Собрание сочинений. Тревога и надежда (статьи, письма, выступления, интервью). Том 1. 1958—1986 - Андрей Сахаров

— Ваше будущее. Вы получили много приглашений посетить Запад. В прошлом ваше мнение было: без разрешения вернуться я не хочу ехать за границу. Как вы думаете об этом сейчас и где вы будете, может быть, через пять лет?

А. Сахаров. Сейчас я попробую представить себе, описать свою оценку ситуации. Я действительно получал много приглашений, в частности для чтения лекций в Принстоне. Потом, в прошлом году, я должен был поехать для получения Нобелевской премии. Я все время считал, что я могу поехать, отказаться от такой поездки было бы невежливо и, в случае Нобелевской лекции, совершенно недопустимо; но я, естественно, считал, что мне будет предоставлено и право вернуться в свою страну. Я вижу, что ситуация моя лично, ситуация моей семьи ухудшается с каждым годом, она может ухудшаться и дальше; но, учитывая опыт прошлых лет, учитывая свое положение, я думаю, что я не могу рассчитывать на поездку или на эмиграцию, как на выход лично для себя; я думаю, что я должен думать о каких-то других судьбах для себя. Во всяком случае, лично себя.

ОБРАЩЕНИЕ К МИРОВОЙ ОБЩЕСТВЕННОСТИ[92]

Восьмого января в вагоне московского метро произошел взрыв. ТАСС сообщило, что взрыв был небольшой силы; имеются пострадавшие, которым оказана медицинская помощь. Однако сейчас очевидно, что фактически имело место гораздо более серьезное происшествие. По распространяющимся в Москве устным сообщениям очевидцев, погибло не менее четырех человек, возможно, семь или восемь, в том числе мальчик, приехавший в Москву на каникулы; десятки людей получили серьезные ранения. Сообщается также определенная версия происшествия, которая сводится к следующему: пассажиры вагона, в котором произошел взрыв, заметили двух молодых людей (по другой версии — трех и девушку), которые вышли из вагона на станции Измайловская, оставив на сидении портфель. Через несколько минут произошел взрыв. Такая версия исключает случайность или неосторожность, а также, по моему мнению, акцию одиночки-сумасшедшего и вообще непрофессиональную акцию.

Сообщение ТАСС о взрыве было десятого января, т. е. через два дня после взрыва. И десятого же января известный агент КГБ Виктор Луи опубликовал в английской газете «Лондон ивнинг ньюз» статью, в которой, со ссылкой на неназванные советские официальные источники, высказывается предположение об ответственности за это ужасное преступление советских диссидентов. К сожалению, эта явно провокационная версия была затем повторена и некоторыми другими западными органами информации.

Я не знаю, каковы дальнейшие планы КГБ. Я считаю необходимым именно сейчас обратить внимание мировой общественности на некоторые важные факты, которые в их совокупности не оставляют сомнений в том, кто же фактически несет ответственность за акты террора, за провокации, подлоги, за­пугивания и клевету.

Последние годы ознаменовались некоторыми успехами в борьбе за права человека в СССР и странах Восточной Европы.

Новые возможности в этом направлении открыло Хельсинкское соглашение. Сейчас мир больше знает о нарушениях прав человека в этом районе мира и в большей степени понимает, что без всемирной защиты этих прав не может быть международного доверия и безопасности.

Борьба за права человека в ЧССР, СССР, Польше и ГДР происходит на законном, конституционном основании. Она способствует и психологическому освобождению людей и создает предпосылки для жизненно необходимых демократических преобразований. Особенно существенно, что деятельность тех людей, которых принято называть диссидентами и которые в этих странах борются за права человека, основана на полном, принципиальном отказе от применения и пропаганды насилия. Наша главная цель и единственное оружие — гласность, правдивая и по возможности полная информация. В этой последовательной и принципиальной позиции диссидентов — основа их успеха и морального авторитета.

И именно поэтому те органы власти, которые ориентированы на подавление свободы мысли и укрепление тоталитаризма, не могут противостоять диссидентам на почве закона, открытой и честной дискуссии. В этом, по моему убеждению, причина противоправных судов с нарушением гласности, суровых необоснованных приговоров, жестокого режима тюрем и лагерей, высылок, психиатрических репрессий, увольнений. Но моральный авторитет диссидентов продолжает расти и в наших странах, и во всем мире. В этих условиях, как можно заключить по ряду признаков, репрессивные органы власти начинают все чаще применять еще более острые, чисто уголовные методы действий, напоминающие нам не только об Италии и Германии времен фашизма, но и о нашей собственной стране тех же лет. Это — нападения, избиения, подлоги, провокации, клевета, угрозы убийства и даже, по-видимому, осуществленные акты политических убийств. За последний год при вызывающих подозрение обстоятельствах погибло по меньшей мере пять человек. Это Библенко, принадлежавший к преследуемой властями части баптистской общины; безработный юрист Евгений Брунов, погибший через несколько часов после визита ко мне; преследовавшийся КГБ литовский инженер Тамонис; воспитательница детского сада, активная литовская католичка Лукшайте; известный поэт-переводчик Константин Богатырев, в прошлом узник сталинских лагерей, раздражавший власти своим свободным общением и дружбой с иностранцами. Важно, что во всех этих случаях мы ничего не знаем о следствии и розысках виновников. Объяснить их действиями обычных уголовных преступников, по-моему, невозможно.

Ответственность репрессивных органов станет еще более очевидной, если вспомнить как часто они прибегают к угрозе убийством. Лишь несколько примеров: новогоднее письмо восьмидесятилетней матери Александра Галича: «Принято решение убить вашего сына»; угрозы Копелеву в то время, когда Константин Богатырев лежал при смерти; угрозы беременной жене грузинского диссидента Гамсахурдиа; бесчисленные угрозы мне и моим близким (даже сегодня мы вновь получили пачку из двенадцати подобных писем, на этот раз якобы из Норвегии, но мы не получили в этом году ни одного новогоднего поздравления ни от друзей, ни из Норвегии, ни из других стран).

Не менее отвратительной является клевета на диссидентов, направленная на их дискредитацию в глазах доверчивых и неосведомленных людей в СССР и на Западе. Владимира Буковского советская пресса недавно голословно обвинила в создании террористических групп. Сегодня в этом обвинении я усматриваю внутреннюю связь с последним заявлением Виктора Луи. Неоднократно публиковалась клевета об Александре Гинзбурге, Юрии Орлове и Группе содействия Хельсинки в целом. Ложные сообщения о том, что обыски у членов группы показали их связь с НТС, были переданы ТАСС до того, как обыски были проведены. Моя жена за последний год много раз была объектом самой бессовестной клеветы в сообщениях ТАСС, в советской, и зарубежной просоветской прессе и рассылаемых по сотням адресов якобы из-за границы лживых письмах.

Новым явлением стало подбрасывание во время обысков валюты, порнографических изданий и пр. Кстати, обыски и ранее несли на себе элементы уголовщины. Невозможно сосчитать, сколько пишущих машинок и магнитофонов было изъято и не возвращено владельцам без соответствующих решений судов. На последнем обыске у Александра Гинзбурга был в этом смысле поставлен рекорд — помимо обычных в таких случаях пишущей машинки и магнитофона было изъято пять тысяч денег, предназначенных на помощь семьям политзаключенных, а также все личные деньги и даже радиоприемник.

Западные читатели привыкли к мысли, что в их странах, существуют различные экстремистские организации и группы, которые нарушают закон и совершают преступления, и существуют органы власти, которые, за редкими печальными исключениями, закон защищают. И им трудно поверить и понять, что у нас дело обстоит совсем иначе. Что горсточка людей, которая каждый год пятого декабря приходит к памятнику Пушкину выразить свое уважение к закону и конституции страны, — это диссиденты, а разгоняют их представители власти. Из этого непонимания — зачастую некритическое отношение к инспирированным провокациям, вроде статьи Виктора Луи.

Я не могу избавиться от ощущения, что взрыв в московском метро и трагическая гибель людей — это новая и самая опасная за последние годы провокация репрессивных органов. Именно это ощущение и связанные с ним опасения, что эта провокация может привести к изменению всего внутреннего климата страны, явились побудительной причиной для написания этой статьи. Я был бы очень рад, если бы мои мысли оказались неверными. Во всяком случае, я хотел бы надеяться, что уголовные преступления репрессивных органов — это не государственная, санкционированная свыше новая политика подавления и дискредитации инакомыслящих, создания против них «атмосферы народного гнева», а пока только преступная авантюра определенных кругов репрессивных органов, не способных к честной борьбе идей и рвущихся к власти и влиянию. Я призываю мировую общественность потребовать гласного расследования причин взрыва в московском метро 8 января с привлечением к участию в следствии иностранных экспертов и юристов. Я надеюсь, что внимание мировой общественности, понимание особенностей нашего строя, единство всех честных людей во всем мире остановят опасное развитие событий. Я призываю выступить против преступлений, провокаций, клеветы, тем самым защитив не только диссидентов СССР и стран Восточной Европы, но и политику разрядки, международное доверие и будущее всего человечества.