Сиреневая госпожа поместья Лундун - Ксения Винтер

метался между мной и Нанзу, словно юноша не знал, чьим словам верить и чью сторону принять.

У меня в душе медленно поднялась удушливая волна гнева, которую удалось подавить лишь нечеловеческим усилием воли. Сегодняшняя прогулка должна была стать приятным времяпрепровождением, Нанзу же со своими выкрутасами всё испортил. И ладно бы просто сорвал мне свидание! Но он подверг смертельной опасности Ришана и ещё двух своих малолетних учеников, чтобы подтвердить собственные подозрения относительно меня.

Отвратительно.

— И какую же реакцию ожидал увидеть уважаемый вихо? — максимально нейтральным тоном спросила я, придав лицу выражение вежливого интереса. — У меня нет ни оружия, ни магии, чтобы хотя бы попытаться себя защитить.

— Испуг был бы нормальной реакцией, — учтиво подсказал Нанзу.

— С чего вы взяли, что я не напугана? — я без страха встретилась с вихо взглядом. — Вы наблюдали за мной в то время, как ваши ученики, поддавшись панике, начали разносить всё вокруг и накликали на себя беду? Вам бы стоило лучше присматривать за ними. Возможно, тогда мне бы не пришлось спасать брата, рискуя собственной жизнью.

Я не сомневалась: за эти слова мне ещё придётся дорого заплатить. Но не сказать их я просто не могла. Как говорится, лучшая защита — это нападение. Пусть лучше окружающие — в частности, вихо Дэйчи и гости горы Абора, — думают о профпригодности Нанзу, а не о его подозрениях на мой счёт.

На мгновение мне показалось, что во взгляде Нанзу, направленном на меня, отразилась чистая, незамутнённая ненависть. Неужели его настолько задели мои слова?

— Мне не хотелось бы вам мешать, но этого юношу необходимо доставить в лин, — подал голос Вэлтейн, изящным движением руки указывая на самодельные носилки из двух толстых веток и натянутого между ними пледа, на которых уже лежал укушенный змеёй мальчишка, о котором мы все в пылу выяснения отношений умудрились позабыть.

— Да, конечно, — моментально оживилась Дэйчи. — Все разговоры подождут. Возвращаемся в Крац.

18. Наказание

Добравшись до кэа, первым делом попросила Чалу набрать воды в бадью — я чувствовала себя совершенно разбитой и мечтала только о том, как с головой окунусь в горячую воду и забуду обо всём этом кошмаре.

— Шиануся, быть может, позвать чатьена? — обеспокоенно спросила Чала, наблюдая за тем, как я, кряхтя, точно древняя старуха, поднимаюсь по лестнице, отчаянно цепляясь на перила, заметно припадая на левую ногу.

— У него сейчас есть более важные дела, чем возиться с моими синяками, — отмахнулась я. — Не обращай внимания, я немного отдохну и буду в порядке.

Чала бросила на меня взгляд, полный сомнения, но спорить не стала, сосредоточившись на выполнении поручения. Я же направилась в свою спальню.

Сняв схинь Васта и небрежно набросив его на спинку стула, я принялась непослушными пальцами распутывать шнуровку фурди на груди, при этом в голове у меня продолжали звучать слова Нанзу о том, что «Сеющий ужас» не действует на тёмных существ и одержимых. До этого момента я не задумывалась о том, как моё нахождение в этом теле воспринимается с магической точки зрения. Я не тёмное существо, это однозначно. Но можно ли назвать меня одержимой? Что вообще в этом мире подразумевает данный термин? Я не захватывала чужое тело и не «выселяла» его предыдущего хозяина. Но всё же и законным владельцем этого тела меня назвать нельзя.

«Нужно обсудить этот вопрос с Вастом», — обречённо вздохнув, решила я.

Избавившись от одежды, я обнаружила на левом бедре огромный синяк, уже успевший приобрести жутковатый фиолетовый оттенок.

«Похоже, горячая ванна отменяется, — с неудовольствием подумала я. — Это объясняет, почему у меня так дико болит нога. Видимо, при падении я всё же сильно ударилась о какой-то камень».

— Шиануся, ванна готова, — сообщила Чала, входя в комнату. Её взгляд тут же остановился на моей левой ноге, и на лице девушки отразился испуг. — Нужно срочно позвать чатьена!

— Нет необходимости отрывать его от дел, — возразила я, осторожно растирая пальцами пострадавшее место, слегка морщась от неприятных ощущений. — Просто сходи в лин и возьми мазь от синяков.

— Шиануся, — лицо Чалы неожиданно приняло упрямое выражение, которое прежде я никогда у неё не видела. — Необходимо, чтобы вас осмотрел чатьен Васт. А вдруг это не просто ушиб? Это может быть и перелом.

— Если бы это был перелом, я бы не смогла пройти весь этот путь из леса до дома, — резонно возразила я, с трудом сдерживая довольную улыбку. Чала спорит со мной! Это настоящий прогресс. Ни один слуга не станет оспаривать решение своего господина, каким бы ошибочным оно ни было. Совсем другое дело друг. Друг не просто может, он должен возражать, если с чем-то не согласен.

— Шиануся, — Чала, видимо, была настроена идти до конца. — Прошу вас, позвольте мне привести чатьена. Если это, правда, просто синяк, его лечение не займёт много времени. Зато я буду спокойна за вас.

— Хорошо, — сдалась я. — Сходи за Вастом. А я пока приведу себя в порядок.

Пока Чала ходила до лекарского павильона, я тщательно смыла с лица и рук грязь, вычистила из волос мелкие прутики и травинки, и, пусть и не совсем умело, переоделась в чистую одежду, потратив прорву времени на все эти многочисленные завязки и крючки, которые явно придумал какой-то садист.

Вскоре чатьен Васт вошёл ко мне в комнату, держа в руках поднос с многочисленными баночками-скляночками, и, захлопнув дверь практически перед носом Чалы, сухо распорядился:

— Раздевайся.

— Это обязательно? — уточнила я, прекрасно представляя, сколько времени у меня отнимет процесс повторного облачения. — Может, ограничимся штанами?

Васт наградил меня весьма красноречивым взглядом, в котором ясно читалось сомнение в моих умственных способностях. Обречённо вздохнув, я принялась выпутываться из многочисленных слоёв ткани, в которые успела замотаться.

— Как дела у твоего пациента? — между делом поинтересовалась я, чтобы хоть чем-то разбавить неловкую тишину.

— За ним присматривает Вэлтейн.

Этот ответ был совершенно неинформативным.

— Он ведь поправится? — несмотря на то, что этого мальчишку я увидела сегодня впервые и даже имени его не знала, меня всё же немного беспокоила его судьба.

— Несомненно.

Этот уверенный ответ меня успокоил: Васт не стал бы врать. И раз он считает, что мальчик поправится, значит, так оно и будет.

Полностью раздевшись, я легла на кровать на правый бок, демонстрируя лекарю пострадавшее бедро.

Чатьен опустился на край кровати, снял с правой руки перчатку и осторожно коснулся кончиками пальцев синяка — бледно-голубое свечение сразу же окутало бедро, и я почувствовала приятное тепло, расходившееся по телу от места соприкосновения пальцев Васта