер итальянского морского штаба капитан 2 ранга Луиджи ди Самбуи: «Следствие с несомненностью установило существование некой тайной организации по взрыву кораблей. Нити ее вели к швейцарской границе. Но там их след терялся. Тогда решено было обратиться к могущественной воровской организации - сицилийской мафии. Та взялась за это дело и послала в Швейцарию боевую дружину опытнейших и решительнейших людей. Прошло немало времени, пока дружина путем немалых затрат средств и энергии наконец напала на след. Он вел в Берн, в подземелье одного богатого особняка. Тут и находилось главное хранилище штаба этой таинственной организации - забронированная, герметически закрытая камера, наполненная удушливыми газами. В ней сейф…

Мафии приказали проникнуть в камеру и захватить сейф. После длительного наблюдения и подготовки дружина ночью прорезала броневую плиту. В противогазных масках проникла в камеру, но за невозможностью захватить сейф взорвала его. Целый склад трубочек оказался в нем».

Журнал журналом, книга книгой, но вот перед моими глазами на экране архивного проектора телеграмма № 2784/12 от 6 марта 1917 года.

«Нагенмору от агенмора в Риме.

Источник-4.

Кража документов австрийской шпионской организацией в Цюрихе была совершена наемными ворами-специалистами, нанятыми итальянской контрразведкой. Найдена целая сеть шпионажа в Италии, где участвовали почти исключительно итальянцы, среди которых много ватиканских. Найдены следы организации взрывов на «Бенедетте Брине» и «Леонардо да Винчи» и готовящихся еще на двух. Взрывы были совершены итальянцами при помощи особых приборов с часовым механизмом, работающих с расчетом произвести ряд взрывов в разных частях корабля через короткие промежутки времени, чтобы затруднить тушение пожаров. Указание на хранение документов в Цюрихе было получено еще при первом раскрытии части шпионажа, о котором я телеграфировал 5 января.

Беренс».

«…И ТУТ ЯСНОВИДЯЩАЯ ПРОСНУЛАСЬ»

Причину взрыва на севастопольском рейде пытались разгадать, что называется, по горячим следам. Порой прибегали при этом к самым невероятным средствам. Вот, что рассказывал в своей книге «Флот» все тот же капитан 2 ранга А. Лукин:

«В сентябре 1916 года товарищ морского министра, вице-адмирал П. П. Муравьев, производил инспекторский объезд судостроительных заводов Николаева. 7 октября возвращался в Петроград, когда, под Харьковом, ему доставили в вагон срочную депешу морского министра, как громом его поразившую: «Поезжайте в Севастополь. Выясните причину гибели «Императрицы Mapии». -

Адмирал немедленно телеграфировал в Харьков о задержании севастопольского поезда и на следующий день был уже на местe катастрофы.

Сквозь прозрачные воды смутно виднелись очертания днища покоившегося на глубине дредноута. Потрясенные люди окружили адмирала. В их ушах слышалась еще жизнь внутри корабля. Сотни страшно обоженных, заживо разлагающихся, умирающих людей. Погребальный перезвон церквей. Удрученный Колчак, пославший Государю телеграмму об отставке…

Что?! Как?! Почему?!… Никто, решительно никто не мог ничего ответить на эти вопросы.

Злой умысел? Самовозгорание пороха?… Много было всяких предположений, но ничего определенного,

Ни разговор с Колчаком, ни беседа с председателем следственной комиссии вице-дмиралом Маньковским, ни со спасшимися чинами экипажа, не выявили ничего. Тайна происшедшего покоилась на дне.

Душевно разбитый, утомленный безрезультатными поисками в течение целаго дня, министр направился к себе в Малый дворец. Долго ходил по кабинету, вспоминая и обдумывая все показания, предположения, беседы.

Самовозгорание, разложение пороха?! Адмирал, блестящий техник, специалист по взрывчатым веществам, бывший лектор и руководитель минного офицерскаго класса и, наконец, глава всей технической части морского ведомства - отбрасывал эту мысль. Она не состоятельна. Самовозгорание не могло иметь места. Весь процесс изготовления и анализа порохов не допускает этого. Исключающей 'в проведении химических реакций быть не могло. Всякое мельчайшее изменение тщательно фиксировалось. Каждая партия пороха выдерживала все законныя испытания. Сам Бринк наблюдал за этим. Тем боле этого не могло случиться на «Марии», где возраст пороха был молодой. - Старый никак не мог попасть в снабжение кораблей. -Нет, тысячу раз нет! Я отбрасываю эту мысль!

Адмирал приостановился.

«А недавний взрыв «Леонардо да Винчи»? И еще другого итальянского корабля? А в Тулоне? - взрыв французского броненосца, английского. И все