Дураки умирают первыми - Вадим Панов

Джу стоял на краю бассейна.

В руках его поблёскивал Меч.

Не имитация и не подделка — настоящий Меч.

Предсказание сбылось.

Дежа вю… Света снова ехала на заднем сиденье полицейской машины, всё того же «Форда» с теми же синими номерами, снова стиснутая между двумя мужчинами, между злым и добрым, между Соломко и Кривецким.

Круг замыкался, и змея кусала свой хвост. Всё возвращалось к истокам.

На это раз Кривецкому отмолчаться не удалось, поскольку всю дорогу она терзала его вопросами, демонстративно игнорируя Соломко. Пусть отдувается, раз уж выбрал роль доброго следователя. Но отдуваться майор не желал. Отвечал кратко и неохотно, каждое слово приходилось вытягивать клещами.

Нет, Кирюшу пока не нашли. Да, ищут. Да, привлечены все силы. Да, были объявления в СМИ. Награда? Нет, это не наша компетенция. Перекрыты ли выезды? Девушка, кто здесь вообще профессионал? Результаты анализов? Поступили. Нет, однозначного ответа медики не дают, сложная смесь веществ, частично распавшихся. Вызывает ли галлюцинации? А сами как думаете? Трупы на берегах подземной реки? Это служебная информация. Тело бывшего мужа? И это служебная. Куда едем? На следственное мероприятие. Какое? Доедем — узнаете.

И так далее, в том же духе…

Соломко подал голос однажды. Поинтересовался, в своей грубоватой манере, не случалось ли со Светой на работе чего-либо необычного, ещё до всех происшествий, ставших причиной обращения в полицию? Света отвергла предположение: ничего не случалось. Но подумала, что Соломко — на вид дурак и хам, на самом деле только хам.

Машина выехала за город, однако Света, увлечённая словесным пинг-понгом с Кривецким, не обратила внимания, куда они едут, и опомнилась, лишь когда «Форд» остановился у металлических раздвижных ворот. К воротам примыкала серая коробка КПП, и на ней красовалась вывеска: скупая, серьёзная, без рекламной мишуры — тёмно-красный фон, серебристо-серые буквы. И, прочитав их, Света почувствовала нестерпимое желание нарушить все законы и статьи УК, защищающие неприкосновенность, честь и достоинство правоохранителей, исполняющих служебные обязанности. Проще говоря, она захотела вцепиться ногтями в интеллигентное лицо доброго следователя, потому что крупные серебристо-серые буквы извещали, что приехали они в Региональный госпиталь МВД. Буквы, размером поменьше и помещённые в скобочки, конкретизировали: в психиатрическое отделение.

Кое-как Света сдержалась… с трудом, стиснув кулаки и плотно сжав губы. Потому что наружу рвались слова, весьма оскорбительные для чести и достоинства лиц при исполнении.

Странно, в последнее время она не раз задумывалась о состоянии своей психики, и даже приходила порой к выводу, что весьма желателен контакт со специалистами соответствующего профиля, но едва такой контакт наметился, была готова вцепиться в рожи двум идиотам, посчитавшим её сумасшедшей.

Ворота раздвинулись, машина проехала внутрь.

Оставь надежду, всяк сюда входящий… Въезжающий на «Форде» с синими номерами — тоже.

Региональная полицейская психушка состояла из комплекса зданий, раскинувшегося на обширной территории. Наверное, летом здесь неплохо: зеленеют лужайки и рощицы, птички поют… Красивый вид, особенно если смотреть на него сквозь зарешеченное окошко.

Здания же являли собой полную противоположность ландшафту. Если принять на веру тезис о том, что архитектура — это застывшая музыка, то творец регионально-психиатрической архитектурной композиции был напрочь лишён слуха, и получилась у него какофония. Сумбур вместо музыки. А если отбросить метафоры, можно сказать проще: выглядела психушка уродливо.

Созерцание унылых и угрюмых серо-кирпичных зданий едва ли способствовало излечению от душевных болезней, скорее наоборот.

Но к зданиям они не поехали. Повинуясь приказу Кривецкого, «Форд» остановился в полусотне ярдов от КПП, майор открыл дверцу, вышел, пригласил выйти Свету. Она покинула салон, всё ещё готовая рвать идиотов на клочки, летящие по закоулочкам, отошла вслед за Кривецким от машины, и тут майор её сразил… Наповал, как боксёр-профи сбивает с ног новичка, впервые вышедшего на ринг. Чистый нокаут на второй секунде поединка.

— Скажите, Светлана Павловна, у вас точно есть сын?

Света открыла рот и закрыла, ничего не сказав. В голове вертелась мысль, что Кривецкий приехал по правильному адресу: неплохо бы ему тут полежать, отдохнуть, таблеточек покушать, курс процедур пройти.

Майор же смотрел на безмолвную мимику Светы задумчиво и внимательно. Казалось, что он только что отвесил ей хук левой — без всякой злобы, исключительно с исследовательскими целями, — и теперь изучает реакцию подопытной.

Какая-то провокация… Психологические следовательские штучки. Не поддаваться, ни в коем случае не поддаваться…

— У меня. Есть. Сын, — произнесла она раздельно и чётко.

— А муж действительно был? — тут же последовал хук правой.

Но она уже была готова ко всему — эффект неожиданности хорош только для первого удара. Давай, провоцируй, старайся…

— Не было, — легко призналась Света. — Я забеременела от аиста.

— Редкий случай, можно сказать — уникальный, — в тон ей сказал майор. — Однако придётся принять его за рабочую гипотезу, потому что ЗАГС Фрунзенского района не регистрировал ваш брак с Виктором Лесковым. Не отражён факт бракосочетания в их архивах. И в городе Вельск Архангельской области Виктор Лесков не рождался в названный вами день. Раньше или позже тоже не рождался. И в ЗАО «Спецперевозки-СЗУ» никогда не трудился, да и не мог, за отсутствием организации с таким названием. И границу, выезжая за рубеж, не пересекал. И обратно не возвращался. Не получал ни высшего, ни среднего образования, нигде и никогда. Не служил ни на флоте, ни в армии, ВВ или погранвойсках. Он вообще не существовал. Никогда. Так что остаётся только аист…

Она хотела перебить, крикнуть, когда речь зашла о ЗАГСе: «А как же штамп в паспорте?» Но вовремя вспомнила: нет никакого штампа, ни о браке, ни о разводе… Три года назад она получила новый паспорт, посеяв где-то старый, и соответствующая страничка оказалась девственно чиста.

Но как эти двое успели всё так быстро раскопать… Хотя в век повальной компьютеризации — не проблема, наверное.

— Базы… — произнесла на медленно. — Электронные базы данных… можно…

— Хакнуть и стереть все упоминания о человеке? — подхватил Кривецкий. — Теоретически можно, хотя объём работы колоссальный, у каждого ведомства базы свои… Но во Фрунзенском ЗАГСе мы проверили заодно бумажный архив, благо рядом. К сожалению, ваше бракосочетание в нём никак не отражено.

Свадьбы не было… Не было цветов, подарков, гостей… Не было пенной струи шампанского, угодившей невзначай на костюм Виктора… Белого платья, удачно скрывавшего намечавшуюся беременность, не было тоже.

Было! БЫЛО!!

Он лжёт.

Или она сошла с ума. Причём уже много лет назад…

Света вдохнула, медленно выдохнула и произнесла размеренно, даже монотонно:

— Я не могу ничего утверждать о Вельске, об учёбе и прочем, он мог всё наврать, но свадьба у нас была. И регистрация во Фрунзенском ЗАГСе — тоже. Почему вы не верите?!

— Я верю, что вы не лжёте.

Майор отошёл на несколько шагов в сторону, вновь повернулся к Свете. Выудил из кармана портсигар. Сигарета сломалась в пальцах, майор раздражённо откинул её в сторону.

— Свадебный альбом у вас остался?

— Нет.

Наверное, она погорячилась, выкинув альбом после развода. Знала бы, как всё обернётся, припрятала бы.

— Гости?

— Это была студенческая свадьба, очень скромная. Гостей всего четверо…

— И они всё подтвердят?

Света задумалась. Садовские сейчас в Америке. Вроде бы, поскольку связь давно потеряна. Костик просто исчез с горизонта. Остаётся Наташка. Дозвониться до которой уже три дня не удаётся.

Она объяснила ситуацию, Кривецкий тяжело вздохнул:

— А его вчерашний приход кто-то видел? Хоть кто-то может подтвердить?

Соседей они не встретили, в детский садик Виктор не заходил. Прохожие проходили мимо, когда они сидели вдвоём на лавочке, но пойди найди тех прохожих.

— Парень! — радостно вспомнила Света. — Который пригнал машину! Не знаю его имени, но по номеру можно… Вы нашли машину? Там, где мы её оставили?

— Нет, машины там не было. Номер помните?

Она не помнила… И больше ничего в голову не приходило. Они помолчали, не глядя друг на друга, после чего майор заговорил совсем другим тоном, печально и задумчиво:

— Ну что за напасть, Светлана Павловна? Вокруг вас и так роятся трупы, как мотыльки вокруг свечки, а вы мне подсовываете несуществующего мертвеца. Как будто вам мало «двухсотых»: в саду, на работе…

— На работе?! Манасов?